Сборник - Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса

Первую треть её одолевали вдвоём. Добивать пришлось одному. Тем не менее «Сталь разящая» – это именно соавторская работа.

Долго нам потом ставили в вину смерть героини.

– Переделайте финал, – твердил наш питерский друг.

– Слава! – пытался вразумить я его. – Финал не переделаешь. Можно только переписать вещь целиком. Чага обречена с первой фразы!

– Да поразит тебя металл? – осведомился он не без иронии.

– Не только. Она обречена в любой фразе повести. Ну сам читай:

«– Ты говоришь: если бы мы не нашли друг друга...

– Меня бы убил первый встречный, – тихо подтвердила она.

– Сталь разящая! – еле вымолвил Влад. – Слушай, как хорошо, что этим встречным оказался я!»

– И что?

– Ну он же сам! Сам фактически признаёт, что оказался тем самым первым встречным! Убийцей!

Л. в сомнении качал головой.

Хеппи-энд ему подавай! Жени да жени Гамлета на Офелии... Сумароков выискался!

«СЛОВЕСНИКИ»

Всё пришлось начинать заново, причём даже не с нуля. Скорее с отрицательной величины. Мне предстояло не просто написать рассказ, но доказать (в первую очередь себе самому), что я могу работать один. Легко сказать! У супругов Лукиных – известность, четыре «Великих кольца», медаль «Еврокона», другие какие-то награды. А я никто и звать меня никак.

Как возник замысел – не помню. Помню только, что работал сторожем при компьютерах, включал по ночам хилый «Макинтош» – и тупо начинал прилаживать слово к слову. Никогда ещё текст не давался мне с таким трудом. Зная свой поганый характер, написанного никому не показывал: не дай бог, скажут слово поперёк – всё тут же и остановится. Особенно угнетала тишина. Я-то ведь привык каждую фразу проговаривать вслух. В итоге заработал стариковскую привычку невнятно бормотать – прямо хоть в психушку сдавайся.

Сейчас мне кажется, что над «Словесниками» я корпел год, не меньше. А потом ещё года два не решался предложить для публикации. Боялся, что сочтут графоманией.

«DELIRIUM TREMENS»

Один знакомый (художник, естественно) рассказал, как с ним однажды приключилась белая горячка. Была она у него какая-то неклассическая: ни чёртиков, ни шмыгающих белых мышей, ни даже зелёного змия. Не говоря уже о розовых слонах. Ну вот например: выходит он в кухню и видит, что его сожительница, за которой он минуту назад закрыл входную дверь, преспокойно сидит на табуретке. «Ты что, – удивляется он, – на работу не пошла?» Та ему что-то отвечает. А головой тряхнул – глядь! – нет сожительницы.

Короче говоря, его алкоголические видения ничем не отличались от реальности. То есть вообще ничем!

Я его слушаю, а у самого мурашки бегают. А ну как, думаю, вся наша жизнь – такая же белая горячка? Похожа ведь...

Крепко пьющих друзей у меня хватало. Опросил каждого, узнал, как и что при горячке бывает. Загрузившись фактурой, принялся за рассказ. Героями, разумеется, сделал знакомых. По сравнению со «Словесниками» работалось легко. То ли уверенности прибавилось, то ли уже научился справляться один.

КАК ДЕЛАТЬ РОМАНЫ

– Ребята, – сказал я. – Как вы их вообще пишете, романы эти?

– А ты что, не умеешь? – спросили меня с интересом.

Дело происходило в Москве году этак в 1994-м на одном из наших фантастических сборищ.

– Сейчас научу, – успокоил меня видный фантаст Г. – Составляешь подробнейший план, а потом, не отступая ни от единого пунктика, тщательно его прописываешь. Понял?

– Ага, – сказал я и подошёл с тем же вопросом к видному фантасту Л. (не тому Л. – другому).

– Очень просто, – заверил он меня. – Главное – не знать, что у тебя произойдёт на следующей странице.

Любопытно, что, когда я всё-таки вышел за десять авторских листов, сам собой возник третий метод, этакое среднее арифметическое: я знал, чем кончится дело, но понятия не имел, как до этого финала будут добираться герои.

«МАНИФЕСТ ПАРТИИ НАЦИОНАЛ-ЛИНГВИСТОВ»

Не переведись я в свое время из Оренбургского пединститута в Волгоградский и не утрать контакта со своим научным руководителем, наверное бы, стал лингвистом, и тогда взамен «Манифеста» вы имели бы серьёзный учёный труд.

В интернете долго спорили: прикол это или как? Между прочим, вопрос довольно сложный. То, что человек боится высказать всерьёз, он обычно излагает в форме шутки.

На немедленное создание «Манифеста» меня подвигла собственная болтливость. На «Фанконе-95» подвыпившие филологи (и я в их числе) затеяли спор на узкоспециальные темы. Тут меня вдруг прорвало, и я закатил часовую речугу, содержание которой приблизительно соответствовало будущему «Манифесту». Когда спохватился, всё нажитое уже было предано гласности. Понадеялся, что за ночь собеседники забудут, о чём шла речь, – не тут-то было. Утром меня разбудили и сунули на подпись черновой список членов партии национал-лингвистов.

По возвращении в Волгоград пришлось с порога сесть за машинку и срочно занести всё разглашённое на бумагу.

«ТАМ, ЗА АХЕРОНОМ»

По темпам написания эта крохотная (3,5 авторских листа) повесть равных себе не имеет. Начата в 1984-м году, закончена в 1994-м. Десять лет. «Миссионеры» (семь лет) вынуждены довольствоваться вторым местом.

А дело было так: в чёрные (как нам тогда казалось) времена разгрома клубов любителей фантастики староста Малеевского семинара предложил для поддержания боевого духа написать коллективную повесть (по главе на рыло). Супругам Лукиным, как наиболее пострадавшим от разгрома, доверили её начать. Тема – любая. Максимальный размер главы – три с половиной машинописных странички.

Сказать по правде, к идее коллективных повестей мы относились весьма скептически. Никогда из этого ничего хорошего не выходило, и самый яркий тому пример «Большие пожары». Дня два мы сомневались, а затем вдруг из ничего, вопреки Ломоносову, возникли три соблазнительные идеи:

1. Перевести Дантов ад на хозрасчёт – пускай грешники сами для себя уголёк потаскают.

2. Поместить во второй круг (а куда же ещё!) дона Жуана, дав ему в сотоварищи какого-нибудь нашего бабника из древнерусской литературы. Кандидатов было двое: Фрол Скобеев и Савва Грудцын. Однако Савва успел постричься перед смертью в монахи. Оставался Фрол Скобеев.

3. Учинить побег из ада, угнав при этом ладью Харона.

4. А дальше пускай расхлёбывают.

Задачу перед собой поставили двоякую: написать обе главы, с одной стороны, как можно лучше, с другой стороны, так, чтобы максимально затруднить работу нашим продолжателям. Зачем? А из озорства! Мы относились к этому как к игре.

Многочисленные сюжетные ловушки, главной из которых было превращение дона Жуана в женщину, сработали: кто-то из коллег оскользнулся в быт, кто-то в порнуху – и повесть увязла. Пару дней мы ходили глупые и гордые: ну как же! Всем нос утёрли!