Альфред Ван Вогт - Бесконечная битва. Планеты на продажу. Человек с тысячью имен. Рассказы

Но в его разум потекли послания, наполненные красотой: эти люди звали себя йирами, и платформа эта — не корабль, а силовое поле, которое передвигается посредством мыслей. Слиться с жизненной энергией — вот самое величайшее из наслаждений, что было дано человеку Самой Природой. Благодаря катодной энергии женщин создавалось это поле, но только мужчина, его анодная энергия, являлся единственным центром этой лучезарной энергии.

И ее мощность зависела от единства мыслей каждого из них; а поскольку битва с другой платформой-кораблем была неизбежной, было жизненно необходимо, чтобы объединение йиров, как и чистота и непорочность их существования, достигли максимально возможного уровня: только таким образом они могли мобилизовать все свои дополнительные резервы для победы в сражении.

Он, д’Орман, был помехой. Благодаря ему одна женщина на некоторое время стала бесполезной для использования в качестве катода. Он должен адаптироваться — и немедленно!

Чудо-нож отодвинулся от его тела и исчез в пустоте-небытии, из которой появился; а потом и люди стали удаляться — обнаженные призраки в тумане.

У д’Ормана не было никакого желания идти вслед за ними в эту темноту. Он чувствовал себя опустошенным физически и еще пытался осмыслить акт насилия, которому он подвергся.

Д’Орман не питал никаких иллюзий. В течение нескольких минут его разум, потерявший способность здраво мыслить и подчиненный чуждой воле, был так близок к безумию, что даже сейчас он еще не преодолел критический момент. Никогда в своей жизни он не пребывал в такой депрессии.

Мысль-послание пришла в его обескураженный мозг: конечно, способность жить в космическом пространстве была результатом радикальной эволюции за огромный период времени. И все же йиры смогли изменить его и приспособить к себе, его, кто не прошел подобной эволюции. Удивительно!

Но какое это имеет значение?! Для него это место — просто преисподняя, и применять законы логики здесь просто бессмысленно. Он должен адаптироваться духовно. И немедленно!

Д’Орман решительно вскочил на ноги. А затем вдруг осознал один факт, на который раньше не обращал внимание: здесь появилась сила тяжести!

Она равнялась примерно одному «же», как мгновенно понял он. И не сам факт возникновения искусственной гравитации привлек внимание д’Ормана, что было обычным явлением даже в его дни, а то, что сила ее была именно такой, а не иной (возможно, йиры и сами не понимали значения этого факта — это указывало на их земное происхождение: почему еще им, проживавшим в этом царстве мрака, требовалась подобная вещь?). Да и вообще, зачем им вообще нужен корабль-платформа?

Д’Орман позволил себе иронически улыбнуться, отметив, что люди остались нелогичными существами даже спустя три миллиона лет, и это принесло ему некоторое удовлетворение, а затем он просто выбросил из головы этот парадоксальный факт.

Он направился прямо к своему кораблю. Не потому что в нем оставалась еще какая-то надежда, а просто потому, что теперь он должен был ничего не упустить, исследовать любой шанс и, может, на этот раз ему повезет с космическим кораблем.

Но его снова ждало разочарование. Он дергал, тянул изо всех люк, но так и не смог привести в действие механизм открывания. В конце концов он посмотрел в один из иллюминаторов… С помутившимся сознанием он заметил слабый свет на приборной доске.

Значит, подача энергии включена!

Д’Орман с такой силой уцепился за раму иллюминатора, что ему пришлось заставить себя расслабиться, пока его мозг пытался осознать всю значимость этого факта. Подача энергии включена! Скорее всего, он после посадки на темный корабль-платформу, охваченный безумным желанием бежать прочь, почему-то не отключил источник питания. Но тогда — и эта мысль явилась полным откровением для д’Ормана — почему корабль не взлетает? Ведь он должен двигаться с невероятной скоростью!

Это могло означать только одно: его первоначальное объяснение возникновения силы тяжести, создаваемой платформой, по-видимому, не имеет совершенно никакого отношения к действительности. Да, хотя она и кажется ему равной одному «же», однако для корабля с работающими двигателями изменяется до такого значения, что может удерживать его на платформе.

Значит, йиры вовсе не были ответственны за то, что он не может вернуться в свой корабль: исключительно по причинам обеспечения безопасности люки таких небольших космических кораблей не открывались, пока были включены приборы и подача энергии. Именно такими их и создавали. Но, как только уровень подачи энергии опускался ниже определенного значения, то можно было без особого труда вручную открыть входной люк.

Ему оставалось лишь дождаться этого момента, а потом задействовать все дополнительные источники энергии для аварийного старта, чтобы навсегда покинуть эту платформу. Ведь когда будет задействована вся мощь атомных приводов, платформе, конечно, не удастся удержать корабль.

Столько надежды он ощущал в этой мысли, что не хотел подвергать ее ни малейшему сомнению. Он должен верить, что сможет сбежать отсюда. Но пока ему нужно найти ту молодую женщину, успокоить ее и одновременно узнать побольше об этой универсальной анодной энергии.

Он должен уцелеть в этой битве.

Время шло своим чередом. В этом царстве мрака д’Орман бродил в поисках молодой женщины, которую он поцеловал, темный призрак на фоне ярко сверкающего колеса Галактики, перемещающегося по небосводу над ним.

Неудачные розыски приводили его в отчаяние. Дважды д’Орман усаживался рядом с группой, состоявшей из одного мужчины и нескольких женщин. И ждал, не станут ли они с ним мысленно общаться, а может, последует предложение от какой-нибудь женщины. Однако не приходило никаких посланий, и ни одна из женщин даже мельком не взглянула на него.

Только одно объяснение этого полного безразличия приходило в голову д’Ормана: они, наверное, поняли, что он теперь хочет адаптироваться к их образу жизни. И этого им было достаточно.

Решив не терять мужества, д’Орман вернулся к своему звездолету. Он еще раз попробовал открыть входной люк, однако механизм не поддался, и когда д’Орман лег на твердую палубу, платформа резко изменила курс.

Он не почувствовал боли, однако рывок, несомненно, был огромной силы. Д’Ормана поволокло по палубе… на десять футов… двадцать… сто… Все вокруг него быстро менялось, он с трудом воспринимал свое окружение. Но вот все закончилось, и он попытался собрать воедино свой рассыпавшийся на кусочки разум… И тут увидел второй корабль.

Он тоже являлся платформой, примерно такого же размера, как и та, на которой находился д’Орман, закрывая весь правый участок неба. Корабль медленно опускался по наклонной траектории; наверное, именно из-за него корабль йиров так резко развернулся, чтобы подставить своему противнику более широкую сторону.