Юрий Козлов - Проситель

Во время первого "полевого" испытания монитор под видом телесъемки установили прямо перед разгневанной толпой, готовой брать штурмом отделение банка, где в очередной раз "зависли" их деньги. Толпа в мгновение ока разбрелась, полностью успокоившись и даже затаенно посмеиваясь. Проекту немедленно присвоили высшую -- одиннадцатую -- степень секретности. Импульсное, пульсирующее на недоступной (чтобы разобраться, что к чему) для человеческого глаза частоте изображение соответствующим образом сканированных и совмещенных радужных оболочек глаз цыганского барона убедило каждого из пришедших к банку требовать свои деньги, что дома в укромном месте у него спрятано... двадцать пять тысяч долларов, следовательно, нечего переживать о каких-то незначительных потерях в банке. Сверхзадача первой испытанной в "полевых условиях" гипнотической записки заключалась в том, что подопытный должен был оставаться в уверенности, что у него дома (на даче, в сарае, гараже и т. д.) имеется заначка, которой должно хватить по меньшей мере на два года -- такой был определен срок действия для данной гипнотической записки.

Одиннадцатая, высшая степень секретности означала в современной России практически неизбежную продажу "ноу-хау" на Запад. Однако же программировался прибор посредством переложения компьютерных символов на диапазон мозговых (ментальных) волн цыганского барона. Только (одни лишь) эти волны, которые у каждого человека строго индивидуальны, как отпечатки пальцев, возбуждали "магический эффект" радужной оболочки. Рыбоконю и Берендееву пока что удавалось держать в тайне принцип действия "усилителя" -- биокомпьютерного чипа, многократно увеличивающего мощность ментального (цыганского барона) излучения.

В последнее время, впрочем, проект начал щедро финансироваться из государственного бюджета. "Гипнотическая записка" (естественно, без расписки о получении) "вручалась" целым коллективам: заводам, фабрикам, вузам и воинским частям. Особенно заинтересовался "гипнотической запиской" нынешний российский президент, из личных (государственных все равно бы не хватило) средств оплативший новое полевое испытание, которое прошло успешно. На сей раз через радужную оболочку цыганского глаза была передана "информация" иного (не финансового) плана. В результате население города Овсянка в Красноярском крае оказалось в полной уверенности, что президент выиграл очередные выборы и будет править еще семь лет, тогда как в действительности никаких выборов, конечно же, не было и в помине.

Между тем президент поставил задачу провести очередное полевое испытание уже... в Германии. Жителей хутора в глухом углу земли Баден-Вюртемберг следовало убедить, что Германия давным-давно... присоединилась на правах субъекта федерации к России. В случае если результат будет положительным, рассудил президент, надо будет форсировать операцию в масштабах всей Германии. Если же отрицательным, пусть думают, что эта крестьянская семейка спятила после воссоединения ФРГ и ГДР. Такую вот подлянку задумал для своих друзей нынешний российский президент, пришедший к власти на немецкие деньги, дико завысивший в России курс евро и уже практически отдавший немцам Калининградскую область.

Четвертым (и наиболее близким сердцу писателя-фантаста Руслана Берендеева) был проект "Русская печь", о котором он еще не поставил в известность Рыбоконя, надеясь "вытянуть" проект самостоятельно.

Подспившийся, бомжеватый ученый, ранее руководивший лабораторией практических исследований в институте ядерной энергии, склепал эту странную печь, непонятным образом сжигающую... абсолютно все, что только было возможно в нее втиснуть. Берендеев самолично запихнул в нее кусок рельса и стальную наковальню. Печь расправилась с ними со скоростью, превосходящей любые объяснения.

Единственный в мире опытный образец бомж-ученый скрывал на провалившемся чердаке нежилого дома, в куче строительного мусора. Внешне печь походила на проржавевшую жестяную коробку из-под патронов, тяжести же при этом была неимоверной, так что даже вздумай кто унести ее с чердака, вряд ли удалось бы. Только если с помощью подъемного крана или вертолета.

Самое удивительное, что познакомился Берендеев с изобретателем печи... на оптовой ярмарке, когда тот честно попросил денег на хлеб. А на следующий (а может, через неделю) день -- на продолжение научных исследований. Писатель-фантаст Руслан Берендеев сам не знал, зачем вдруг спросил: "И что же ты исследуешь, дружок?"

Сейчас он прятал изобретателя в Подмосковье, в приобретенном по случаю у одной разорившейся фирмы особняке, прекрасно понимая, какие деньги отвалят за эту печь, скажем, бандиты. Единственным утешением было, что в общем-то бандитам нечего сжигать, кроме трупов, а трупы они и так без хлопот сжигают в крематориях. Проект "Русская печь" обещал прибыль не меньшую, нежели "Гипнотическая записка". Уникальная печь уже была опробована и на ядерные отходы, и на отработанный уран, и просто на мусор. Все сгорало бесследно и бездымно. Иной раз Берендееву, глядящему сквозь специальный смотровой глазок в почему-то сиреневого цвета бушующий внутри печи смерч, казалось, что если удастся довести печь до ума, сделать ее достаточно просторной, в ней можно будет без хлопот сжечь... всю Россию. А иногда ему самому хотелось броситься в эту печь, раствориться в бушующих сиреневых сумерках. Единственно, сделать это было затруднительно по причине малого (пока что) объема печи.

Некая тайна, впрочем, заключалась в этом (как бы заданном свыше) объеме печи. Берендеев подумал, что бомж-ученый сошел с ума, когда тот (отъевшись, приодевшись и приободрившись на свежем воздухе) поведал ему, что... если хотя бы на сантиметр увеличить кубический объем печи, эффект "всесгорания" мистически исчезает, печь, в сущности, превращается в обычный (пусть даже исключительно мощный) мусоросжигательный агрегат. Однако же опыты (было изготовлено пять последовательно увеличивающихся камер) это подтвердили. Получилось, что эффект "всесгорания" -- это не столько научное, сколько практическое открытие. Но и от малых объемов (если пустить печь в серию) можно было ожидать большой прибыли.

Писатель-фантаст Руслан Берендеев долго думал, в чем тут дело, пока наконец не понял, что эти четыре проекта и есть ответ на вопрос: "С помощью каких технологий Господь управляет миром?". И что каждая из технологий имеет некие (как печь заданный объем) ограничители, преступить через которые невозможно. Господь и Вечность (в лице человечества) разделили предметы ведения. За Господом, судя по всему, остались: рождаемость (которая странным образом сократилась с внедрением вентестера), регламентация свободы (очередную нашедшую на мир несвободу, похоже, в настоящее время олицетворяло ТВ), вера (Берендеев не сомневался, что посредством радужной оболочки цыганского глаза можно ретранслировать лишь то, что позволяет Господь, и невозможно то, на что нет Его соизволения) и, наконец, конец света, Армагеддон, эффект "всесгорания", существовавший пока что ограниченно (для сугубо индивидуального пользования).