Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Паника охватила дворец Патрокла снизу. Вспыхнув у ворот дворца, она вихрем промчалась через внутренний двор и портик, разметала по дворцовым лестницам щиты и копья стражников, ворвалась во внутренние покои, погнала пеструю толпу поваров и слуг в подвалы, очистила лестницы, переходы и анфилады залов от людей быстрее, чем это мог бы сделать ураганный ветер с кучей опавших листьев. И только личная стража Патрокла, его самые надежные и храбрые воины остались на своих местах у входа в посольский зал. Они остались там и тогда, когда в глубине коридора появилась приземистая фигура Мансура. Слух о разгроме отряда гетаиров достиг дворца задолго до прихода самого Мансура. И все же воины оставались на своих местах. А когда Мансур приблизился, скрестили перед ним копья. Мансур развел копья в стороны и вошел в зал. Стражники не двинулись с места. Сила подчинилась силе. Что могли они сделать с человеком, которого не берут ни мечи, ни копья? Да полно, человек ли это? Может быть, сам Геракл в шкуре Мединского льва? Вот только посеревшее, усталое лицо не похоже на лицо легендарного героя… Герои не ходят сгорбившись, шаркая ногами об пол.

Странную картину довелось увидеть финикийскому послу Астарию. Непонятные вещи творились в этой далекой, забытой богами Бактрии.

В посольский зал к самому сатрапу без разрешения вошел какой-то оборванный, грязный человек, а Патрокл, завидев его, не позвал стражу, а почему-то медленно сполз с сиденья своего высокого кресла.

А дальше началось уж совсем непонятное. Незнакомец устало опустился в кресло напротив сатрапа и секунду неподвижно смотрел на побелевшее, покрытое каплями пота лицо Патрокла. Потом движением руки приказал ему подняться с пола, и Патрокл повиновался, как балаганная тряпичная кукла.

— Вот видишь… Выполнил я твою волю, приготовил напиток власти, и настал мой час. Где узники?

— Они… Они там… Живы… Все живы… Я сохранил… — заикаясь, ответил Патрокл.

— Прикажи привести!

Дежурный сотник вошел в зал по зову Патрокла так, словно ничего не случилось, и, повернувшись, четко, как на учении, пошел выполнять распоряжение, а в зале повисло тяжелое, грозное молчание.

— Любезный Патрокл, что все это значит? Кто этот человек, отдающий приказы в твоем дворце? — Финикийский посол привстал в своем кресле, ожидая ответа, но никто не удостоил его даже взглядом, слишком заняты были друг другом эти двое непохожих людей.

— Пощади… Возьми золото, у меня его много, возьми все… Только жизнь… Жизнь оставь… — Патрокл хватал воздух широко открытым ртом, и темные полосы пота проступили на его шелковых одеждах.

— Прошлый раз ты был храбрее. Кому нужна твоя подлая жизнь? Возьми ее с собой и убирайся. Скажи в своей Македонии, чтобы они оставили нас в покое. Это все, что нужно моей стране.

Утром следующего дня небольшой отряд македонских воинов во главе с Патроклом покинул пределы Бактрии. Казалось, впервые за много лет над страной Мансура взошло наконец солнце свободы и люди нашли свое счастье. Но так только казалось…

Управителем города Мансур назначил старого кузнеца Шарипа, который славился своей мудростью и справедливостью. Первыми же указами Шарип отпустил на волю рабов и отменил непомерные налоги. Во дворце не осталось ни писцов, ни стражников, привыкших работать за большие деньги, а бывшие воины Патрокла, те, что не ушли вместе с ним в Македонию, объединились с богачами и затеяли смуту, и в это время прибыла весть о том, что к границам Бактрии подошли македонские отряды…

— А Мансур? — не выдержал я. — Ведь он один мог бы справиться с целой армией!

— Один? Что мог сделать один Мансур с полчищами врагов? Они не стали вступать с ним в схватку, попросту обошли и ворвались в город. Запылали пожары, закричали дети и женщины, рекой полилась кровь невинных людей. И понял Мансур, что не свободу принес своему народу, а только новые несчастья, грабежи и насилия… Он мог разрушать стены и сокрушать скалы, но стены его родного города уже были разрушены врагами. Он мог раздавить в лепешку любого врага, но враги бежали от него и продолжали убивать его друзей, а когда те спешили к нему, ища защиты, враги издали осыпали их тучами стрел. Стрелы ломались о металлическую кожу Мансура, не причиняя ему самому вреда, но убивали всех, кто хотел к нему подойти… И тогда вновь вспомнил Мансур слова древнего пророчества: «Задумавший стать сильнее всех, окажется слабейшим. И останется он один, и отойдут от него дела друзей его…»

И решил Мансур покинуть город. Ничего для себя ему не надо было от полученной силы и ничего не сумел он подарить людям. Оставались еще горы с их несметным богатством. Мансур подумал, что богатство может сделать людей счастливей, хотел и его подарить людям. Скалы подчинились тому, кто принял напиток власти. Вон там, у поворота тропинки, видите крутой обвалившийся склон? Сюда пришел Мансур. Здесь он вошел в горы. В самое их нутро. Больше его не видели. Может быть, он до сих пор бродит по подземному царству в поисках богатства? Этого никто не знает. Разное говорят люди. Говорят, что за перевалом Ак-Мансур есть пещера, через которую выходил Мансур к солнечному свету. И там, где он проходил, на земле оставались серебряные следы. Может, так оно и было, кто знает. Хорошо, когда человек оставляет на земле серебряный след, не каждому это дано…

А может, не удалось ему выбраться к свету. Может, горы оказались сильнее. Навалилась непомерная тяжесть, стиснула, сдавила со всех сторон. Ни поднять руки, ни сделать шага…

Принявший напиток власти становится бессмертным… Тогда простоял он неподвижно целые века, пока сам не превратился в камень, не стал частью горы, не растворился в ее жилах и со всеми своими мыслями о свободе и счастье людей не пробился к свету блестящими крапинками серебряных месторождений и все-таки, значит, оставил на земле свой серебряный след.

До сих пор ищут люди следы Мансура, ищут и находят и радуются каждой находке, каждой блестке драгоценного металла, приносящего здоровье и силу… Вот почему так много серебра в наших горах. И если вам посчастливится его найти, вспомните о Мансуре…

Давно ушла отара, спустились сумерки, взошла огромная белая луна и погас костер. А мы всё сидим и спорим и молчим, и снова спорим, и нет сил встать и уйти и расстаться со сказкой, которая притаилась здесь, в горах, совсем рядом, может быть там, у полуосыпавшегося склона, или за тем поворотом тропинки… 

АЛЬБЕРТ ВАЛЕНТИНОВ

«ЧЕРНАЯ БЕРТА»

Фантастическая повесть

Земля повернулась еще на несколько градусов, и, вынырнув из-за линии терминатора, в полосу зари вплыл большой город. Сначала заалели крыши, вознесенные на сумасшедшую высоту. Они, как парашюты, покачивались в бездонной голубизне неба. Потом нежный румянец быстро заскользил вниз по гладким стенам, прогоняя белесую предрассветную дымку.