Александр Казанцев - Том (8). Мост дружбы

Когда на экранчике появилось встревоженное лицо вновь вызванного собеседника, она заговорила властным, энергичным тоном:

– Штаб перелета, докладывайте. Вы понимаете, что это значит? Сообщение в Арктическом мосте прекращено вторые сутки. Из-за нас. А вы… Каждый час стоит миллионов и миллионов долларов неустойки Американскому туннельному концерну. Для них это бизнес. А для нас это равносильно прорыву фашистского танкового корпуса. Что? Забыли, что это такое? Полезно вспомнить и впредь никогда не забывать. Докладывать каждые семь минут. У меня все.

Аня встала из-за стола и осторожно открыла дверь в соседнюю комнату. Там за длинным столом сидели члены правительственной комиссии. Аня отыскала глазами Андрея Корнева. Взгляд ее потеплел. Степан сидел рядом с братом, грузный, насупленный. Напротив высился Герберт Кандербль. Его длинное лицо было сосредоточенно, даже хмуро. Во главе стола сидел председатель комиссии с белоснежной головой, в прошлом один из руководителей Советского правительства, Николай Николаевич Волков.

Увидев Аню, он спросил:

– Каковы сводки? Наши американские коллеги беспокоятся. Может быть, подумать о запасном варианте, раз «основной экипаж» «заболел»?

Аня молча кивнула и закрыла дверь.

Теперь ей надо было решать все самой, как у нее было договорено с Волковым.

Снова включила она прямую видеосвязь:

– Демонтировать аппараты. Я ничего не хочу больше слышать. К черту! Вы еще ответите мне за их хваленую безотказность. Да, обойдемся без вас… и без них.

– Как? Полет отменяется? – поразился смотревший испуганно с экрана руководитель автоматики.

– Напротив. Демонтируйте только «наблюдателей», которые барахлят. Остальная автоматика останется дублировать экипаж.

– А дублеры?

– Дмитрия Росова, Сергея Карцева, Джеральда Смита – к аппарату. Они летят.

Через мгновение недавние дублеры были уже видны на экране видеосвязи главного конструктора.

– Ну, родные мои, – совсем другим, сердечным тоном объявила Аня космонавтам, из которых один Сережа Карцев еще ни разу не летал в космос. – Летим, родные мои, – заключила Аня. – Весь мир с вами. Привет Аэлите. – И она тепло улыбнулась.

Подводные гонки в Арктическом мосте повторялись. И как и в первый раз, виновником этих «гонок» опять был Степан Корнев. Но теперь он не сидел в поезде, мчавшемся в левом туннеле, а находился в диспетчерской, превращенной в командный пункт. Он не мог влиять, как тогда, на скорость поезда. Все было запрограммировано и заложено в магнитную память электронно-вычислительной машины. «Его» балластный поезд весом в тысячу тонн (пятьдесят вагонов по двадцать тонн) был настолько длинным, что не помещался на перроне подземного вокзала. Прямо с запасных путей Арктического моста он проследовал в специально для него переоборудованный полукилометровый воздушный шлюз. Воздушные насосы выкачивали оттуда воздух целых тридцать пять минут. И уже потом сам собой открылся люк, и балластный поезд оказался в безвоздушном пространстве туннеля.

Степан доложил главному конструктору Анне Ивановне Седых, что система готова к космическому запуску.

Анна Ивановна Седых дала команду, и «гонки» начались. Однако «поезд Степана» отправился теперь не вторым, как когда-то, а первым.

С волнением следил Степан за возрастанием скорости. За час сорок минут она достигнет предела, а сейчас, после пятидесяти минут разгона, стала 2160 километров в час, такой, какую установил в своем «рекордном пробеге» поезд Степана с усовершенствованным мотором! Каким нелепым ребячеством это ему теперь казалось!..

Он доложил Ане, что балластный поезд прошел половину пути разгона.

Аня кивнула и дала приказ по системе связи:

– Космонавты, на перрон! Разгонный локомотив вывести к шлюзу.

На перроне уже находились члены государственной комиссии во главе с Волковым. Он поглядывал на экраны видеосвязи. На одном из экранов стояли супруги Карцевы, Алексей Сергеевич, строитель Мола Северного и Галина Николаевна, дочь Волкова. Они уже знали, что их сын Сережа отправится с первым экипажем на Марс.

Три космонавта: известный летчик и опытный космонавт Дмитрий Росов, муж соратницы академика Овесяна Веселовой-Росовой, Сережа Карцев и Джеральд Смит, американский астронавт, побывавший и на орбитальной станции, и на Луне, стояли отдельной группой.

К ним решительным шагом направилась Анна Ивановна Седых. Она поочередно обняла каждого и расцеловала.

– В путь! – сказала она.

К перрону подошел необычный поезд. Впереди двигался огромный ледяной снаряд с заостренным носом – летающий айсберг, покрытый серебристой краской, чтобы лед не испарялся в вакууме подводного туннеля. Он защитит корабль от трения о воздух при прохождении земной атмосферы с обретенной космической скоростью.

За ним двигался космолет, как бы в меньшем масштабе воспроизводивший его очертания. Он был покрыт керамическим защитным слоем, который сослужит службу при прохождении марсианской, а при финише и земной атмосферы и торможении «по Циолковскому» во время спирального спуска.

В конце состава двигался электроразгонный локомотив, способный развивать в течение одиннадцати минут мощность в миллион киловатт.

Поезд остановился.

Росов, широкоплечий крепыш с седеющими висками подошел к ледяному посеребренному панцирю и похлопал по нему рукой, как ласкают по шее коня. Потом он открыл боковой люк и дал знак своим товарищам по полету пройти за ним. Лишь на секунду задержался Сережа взглядом на экране, за которым словно находились здесь, в Туннельске, его отец и мать. Он по-детски улыбнулся им и по-мужски сделал скупой жест рукой.

Через секунду он скрылся в космолете. Джеральд Смит тоже послал приветствие американцам, смотревшим на старт космолета с одного из экранов.

Голографическое объемное изображение на экранах делало эффект присутствия полным. Казалось, что на перроне находится много больше людей, чем было на самом деле.

Между тем балластный поезд, потребляя всю мощность атомных станций Арктического моста, приближался к Американскому материку. Он все еще двигался один. «Гонка» пока еще не началась.

Медленно, очень медленно разгонный локомотив втолкнул космолет в его ледяной панцирь. Люк, в котором скрылись три космонавта, слабо просвечивал сквозь серебристое покрытие и зеленоватую толщу льда.

Анна Седых размашистым шагом шла к диспетчерской. Одновременно открылся воздушный шлюз, и в него тихо вкатился летающий айсберг с космолетом в его полости, а вслед за ним и разгонный локомотив, такой же цилиндрический, как и ледяной снаряд, но только совсем непрозрачный.