Лиланд Модезитт - Инженер Магии (Отшельничий остров - 3)

- Ты что, хочешь сидеть сложа руки и ждать, пока этот... странный кузнец не откует из черного железа такие орудия гармонии, какие обеспечат Отшельничьему вечное господство над Восточным Океаном?

- Я в нем особой опасности не вижу. Он же не вечен.

- А ведь злосчастный Дженред говорил то же самое, - хрипло смеется Ания. - Креслин тоже в конце концов умер, однако прожил достаточно долго для того, чтобы ты - Высший Маг Фэрхэвена - боялся открыто выступить против Отшельничьего. Неужто ты хочешь, чтобы тебя запомнили в веках как человека, уступившего Отшельничьему господство над всем Кандаром?

- Нет, - хмыкнув, Стирол кладет амулет на стол рядом с зеркалом, и изображение вновь затягивается туманом. - Ты хочешь действовать, так действуй. Бери амулет или отдай его кому-нибудь другому.

- Стирол, я прошу тебя!

- А я отказываюсь.

Ания кивает в сторону двери, и в комнату входят трое стражей с кандалами в руках. За их спинами стоят три Белых мага.

- Все предсказуемо, Ания, - смеется Стирол. - Вы толкуете о действиях, а годитесь лишь на то, чтобы заковать меня в цепи.

Глаза Ании вспыхивают, пальцы сжимают рукоять кинжала из белой бронзы. Яркая вспышка наполняет комнату жаром и клубами белого дыма. Зеркало на столе взрывается, и двое из стражей распадаются в оседающий на каменные плиты пепел.

Прежде чем дым успевает рассеяться, Ания, бросив взгляд на пол, на пустое белое одеяние и горстку золы, берет амулет со стола и, повернувшись к остальным магам, говорит:

- Возьми его, Керрил. Ты заслужил.

- Нет, - печально отзывается Керрил, глядя на превращающуюся в туман и тающую белую золу. - Заслужила амулет ты, но я приму его, если таково твое желание.

- Вот и хорошо. А сейчас нам нужно спланировать нападение на Отшельничий.

- Как тебе угодно.

Ания закрывает за собой дверь.

CLXIX

Закрыв дверь спальни, Доррин поворачивается к Лидрал.

- Тебе не обязательно это делать, - говорит она.

- А что я могу потерять? - отзывается он.

- Мало ли что? - натянуто смеется она. - Может быть, терпение, а то и самоуважение.

- Ладно, делать-то что?

- Ложись на живот.

- На кровать?

- Нет, на пол... - Лидрал прыскает. - Конечно, на кровать. Может, характер у меня и не мед, но я все-таки не настолько жестока! К тому же мне не хочется вытаскивать потом занозы.

Доррин стягивает сапоги и, не раздеваясь, ложится на кровать.

- Что дальше?

- Ничего особенного. Просто лежи, а я буду массировать твою спину. Твоя матушка считает, что это поможет восстановить нашу близость и даст мне инстинктивное понимание того, что ты не способен причинить мне боль.

- Но...

- Знаю! Но ведь попытка не пытка?

Доррину хочется пожать плечами: она права. Они использовали все возможные средства и, поскольку все оказалось тщетно, терять им уже нечего. Он ощущает запах Лидрал, так остро напоминающий об их былой близости. Глаза его горят, и он не поворачивается к ней, когда ее пальцы разминают его плечи и спину.

- А ты окреп, мускулы нарастил.

- Да разве это мускулы?

Постепенно он расслабляется, дыхание его становится глубоким и ровным.

- Как себя чувствуешь? - спрашивает Доррин.

- Тсс... - вроде бы шутливо, но с ноткой раздражения шикает Лидрал. Не мешай мне работать.

Поскольку дышать, уткнувшись носом в перьевой матрац, не так-то просто, Доррин довольно скоро пытается приподнять голову, но все равно чихает.

Из-за окна слышатся обрывки фраз:

- ...раньше думал, что черный камень нагоняет тоску...

- ...поразительная разница...

- ...думаешь, мастер Доррин маг, настоящий маг?

Лидрал встряхивает руками и откидывается назад.

- У меня пальцы устали.

- Неудивительно, ты долго этим занималась.

Доррин переворачивается на спину и привлекает ее к себе.

- Нет... я не...

Юноша разжимает объятия, словно схватился за раскаленное железо, и садится так, что между ними только небольшое расстояние.

- А теперь ты проделаешь то же самое, - заявляет она. Доррин принимается разминать ее лопатки.

- Давай посильнее, я не стеклянная.

- Посильнее так посильнее.

Руки Доррина постепенно опускаются чуть ниже ее спины.

- Что-то ты расшалился, - замечает она, и вновь в ее вроде бы игривом тоне слышится нотка раздражения.

Его пальцы немеют, и он останавливается.

- Что дальше?

- Подожди немного, сам увидишь.

На ее лице вспыхивает, но тут же исчезает улыбка.

- Я понял, - говорит Доррин и, пожав ей руку, ложится.

Задув лампу, она быстро сбрасывает одежду и надевает длинную сорочку. Доррин, как уже привык, не смотрит в ее сторону, но ему приходится прилагать усилия, чтобы сделать участившееся дыхание ровнее и глубже.

В молчании они лежат рядом, слегка соприкасаясь руками. Тишина гнетет настолько, что Доррин был бы рад и комариному писку.

Хотя ему довелось пережить временную слепоту и мучиться головными болями, на долю других выпадали и большие страдания. И хотя все прикидки по-прежнему убеждают его в том, что Равновесие механически слепо, он тихонько вздыхает в темноте. Неужто мир представляет собой не более чем механизм? Но почему в таком случае верования и устремления приверженцев гармонии значат еще меньше, чем воззрения тех, кто использует разрушительную силу хаоса? И почему многие из числа несомненных последователей гармонии напрочь отвергают его машины? Почему бы им не взглянуть на гармонию по-новому?

Поняв, что Лидрал заснула, Доррин прикрывает ее одеялом и откидывается в постели, рассеянно уставясь в потолок.

Снаружи доносится свист ветра да отдаленный шелест прибоя.

CLXX

Под холодным осенним ветром колышутся бурые травы. Пыль вздымается над Трактом, по которому катится тяжело нагруженная подвода. С рудника доставили последнюю партию железа, предназначенного для "Черного Молота". Стекла в окнах большого дома дребезжат под напором ветра, словно он испытывает задание на прочность.

Сидящая на террасе Лидрал зябко кутается в плащ. Доррин обнимает ее за плечи, но тут же убирает руку. Джеслек, обрекший их на такую пытку, уже мертв, а их мучения никак не закончатся.

- О чем задумался? - спрашивает она.

- О людской жестокости. И мысли у меня жестокие.

- Так ведь гневом на Белых дела не поправишь, - ласково говорит Лидрал касаясь его теплой рукой. - Ты ведь знаешь, я тебя люблю.

- Я тоже.

Новый порыв холодного ветра спутывает их волосы, и он снова на миг обнимает ее за плечи.

- Ты к Тирелу? Будешь испытывать новый двигатель? - спрашивает она.

- Пока еще трудно назвать его новым. Как раз с некоторыми новыми деталями и у меня, и у Яррла возникли затруднения. Понимаешь, кривошипно-шатунный механизм...