Клиффорд Саймак - Почти как люди
— Спасибо, доктор.
Телефон со щелчком отключился, экран померк. Блейк отвернулся.
— После завтрака во внутреннем дворике вас будет ждать леталка. Рыболовные снасти вы найдете в задней спальне, которая используется под кладовку, а Кухня соберет вам ленч. Ну, а я пока поищу хороший ручей с форелью и подскажу вам, как к нему добраться и…
— Прекратите болтовню! — загремела Кухня. — Завтрак стынет!
Глава 8
Вода пенилась в завалах из упавших деревьев и кустов. Речка бурливо обтекала препятствие, но затем успокаивалась, образуя черную заводь.
Блейк осторожно направил похожую на стул леталку к земле и посадил ее рядом с запрудой у березовой рощи. Когда леталка остановилась, он отключил гравитационное поле. Несколько минут Блейк неподвижно сидел в кресле, слушая журчание воды: глубокая тихая заводь очаровала его. Впереди к небу возносился горный кряж.
Наконец Блейк выбрался из леталки и отвязал от спинки корзину с обедом, чтобы достать рыболовные снасти. Он поставил корзину сбоку, на траву рядом с березами, росшими на берегу.
Что-то завозилось в запруде из перекореженных древесных стволов, лежавших поперек ручья. Блейк резко обернулся на звук. Из-под бревна на него смотрела пара маленьких блестящих глаз. «Норка, — подумал Блейк, — а может быть, выдра».
— Эй, ты, — сказал он, — не возражаешь, если я попытаю тут счастья?
— Эй, вы, — ответило существо высоким писклявым голосом, — какое счастье вы хотите попытать?
— Что ты… — голос Блейка замер.
Существо выбралось из-под бревна. Оно оказалось и не норкой, и не выдрой, а двуногим зверьком, словно сошедшим со страниц детской книжки. Волосатую мордочку грызуна венчал высокий куполообразный череп, над которым торчала пара остроконечных ушек с кисточками на концах. Существо имело около двух футов роста, и его туловище покрывала гладкая меховая шубка бурого цвета. Оно было одето в ярко-красные штанишки, состоявшие чуть ли не из одних карманов, а ручки существа оканчивались длинными тонкими пальцами.
— Может быть, в этой корзине найдется еда? — спросило оно своим писклявым голосом.
— Да, разумеется, — ответил Блейк. — Ты, как я понимаю, голоден?
Это, конечно же, какое-то наваждение. Вот сейчас, через минуту, если не меньше, картинка из детской книжки исчезнет, и он сможет заняться рыбной ловлей.
— Я просто умираю от голода, — подтвердила картинка. — Люди, которые подкармливали меня, уехали в отпуск, и с тех пор я попрошайничаю. Может быть, и вам когда-нибудь приходилось добывать себе пропитание подобным образом?
— Не знаю, — ответил Блейк.
Существо не исчезало. Оно по-прежнему находилось здесь и разговаривало, и от него не было избавления. Боже мой, подумал Блейк, опять начинается!
— Если ты голоден, — сказал он, — давай заглянем в корзинку. Что ты больше всего любишь?
— Я ем все, что считают съедобным люди. Мой обмен веществ удивительно схож с обменом веществ у землян.
Они вместе подошли к корзине, и Блейк поднял крышку.
— Кажется, мое появление из-под груды бревен оставило вас равнодушным, — сказало существо.
— Это не мое дело, — ответил Блейк, пытаясь заставить себя соображать быстрее и чувствуя, что ему это не удается. — Тут у нас есть бутерброды, пирог, горшочек с… да, с салатом из помидоров, яичница с пряностями…
— Если вы не возражаете, я возьму парочку бутербродов.
— Давай не стесняйся, — пригласил Блейк.
— А вы не составите мне компанию?
— Я только что позавтракал.
Существо село и с аппетитом набросилось на еду, держа в каждой руке по бутерброду.
— Простите мне такое некрасивое поведение за столом, — сказало оно Блейку, — но я уже почти две недели толком не ел. Наверное, я переоценивал щедрость людей. Те, кто обо мне заботился, приносили хорошую еду. Не в пример большинству людей, которые поставят плошку молока и все.
Существо ело. На его подрагивающие бакенбарды налипли крошки. Покончив с бутербродами, оно протянуло руку, но потом остановилось, и рука замерла над корзиной.
— Вы не возражаете? — спросило оно.
— Ничуть, — ответил Блейк.
Существо взяло еще один бутерброд.
— Простите меня, — сказало оно, — но сколько вас здесь?
— Сколько здесь меня?
— Да, вас. Сколько вас тут?
— Но ведь я один, — удивился Блейк. — Откуда же взяться другим я?
