Путь в Зону. Том 1-6 - Алексей Сергеевич Абвов
— Может, это всего лишь мои домысли и страхи. Иногда на меня находит такая мнительность, а после мне бывает стыдно за плохие мысли и чувства… — блондинка опять пыталась увести разговор в сторону, я покачал головой, демонстрируя недовольство её пустыми словами.
— Мне почему-то кажется, в этот раз нас отсюда живыми не выпустят, — наконец-то озвучила она свои страхи, передавшиеся напарнице или подруге. — За внешним периметром, в селе Гордеево, мимо которого невозможно пройти, сейчас слишком много подозрительного народа. Какие-то мужики в камуфляже, их там и раньше много было, сталкеры, вояки и просто примазавшиеся, однако среди них я отметила слишком много парней с запада. Их легко отличить от восточников даже на первый взгляд. После смены власти в Киеве они слишком активно стали прибирать к рукам доходные делянки, не особо спрашивая мнения прежних хозяев. Вот и тогда, на меня они смотрели как… ну, сложно подобрать верное слово, как смотрят на курицу для супа. И смотрела так даже грязная солдатня на блокпосте, раньше они просто брали со всех нас откупные и молча облизывались, а теперь, гады, хитро ухмыляются в явном предвкушении. А нас, вольных девочек, здесь сейчас почти сотня, плюс двадцать три постоянных работницы мадам Вари. Мнится мне, та солдатня и те парни просто ждут, когда мы пойдём обратно с деньгами или же отсюда уйдут вглубь Зоны военные сталкеры. И ещё я заметила в том селе пару негров в американском сером камуфляже. 'Настоящие крутые парни', как в новых рекламно-патриотических роликах по телевизору. Но я-то хорошо знаю — все эти 'крутые парни' работают исключительно на своих господ и вряд ли станут защищать гражданских, когда их начнут грабить и убивать, скорее присоединятся к грабителям и насильникам, — девушка выпалила длинный рассказ практически на одном дыхании.
— Ты тоже чего-то заметила? — Я повернул голову к Наталье.
— Это Олька у нас славится наблюдательностью и острым умом, ну, просто Шерлок Хомс в юбке, а я простая глупая баба, хорошо умеющая только раздвигать перед тобой ноги, — на ту с чего-то нашел приступ глубокого самоуничижения. — И только перед тобой, других мужиков теперь для меня больше не существует, — добавила она, заметно зардевшись.
— И для меня, — вдруг призналась умная блондинка. — Мы тут поговорили между собой… — она вдруг сильно смутилась, — возьми нас на полное содержание. Мы узнали, у тебя где-то тут есть дом, и две преданные рабыни тебе всегда пригодятся.
— Преданные рабыни? — Сильно опешил я, услышав такое, да и рот закрыл только секунд пять спустя.
— В каждой шутке лишь частица шутки, — тяжело вздохнула Ольга, и шутливости в её голосе слышалась лишь малая капелька. — Вот сам посуди… — продолжила говорить она резко посерьёзневшим тоном: — Женами ты нас вряд ли примешь. Мы всё понимаем, потому без претензий. Наложницами? А чем это отличается от роли рабыни? И потом… — она запнулась, явно подбирая слова. — Очень не хотелось тебе такое говорить, но наш нынешний статус в своих семьях весьма близок к тем же рабыням. За двести тысяч в зелёных бумажках наши предки с большой радостью продадут нас кому угодно, хоть на опыты, хоть на органы. Меня младшая сестра уже просвещала, о чём болтает блудливая мамаша с вечно поддатым папашей, когда я на заработках. И ведь сама меня так ловко 'пристроила', падла. Для всех их мы проклятые и отверженные, с нами все знакомые разговаривают исключительно через губу и терпят только ради денег, — с большой грустью в голосе призналась она, уперев потускневший взор в пол.
Я вытаращил глаза, пытаясь осознать услышанное. Выходило откровенно плохо.
— А что мешает вам уехать из вашего города, страны, наконец? — Я быстро перебирал в уме варианты выхода из сложной ситуации.
— Чтобы и дальше торговать телом в грязной привокзальной подворотне? — Зло фыркнула Наталья. — Ну, может, ещё предложат в оставшееся время мыть туалеты в дешевой забегаловке. Без связей, образования и опыта работы очень сложно устроиться в место с хорошей зарплатой. Даже в европейский бордель. Я говорю серьёзно! — Она отметила мой как бы сказать… малость ошарашенный вид лица. — Там и без нас хватает шлюх из той же Боснии или Болгарии. Конкуренция страшная, хрен протиснешься. А жить-то на что? — Экспрессивно вопросила она, взмахнув руками. — Жильё везде дорогое. Или отправляться в Польшу на сезонные заработки, чтобы через пару лет превратиться в дряхлую старуху от антисанитарии и вредной сельскохозяйственной химии? Я неоднократно видела тех, кто там регулярно зарабатывал. Лучше уж сразу тихо удавиться — меньше мучиться.
Я не нашел удачных к озвучиванию вариантов для продолжения дискуссии, хотя их хватало в моей голове. Просто девушки уже всё для себя решили, причём достаточно давно. Для них вполне приемлемо буквально целиком лечь под сильного мужика, который их полностью обеспечит.
А что? Работать не надо, учиться тоже, вот буквально сесть на всё готовенькое и сидеть на попе ровно. Разве только периодически раздвигать ноги — так это ещё и приятное дело. И подходящий мужик в моём персональном лице был, наконец-то, ими найден или назначен из числа других претендентов.
А как это соотносится с моими планами? Одних проблем прибавится, других убавится. Баланс. Деньги для меня сейчас мало значат, и потеря даже полумиллиона зелёных вряд ли сильно расстроит. А способная хоть частично прикрыть тылы команда мне определённо пригодится. Ладно, если и не прикрыть, так хоть нормальный быт обеспечить.
Вот, приходишь домой из опасной ходки, а тебя встречают две красавицы радостными улыбками и наваристым борщом. А затем утомляют ласками в мягкой кроватке. Всё убрано, всё постирано. Ни одного валяющегося в пыльном углу грязного носка. Настоящая мужская мечта! В целом, можно смело соглашаться и брать инициативу в свои руки. Уж правильно замотивировать дам к постижению премудростей жизни в Зоне я сумею.
— Ладно, как рабыни вы меня полностью устраиваете… — ответил ждущим моего решения девушкам, сделав взгляд и голос максимально строгими, хотя сам едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. — Только учтите, чтобы жить в Зоне требуется многое знать и многое уметь. Потому трахать вас буду днём и ночью буквально во все дырки. Трахать злобно и немилосердно, — всё же сумел удержать строгий тон и жесткое выражение лица.
Вместо ответа на меня стремительно накинулись сразу с двух сторон, легко повалив на кровать и 'жестоко' изнасиловав, как бы намекая — ещё кто кого трахать будет. Впрочем, на продолжительные развлечения у меня в этот раз буквально 'не вставало', так как интуиция прямо намекала об ожидающихся вскоре серьёзных проблемах. Требовалось
