А. Бертрам Чандлер - Гаммельнская чума (авторский сборник)

Тогда я ушел. Я не ханжа. Несомненно, фарниане — гуманоиды. Но они не люди.

И я покинул его и медленно пошел назад по грубой грязной дороге в космопорт.

Стартовая площадка казалась дорогой — обычная иллюзия, возникающая при игре яркого света и глубокой тени. И все равно я не могу понять, как эти световые пятна могли сложиться в силуэт корабля, похожего на волчок, балансирующий на заостренном конце. И две фигуры, Капитан и его Леди — была ли это Вероника? — которые рука об руку поднимались по трапу, к желтому световому кругу, к открытому люку… Но, наверно, самой невозможной из всех иллюзий был человек, который стоял там, приветствуя их. Я ясно увидел его лицо, словно оно на миг приблизилось ко мне — прежде, чем удивительная картина уплыла в никуда.

Это было мое лице.

Глава 16

Когда умирает мечтатель — что происходит с мечтой?

ГАММЕЛЬНСКАЯ ЧУМА

Глава 1

Баррет слушал, как брань непрерывным потоком исторгается из уст капитана, потом обернулся и посмотрел на корму. Старик стоит на мостике в желтоватом свете портовых прожекторов и машет руками — это должно означать “стоп машина”. Старший помощник повторил движение, подтверждая сигнал, и крикнул боцману:

— Эй, поживее.

— Как всегда, сэр?

— Да. Два гака и бухту. И плечевой провод. — Старпом шагнул к поручням полубака и посмотрел вниз, за борт, а потом — снова на корму. Корабль полз к причалу, то и дело содрогаясь, как в конвульсиях.

— Ну все, хорош, — бросил он через плечо. — Хватит. Грохот лебедки смолк.

— Выбирайте трос, — крикнул он береговым швартовщикам. — А я вытащу крюк из манилы[53].

Он наблюдал за происходящим, ни во что не вмешиваясь, пока корабль не был благополучно пришвартован и занял место у причальной стенки.

— Какие будут указания, шеф? — спросил боцман.

— Для начала вот что: не забудьте про крысоловов, — мрачно ответил Баррет. — Последнее время портовая Служба Здравоохранения из‑за них просто с ума сходит. У нас есть шесть часов до завтрашнего утра, чтобы открыть подъемники и разгерметизировать клапаны. С механиками, насчет электричества на палубе, я договорился.

Старпом в последний раз окинул взглядом палубу. “Значит, увидимся утром”, — заключил он и сбежал по трапу. Затем широким шагом прошел по палубе и взобрался по межпалубной лестнице. Здесь, под капитанским мостиком, располагались офицерские помещения. В конце коридора, справа по борту, находилась каюта капитана. Баррет постучался.

— Входите, мистер Баррет, входите! — радушно отозвался капитан Холл. Он сидел за столом, уже переодетый в гражданское, и вскрывал почту, которая поступила на борт по прибытии корабля. — Стоп… куда я дел извещение? Ах, вот оно. Начало разгрузки завтра, в понедельник, в восемь ноль–ноль, работают пять бригад. Плюс пять вечерних бригад. Закончить разгрузку надеемся к полудню вторника. В двадцать два ноль–ноль уже отплываем в Ньюкасл. Вы же будете завтра, правда? Можете позвонить в офис в Ньюкасле часов в десять и передать им детали погрузки. Вот накладная.

— Будет сделано, сэр, — пообещал Баррет.

— Ну вот и молодцом. Тогда я пошел. Нельзя заставлять мамочку ждать. Да, вот еще что: можете звякнуть мне завтра, если что случится. А в целом — не беспокойтесь.

— Хорошо, сэр.

Баррет вернулся в свою каюту и взглянул на письма, разложенные на столе. Ни одно из них не показалось ему срочным и важным; ничего личного также не было. Поэтому он спустился на палубу, а дальше двинулся по кратчайшему маршруту: пробежался на корму, вскочил на причальную тумбу и, перекинув ногу через фальшборт, оказался на причале. Целью была будка сторожа. Старик уже успел до нее добраться. Он только что закончил говорить по телефону и протянул старшему помощнику аппарат:

— Прошу, мистер Баррет.

— Как тут с такси, сэр? — спросил Баррет.

— Неплохо. За мной прислала Ассоциация ветеранов — сказали, что машина будет через пару минут… Вообще‑то я думал, вам машина без надобности.

— Обычно — да. Джейн должна была приехать и забрать меня. Сейчас позвоню ей и выясню, в чем дело.

— Никак дружка не выпроводит, — цинично пошутил капитан. На улице прогудел автомобиль.

— Ну все, моя тачка подъехала. Увидимся во вторник. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — откликнулся Баррет.

Он набрал телефонный номер и прослушал несколько гудков. Интересно… может быть, Джейн уже выехала? Но трубку подняли, и он услышал голос жены.

— Это я, — сказал Баррет.

— Добро пожаловать домой, — отозвалась Джейн.

— Но я еще не дома. Я надеялся, что ты заберешь меня.

— Я собиралась, Тим, но… ох, как же я себя ненавижу! Понимаешь, я вчера брала машину — съездить к Маргарет и…

— Попала в аварию?

— Нет. Похоже, на что‑то наехала. Сегодня завожу машину и… представляешь, обнаружила, что шина спустила. Мне еще чертовски повезло: она могла рвануть по дороге, а я ехала с Северной набережной… Покрышка просто изжевана.

— Приеду — взгляну, — пообещал он.

— Это было бы просто замечательно, — иронично отозвалась Джейн. — Ну, до встречи.

— До встречи, — повторил он и повесил трубку.

Он медленно зашагал обратно к кораблю. За это время спустили сходни. Кое‑кто из команды уже успел переодеться в гражданское и сходил на берег. “Спокойной ночи, шеф”, — раздались добродушные приветствия.

— Спокойной ночи, — фыркнул Баррет.

В своей каюте он сорвал с себя форменную рубашку, спустил брюки, отшвырнул ботинки и стянул носки. Наспех ополоснул лицо и руки в раковине, наспех вытерся, прошелся щеткой по своей рыжеватой шевелюре и криво усмехнулся своему отражению в зеркале. Джейн уже давно донимала его, уговаривая отрастить волосы подлиннее, чтобы сделать модельную стрижку, но до сих пор ему удавалось отбиться. Все эти новомодные выдумки ему совершенно не идут: у него слишком жесткое лицо. Как это говорится… грубо вытесанное, что ли? Да, пожалуй, так.

“Тим Баррет, настоящий старший помощник, — подумал он. — Только будь я настоящим старпомом, Профсоюз Моряков объявил бы, что у нас на борту нарушаются права трудящихся”. Он пожал плечами и принялся переодеваться в штатское. Эта операция как будто прибавила ему несколько фунтов — хорошо, что не убрала заодно несколько дюймов. Осталось взять саквояж с туалетными принадлежностями. Баррет выключил свет и вышел в коридор. Второй и третий помощники уже ушли. Пожалуй, закоренелый холостяк Спаркс, как всегда, останется на борту. Проходя мимо одной из кают, Баррет остановился.