Андрэ Нортон - Гаран вечный

Благоговейный страх, охвативший душу Айяра над поверхностью Зеркала Танта в тот момент, когда эта слабая девушка вызвала таинственные силы, превосходящие все, что можно увидеть и понять смертным, — этот страх снова проник в его существо. Уверенность Иллиль постепенно передалась всем. Поиски соленой коры увели их далеко от скал. Однако ифты старались не приближаться к окраинам Пустоши. Они знали: в этом саду зла подобные деревья не могут расти. Килмарк был прав: сбор оказался более чем скудным. Айяр вернулся с двумя горстями. Иллиль оказалась предусмотрительнее. Она завязала полу своего плаща так, что получилось что-то вроде мешка. Девушка сумела наполнить его на четверть. Джервис направился вверх по реке выискивать подходящее для засады место. Остальные складывали по крохам собранную кору в общую кучу, сразу же укрывая ее плащами от моросящего дождя. Потом Иллиль провела руками над кучей, тихо напевая. Айяр даже не пытался разобрать слова. Он знал, что это священная песня прорастания, и петь ее может не каждый. Райзек разделил между ними припасы, взятые еще из кладовых Ифтсайги, — в основном лепешки из орехов и мяса. Сок жизни, пробудивший их ото сна, долгое время поддерживал в ифтах силы. Но настало время вернуться к обычной пище.

— С наступлением ночи наши шансы на успех уменьшаются, — сказал Килмарк.

— Будет долгий вечер, — откликнулась Иллиль, стряхивая с пальцев крошки соленой коры.

«Да, — подумал Айяр, — вечер будет долгим. Но время тянется не ко благу человека, ифта или даже ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Однажды ОНО затаилось в Пустоши — и ифты отравились в спячку, поверив в его поражение. Но было ли это поражением? Похоже, то была лишь небольшая стычка в грандиозном поединке сил, когда Зеркало вышло из своих берегов. А силы ЖДУЩЕГО явно превосходят все, что ифты могут себе представить. Так что главное сражение еще впереди. Знание, создавшее фальшивых ифтов, не могло родиться на Янусе. Оно скорее напоминало инопланетные технологии. Если в Пустоши садились звездолеты, их грузы давно перешли во владение ЖДУЩЕГО. С такого корабля могла прийти и женщина-робот — но не фальшивые ифты. Они-то здешние, с Януса. Значит, эти роботы созданы здесь — и для определенной цели: поставить всех ифтов вне закона, подвергнуть их род преследованиям и уничтожению. Может ли быть, что это — порождение инопланетного влияния, а вовсе не цель ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ? Но нет, они были знакомы с древним зловонием, висевшим сейчас над мнимыми ифтами. В покалеченной памяти перерожденных ифтов не было знаний о природе ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Если его сила не сродни поднявшейся из вод Зеркала, значит — она совершенно другого рода». Айяр внимательно посмотрел на Пустошь. Там не чувствовалось никаких признаков жизни, если не считать начинавшейся атаки сил ЖДУЩЕГО. Ифты шли вдоль реки по живой земле. ЕГО слуг не было видно, но неподалеку находились Белый Лес и бездонная стеклянная пропасть, и где-то дальше таилось истинное логово ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Раздался свист. Этим знаком Джервис предупреждал о своем появлении.

— Есть подходящее место неподалеку отсюда, но нам надо подождать до утра. Флайер все еще продолжает патрулирование.

— Что ж, — хмыкнул Райзек, — подождем.

Странно было опрокинуть природный порядок вещей: проспать холодное раннее утро и с нетерпением ждать палящего солнца. Пришлось снова переходить к человеческому времени, раз уж они твердо решили достичь своей цели. Дежурство Айяра было последним в эту ночь. Он наблюдал за западом, но там царило безмолвие. В Лесу, среди существ, которых Айяр понимал, с которыми он чувствовал родство, было бы легче. А тут — ничего, кроме явственного ощущения собирающейся грозы, но грозы совершенно другого рода, без порывов ветра и рваных туч. Они должны быть готовы к моменту, когда она разразится, и настанет время выполнить все, что им предназначено. От этой грозы нельзя было ни укрыться, ни спрятаться.

В воде — Айяр глядел на нее с неприязнью — плавал лед. Дождь кончился, небо становилось все яснее, и пока заря еще не слепила глаз, они начали готовить ловушку. Робота распластали на камне, стянув с него защитный плащ, чтобы приманку было отчетливей видно. Затем обложили сухим кустарником, добавив соленой коры — побольше с северной, подветренной стороны. Джервис поправил голову робота, слегка передвинул левую руку и отошел. Ловушка была готова. Конечно, она вышла так себе, но ничего лучшего они придумать не смогли. Бросили жребий, и Айяр, в одежде и при мече, лег у самого края воды, ожидая появления флайера. Он сунул руку в воду, ощутив неприятный холод, зачерпнул ее ладонью и, разбрызгивая капли, поднял руку вверх. Древние заклинания помнила не только Иллиль. Ведь и Айяр когда-то лил наземь жидкость из замысловато расписанной чаши и говорил то, что сейчас тихо бормотал Нейл-Айяр:

— Воду я выплеснул с силой,И в песок просочилась она.Врагов моих черную кровь пустьВпитает так же война!

Тому Айяру заклинание не помогло, вряд ли и теперь оно подействует на инопланетников, поселенцев или ТОГО-ЧТО-ЖДЕТ. Но Ифту, как и человеку, в эту минуту захотелось уцепиться за веру в нечто его превосходящее. Удар дождя словно распахнул дверцу другому времени года. День ожидался ясный, воздух пах весной. Что-то зашевелилось в клочках тусклой уже памяти, и кровь — как сок, весело бегущий по стволам Великих Башен, по всем лесным растениям, — застучала в жилах, едва он вспомнил весну в Ифткане. Время сажать, а не умирать. Впрочем, некогда смерть поразила Айяра и ныне снова маячила перед ним. Но у него в руках меч! Только так ифт встречает врага! Он услышал жужжание. Давиз? Рановато для насекомых, хотя… Айяр замер: кровосос не трогает неподвижных. И вдруг он уловил звук иной, более настойчивый. Флайер! Джервис мог и не свистеть, Айяр уже укрылся в воде между скалами и поверженным грозой деревом. Звук приближался. Лишь бы они увидели робота… Пора! Айяр нырнул, пламя луча с шипением хлестнуло из флайера. Только бы ветер отнес соленый дым в сторону! Флайер приземлился. Айяр обогнул скалу, присел в тени. Боль пронизала плечо, он чуть не вскрикнул, было досадно: совсем забыл о Давизе. И тут же устыдился, что ему не хватило выдержки: с флайера могли заметить его возню.

— Эй… Прикрой меня!

Как странно звучали слова на бейзике — словно иностранный язык. Айяр втиснулся между скалами. Вверху вился дым. Пилотов было двое: один оставался в кабине, другой со странным простодушием шагнул к роботу, тронул его сгорбленное плечо. Вдруг закашлялся, замотал головой, отгоняя дым. С сердитым бормотанием потянул мнимого ифта, сунул бластер в кобуру, обеими руками рванул, пытаясь высвободить ноги приманки, которые Джервис с Кил марком старательно заклинили между камней.