— Конечно, это очень глупо с моей стороны, — сказало существо, — но, когда я впервые увидел вас, я готов был поклясться, что вас больше одного.
Оно принялось за бутерброд, но теперь ело чуть медленнее, чем тогда, когда расправлялось с первыми двумя. Разделавшись и с ним, существо аккуратно смахнуло с бакенбард крошки.
— Большое вам спасибо, — поблагодарило оно.
— Всегда к твоим услугам, — ответил Блейк. — Ты уверен, что не хочешь еще?
— Бутербродов, пожалуй, нет. Но если у вас найдется лишний кусочек пирога…
— Угощайся, — пригласил Блейк. Существо без промедления воспользовалось приглашением. — Ты задал мне вопрос, — добавил он. — Как ты думаешь, справедливо будет, если и я кое о чем тебя спрошу?
— В высшей степени справедливо, — подтвердило существо. — Валяйте, спрашивайте.
— Я никак не пойму, кто ты такой, — признался Блейк.
— Вот те на! — воскликнуло существо. — А я-то думал, вам известно. Мне и в голову не приходило, что вы можете не узнать меня.
Блейк покачал головой:
— Не узнаю. Ты уж извини.
— Я — Брауни[5] , — с поклоном представилось существо.
— К вашим услугам, сэр.
Глава 9
Когда Блейка ввели в кабинет, доктор Майкл Даниэльс уже ждал его за своим столом.
— Ну, как самочувствие нынче утром? — спросил он.
Блейк слабо улыбнулся:
— Неплохо, если вспомнить все вчерашние обследования. Интересно, есть ли такие тесты, которым меня не подвергали?
— В общем мы испробовали почти все, — признал Даниэльс. — Еще один или два теста есть в запасе, и если…
— Нет уж, спасибо.
Даниэльс жестом указал на стул:
— Располагайтесь. Нам есть о чем поговорить.
Блейк сел на предложенный стул, Даниэльс подтянул к себе пухлую папку и раскрыл ее.
— Я так полагаю, — сказал Блейк, — что вы проверяли различные варианты событий, которые могли произойти со мной в космосе. Удачно?
Даниэльс покачал головой:
— Ничего не вышло. Мы просмотрели списки пассажиров и команд всех пропавших кораблей. Точнее, это сделала Космическая Служба. Вы интересуете их точно так же, как и меня, если не больше.
— Списки пассажиров мало что вам скажут, — проговорил Блейк. — Там будет лишь имя, а ведь мы не знаем…
— Верно, — сказал Даниэльс, — есть еще отпечатки пальцев и фонограммы голосов. Но все не ваши.
— Однако я ведь как-то попал в космос.
— Да, попали, это нам известно. Известно и то, что вас кто-то заморозил. Сумей мы выяснить, почему это было сделано, мы узнали бы гораздо больше, чем нам известно сейчас. Но ведь, когда пропадает корабль, пропадают и все записки.
— Я и сам пораскинул мозгами, — сказал Блейк. — Мы все время исходили из предположения, что меня заморозили, чтобы спасти мне жизнь. Значит, до того, как корабль попал в беду. Кто мог знать, что он попадет в аварию? Хотя, видимо, бывают положения, когда это известно заранее. А вам не приходило в голову, что меня заморозили и выбросили из корабля потому, что мое присутствие на борту было нежелательно? Может быть, я что-то натворил, или меня боялись, или еще что-нибудь в этом роде.
— Нет, — ответил Даниэльс, — об этом я не думал. Но допускал, что вы можете оказаться не единственным замороженным, не единственным человеком, заключенным в капсулу. То же самое могли проделать с другими, и эти другие до сих пор там, в космосе. Просто вас случайно нашли. Если у них было время, они могли сохранить таким способом жизнь людей.
— Давайте вернемся к вопросу о том, почему меня вышвырнули из корабля. Если бы я был негодяем, от которого надо избавиться, к чему предпринимать чреватую такими осложнениями попытку сохранить мне жизнь?
Даниэльс покачал головой:
— Ума не приложу. Пока мы можем только гадать. Возможно, вам придется примириться с мыслью, что вы никогда не узнаете правду. Я надеялся, что вы мало-помалу вспомните свое прошлое, но этого пока не случилось. И, вероятно, не случится.
— Вы хотите сказать, что я должен отступиться?
— Нет. Мы не оставим наших попыток до тех пор, пока вы согласны помогать нам. Но я считаю своим долгом сказать вам, что они скорее всего закончатся ничем.
— Что ж, это честно, — ответил Блейк. — Тем более что трудно обжиться в этом мире.
— Как ваша позавчерашняя рыбалка? — спросил Даниэльс.
