Фредрик Браун - Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!

Да, это имело смысл, и Люк решил потратить пять долларов на урок у профессора психологии. Вынув бумажник, он в очередной раз пересчитал деньги. Шестьдесят один доллар — на пять больше, чем оставалось утром после платы за комнату на неделю вперед. Благодаря счастливому стечению обстоятельств он не только обогатился в баре на эти пять долларов, но не потратил сегодня ни цента на еду, да и на завтра обеспечился.

Почему бы не рискнуть этими пятью долларами и убедиться, сможет ли он превратить их в источник постоянного дохода? Черт побери, даже если не удастся и он не получит с этого никаких денег, за пять долларов можно купить информацию о том, как владеть собой. Благодаря этому он сможет снова попытаться писать.

Не откладывая, Люк пошел к телефону в холле, чтобы позвонить по номеру, указанному в листовке.

Спокойный громкий голос в трубке подтвердил ему, что он имеет дело с Ральфом Форбсом.

Люк назвал себя.

— Я прочел вашу листовку, доктор, — сказал он, — и заинтересовался. Когда у вас следующий урок и есть ли еще свободные места?

— Занятий пока не было, мистер Деверо. Первая группа собирается сегодня вечером, в семь, то есть через час. А вторая завтра в два часа дня. В обеих группах осталось еще по несколько мест, точнее говоря, по пять, так что есть выбор.

— В таком случае, чем быстрее, тем лучше, — ответил Люк. — Запишите меня на сегодня. Вы ведете занятия у себя?

— Нет, я снял помещение в Дрежер Билдинге на Пин-авеню, это к северу от Оушен-бульвара. Но прежде чем вы положите трубку, можно задать вам несколько вопросов?

— Конечно, доктор.

— Спасибо. Надеюсь, вы простите мне вопросы о вашем прошлом, перед тем как занести вас в список. Понимаете, мистер Деверо, это не… гм… липа. Разумеется, я надеюсь на этом заработать, но прежде всего хотел бы помочь людям, а помощь — причем огромная — будет нужна многим. В одиночку я не смогу помочь всем, а потому решил действовать через других.

— Понимаю, — ответил Люк. — Вы ищете учеников, чтобы превратить их в апостолов.

Психолог рассмеялся.

— Остроумно подмечено. Но не будем развивать аналогию; уверяю вас, я не считаю себя мессией. Однако во мне достаточно веры в свой дар помогать другим, чтобы старательно отбирать учеников. Особенно учитывая небольшой объем групп. Я хотел бы убедиться, что занимаюсь с людьми, которые… гм…

— Я все понимаю, — прервал его Люк. — Давайте ваши вопросы.

— Есть у вас законченное университетское или равноценное ему образование?

— Я два года ходил в колледж, однако могу поручиться, что мое образование не хуже университетского… в смысле разносторонности. Я всю жизнь был пожирателем книг.

— А можно вас спросить, сколько это уже продолжается?

— Тридцать семь лет. То есть это мне тридцать семь лет, а читаю я лет тридцать.

— Много вы прочли по психологии?

— Ничего серьезного. Так, научно-популярные книги, написанные для дилетантов.

— А кто вы по профессии?

— Писатель.

— Ага! Научная фантастика? Вы часом не Люк Деверо?

Люк почувствовал удовольствие, которое всегда испытывает писатель, когда называют его фамилию.

— Да, — ответил он. — Неужели и вы читаете научную фантастику?

— Конечно, и очень ее люблю. То есть любил две недели назад. Сомневаюсь, чтобы кто-то хотел сейчас читать о пришельцах с другой планеты. По-моему, произошло резкое крушение рынка научной фантастики. Потому вы и ищете новую… гм… профессию?

— Боюсь, что еще до прихода марсиан я переживал самый глубокий кризис в своей писательской карьере, так что не могу валить все на них. Хотя они мне, разумеется, не помогли. А то, что вы сказали о рынке научной фантастики, можно повторить еще раз и гораздо конкретнее. Такого рынка нет и не будет годы и годы после ухода марсиан… если, конечно, они когда-нибудь уйдут.

— Понимаю. Ну что ж, мистер Деверо, сочувствую вашим неудачам. Надеюсь, незачем добавлять, что я буду рад видеть вас в одной из моих групп. Если бы вы с самого начала назвали свое имя, поверьте, вопросы оказались бы лишними. Итак, сегодня вечером в семь?

— Совершенно верно.

Возможно, вопросы психолога и были лишними, однако Люк был рад, что Форбс задал их. Теперь он не сомневался, что это не липа, что парень этот точно тот, за кого себя выдает. И что пять долларов, которые он вскоре потратит, могут стать лучшим капиталовложением в его жизни. Теперь он не сомневался, что получит новую профессию, и к тому же очень нужную людям. Люк чувствовал, что должен пройти весь курс и прослушать столько лекций, сколько Форбс сочтет для него необходимым, даже если их будет больше двух или трех, о которых говорила листовка. Если деньги у него кончатся раньше, Форбс, несомненно, согласится — зная его и восхищаясь им как писателем — дать несколько последних уроков в кредит и позволит заплатить за них, когда Люк начнет зарабатывать, помогая другим.

А между уроками он будет проводить время в публичной библиотеке, будет брать книги домой и изучит все труды по психологии, которые попадут ему в руки. Читал он быстро, и память у него была неплохая, а раз уж занялся этим вопросом, то нужно идти до конца и стать настоящим психологом, если это возможно без докторской степени. Хотя, кто знает, может, когда-нибудь… почему бы и нет? Если он и вправду кончился как писатель, лучше всего браться за дело — как бы трудно это ни было поначалу — и хорошенько освоить другую важную профессию. Он еще достаточно молод.

Люк быстро принял душ и побрился, чуть порезавшись, когда прямо в ухо ему гаркнули «фу!»; секундой раньше там не было никакого марсианина. Впрочем, порез был неглубокий и палочка квасцов справилась с ним в два счета. Интересно, а психолог может противостоять вот такому и избегать реакций, ведущих к травмам? Что ж, Форбс должен знать ответ и на этот вопрос. Если другого выхода не будет, он решит проблему, купив электрическую бритву… как только появятся деньги. Чтобы усилить впечатление, произведенное на Форбса своей фамилией, Люк, особо никогда не заботившийся о внешнем виде, надел лучший костюм — коричневый габардин — и чистую белую рубашку. Немного поколебался, выбирая галстук: узорный или голубой, более консервативный, — и наконец остановился на голубом.

Вышел он, посвистывая, и бодро зашагал, чувствуя, что достиг переломного момента в своей жизни и стоит на пороге новых, лучших времен.

Лифты в Дрежер Билдинге не действовали, но подъем на седьмой этаж не испугал Люка, наоборот, еще и добавил воодушевления.

Когда он открыл дверь в комнату 614, из-за стола навстречу ему встал высокий, худощавый мужчина в толстых очках, одетый в темно-серый костюм.