Филип Фармер - Одиссея Грина

Рисунки иллюстрировали различные стороны жизни этих существ — развитие земледелия, обработку металлов и многое другое. Зачастую он даже не мог понять смысла рисунков. Одним из основных отличий от земной истории являлись относительно редкие войны — рамзесы, чингис-ханы, атиллы, цезари, гитлеры, казалось, отсутствовали вовсе.

Но присутствовало нечто более значимое. Технология неуклонно развивалась, несмотря на отсутствие войн, которые на Земле были движущей силой прогресса, и этот процесс, по-видимому, шел быстрее, чем на Земле, даже принимая во внимание более раннее начало. Складывалось впечатление, что цивилизация Марсии достигла своего теперешнего уровня за относительно короткий срок. Так или иначе, сейчас она находилась, по крайней мере, на ступень выше Homo Sapiens — совершая межзвездные перелеты, ее представители должны были перемещаться в пространстве со скоростью, близкой к скорости света или даже превышающей ее.

На одной из страниц было несколько снимков Земли, сделанных, очевидно, с космического корабля с различных расстояний. Под фотографиями была изображена темная фигура — полуобезьяна-полудракон.

— Земля означает для вас именно это? — спросил Лейн, — Опасность? Не прикасаться?

Несколько страниц были заполнены фотографиями других планет, но Земля больше не встречалась. Но и увиденного было вполне достаточно.

— Почему вы держите нас под наблюдением? — допытывался Лейн. — Ведь в техническом отношении вы настолько обогнали нас, что мы для вас — сущие дикари. Чего же вы боитесь?

Глядя на лицо Марсии, он ощутил озноб — это была та же самая гримаса, с помощью которой она изображала заключенного в клетку безмозглого и жаждущего крови самца.

— Да, вы абсолютно правы, и мы не можем упрекнуть вас — ведь если вы войдете в контакт с нами, мы похитим ваши секреты, и тогда — держись, космос! — Помедлив секунду, он продолжал: — Конечно, мы все-таки достигли некоторого прогресса: за последние пятнадцать лет на Земле не было ни войн, ни революций — ООН разрешает спорные вопросы мирным путем. Но Россия и США продолжают вооружаться, и с тех пор, как я родился, они ни на шаг не приблизились к разоружению. Хотя… Знаешь, держу пари, ты никогда не видела ни землян во плоти, ни даже их изображений. А если и видела, то одетых — ведь в этой книге нет фотографий людей. Возможно ты и знала, что мы делимся на мужчин и женщин, но это ничего не значило для тебя, пока ты не увидела меня под душем, а сопоставив меня с самцом многоножки и осознав, что я — единственное существо в мире, составляющее твое общество… Все это ужаснуло тебя. Такое же чувство испытал бы, наверное, и я, окажись я на необитаемом острове в обществе тигра. Но как ты попала сюда, и что ты делаешь здесь совсем одна, живя в этих трубах среди настоящих марсиан? О, если бы ты могла поговорить со мной!

«Беседуя с тобой…» — на память ему вновь пришли строки, прочитанные в последнюю ночь на базе.

Марсия снова улыбнулась, и Лейн произнес:

— Хорошо, что ты преодолела свой страх. На самом деле я не такой уж плохой парень, а?

Она достала из шкафчика бумагу и ручку, и Лейн стал с интересом наблюдать, как быстро двигается ее рука, оставляя на листе что-то вроде комикса.

Давным-давно ее соотечественники основали базу на обратной стороне Луны, но когда ракеты с Земли начали летать в космос, пришлось уничтожить все следы пребывания на Луне и перебазироваться на Марс. Вскоре стало ясно, что земляне могут добраться и до Марса, и эта база также была ликвидирована, а новая развернута на Ганимеде.

Тем не менее, пятеро исследователей остались здесь, в примитивных домиках, чтобы продолжить изучение многоножек. Несмотря на довольно длительное наблюдение за этими существами, не было до конца ясно, за счет чего их тела выдерживают разницу давления воздуха в трубе и вне се. Казалось, еще немного, и этот секрет будет раскрыт. Поэтому пятерым ученым разрешено было остаться даже под угрозой появления землян.

Марсия родилась на Марсе и прожила здесь уже семь лет. Говоря о своем возрасте, она изобразила движение планеты по орбите и показала семь пальцев. «Примерно четырнадцать земных лет, — прикинул Лейн, — хотя соотечественники Марсии развиваются и достигают зрелости быстрее, чем люди». Впрочем, было нелегко судить, достигла ли Марсия зрелости.

Ужас исказил ее лицо, когда она рассказывала, что произошло в их лагере в ночь перед отправкой на Ганимед. Спящие члены экспедиции стали жертвами самца многоножки, вырвавшегося из клетки.

В колониях многоножек такое случалось крайне редко, но когда это все же происходило, самец уничтожал практически всю колонию, где обитал сам. Он пожирал даже корни деревьев, отчего те погибали, и в этой части трубы накапливалась углекислота. Существовал лишь один способ, каким другая колония, предупрежденная о такой трагедии, могла умертвить взбесившегося монстра — вырастить собственного самца. Неспособная двигаться самка в таких случаях сразу же погибала, но сохранялось некоторое количество яиц, из которых можно было вырастить как самку, так и ее «супруга». Далее специально отбирались особи, которые должны были отвлекать на себя внимание самца, пока остальные спасаются бегством. При удаче появлялся шанс, что два самца уничтожат друг друга: победитель будет ослаблен настолько, что его смогут добить рядовые многоножки. Что и говорить, такой путь был рискованным, но в подобной ситуации, пожалуй, единственно возможным.

Лейн задумался о том, как все в природе продуманно — самец, единственный естественный враг многоножек, является в то же время естественным регулятором их численности. Не будь у него такого зверского характера, многоножки заполонили бы собой все жизненное пространство, израсходовали бы всю пищу и воздух. Парадоксально, но бешеный самец спасал марсиан от вымирания.

Лейн спросил, как самцу удалось, несмотря на дверь, проникнуть в комнату, где жили ученые. Марсия пояснила, что дверь обычно запиралась, только когда многоножки бодрствовали или когда все ученые спали. В тот злополучный день один из товарищей Марсии открыл дверь, отправившись за яйцами в камеру самки. Вероятно, именно тогда самец вырвался из клетки и убил ученого на месте. Затем, учинив побоище среди сонных многоножек, он выбрался в туннель и увидел свет из открытой двери комнаты…

Двое были убиты сразу, не успев даже проснуться. Еще один напал на зверя, отвлекая его внимание от Марсии, которая, почти обезумев от страха, все же не поддалась панике и не побежала сломя голову куда глаза глядят, но, мгновенно оценив ситуацию, бросилась за оружием. «Хотелось бы мне найти это оружие», — подумал Лейн. Она уже открыла дверь оружейной комнаты, когда монстр настиг ее и вцепился ей в ногу. Испытывая невыносимую боль — клюв самца глубоко проник в се тело, порвав мускулы и кровеносные сосуды — она из последних сил нащупала оружие и направила его на чудовище. Оружие сделало свое дело — самец повалился на пол, но так и не раскрыл клюва, мертвой хваткой впившегося в ее бедро чуть выше колена.