Анри Бертьен - Всего один год (или: "Президент").

– Вы позволите задать Вам пару вопросов…- Осторожно спросил он.

– Ради Бога,- пожал плечами тот.

– Вопрос первый… Говорят, что Вы лет 20 пытались куда-нибудь влезть, чтобы иметь возможность сделать для людей нечто приличное… Как говорится, "чтоб потом не стыдно было"… Это правда?

– Да.- Безучастно ответил тот, продолжая разглядывать снежинки за окном и даже не взглянув на собеседника.

– Тогда – вопрос второй… Почему же Вы, оказавшись более близко, чем когда-либо, к этой цели… К той цели, о которой мечтали… Позволяете одному-двум склочникам оборвать эту, последнюю для Вас возможность?

– Потому, что устал.- Ответил тот.- Мечтать. Устал быть восторженным мальчиком, пытающимся рассказать большим и умным дядям, как им будет хорошо, если сделать всё по-умному, а не так, как они все обычно делают. Устал сдавать экзамены тем, кто не понимает, о чём я говорю. Да и не хочет понять. Если и может.- Алл усмехнулся, и, повернувшись, наконец, к Абару, спросил:

– Я могу идти?- Лицо Абара, вначале этой его тирады раздосадованное, теперь начала понемногу покрывать маска едва сдерживаемого гнева.

– Вы знаете…- Медленно выговорил он,- я ведь тоже… в некотором роде… Всю жизнь что-то пытался доказать "умным дядям", которые украшали себя занимаемым ими местом… точнее – тем местом, на котором они сидели… Иногда мне удавалось – с их недосмотра – сделать что-то самому. И это служило подпиткой на следующий "чёрный период". Потому, что вдруг оказывалось, что для поднятия производительности труда в коллективе в несколько раз действительно вдруг может оказаться достаточным просто относиться к людям по-человечески и платить им не за мифические "человеко-часы", а за конкретный результат, который можно легко посчитать и измерить. И президентом я, если помните, как-то не очень хотел становиться… Да только – спасибо Бигуру – теперь в этой стране не гражданская война, а какой-то не совсем понятный процесс, который если не повернул развал страны вспять, то, по крайней мере, уже заметно его затормозил. Мне это трудно. И – непонятно, зачем мне это нужно. Лично мне. Разве что – ради самоутверждения, в котором я уже много лет не нуждаюсь. У Вас сейчас есть возможность примкнуть к этому процессу. Чтобы, возможно, что-то создать. У Вас есть выбор, который Вам придётся сделать. Выбор непростой, не спорю. Но… Люди, говорят, ценны именно тем, как именно, что именно и в каких обстоятельствах они выбирают. Я свой выбор в своё время сделал. Он тоже был непростым – я от этого пока только потерял. Но обратного пути у меня уже нет.

– Почему?- Поинтересовался Алл.

– Наверное, потому, что это называлось бы предательством.- Жёстко сказал президент. Мне показалось, что в глазах его блеснули слёзы.- Короче говоря… Ваш выбор – дело ваше,- скороговоркой закончил он. Вы его пока делайте – исходя из каких-то Ваших взглядов и побуждений, а я подожду. У себя в кабинете. До темна.- С этими словами он круто повернулся и, почти бегом, ушёл.

– История повторяется…- Усмехнулся Карой.- Когда-то его примерно так уговаривал Бигур, теперь – он уговаривает Вас… Вы чем-то похожи, по-моему…

– Чем же?

– Желанием, чтобы Вас поуговаривали…- Усмехнулся журналист.- В тот момент, когда судьба, изловчившись, предоставляет Вам шанс осуществить давнюю и затаённую мечту…

– Вы так считаете?- То ли – снисходительно, то ли – безнадёжно спросил Алл.

– Видите ли…- Карой на секунду задумался.- По большому счёту ведь всё равно, как я считаю – моё-то мнение субъективно… Но я вижу такую картину… Живёт человек… Большой… умный… Не скромничайте – суть сейчас не в этом. Живёт он, вырабатывает какие-то жизненные идеалы… Ставит себе какие-то цели… Потом жизнь начинает его бить, как бы испытывая на прочность. В какой-то момент он ломается и… уже готов предать – и свои идеи, которым посвятил столько лет своей жизни, и тех людей, которые исповедуют практически то же; но, в отличие от него – уже делают это и помышляют о том, как бы и его включить в этот процесс… Причём – предать в тот самый момент, когда они уже практически готовы включить его в свою компанию и предоставить возможность творить то, о чём он прежде мог только мечтать. И всё это – ради скромной зарплаты программиста-эмигранта… В сравнении с этим 30 сребренников Иуды могут выглядеть едва ли не честным заработком…- Задумчиво произнёс Карой. Глаза Алла сверкнули демоническим огнём. Он круто повернулся на каблуках, и, ни слова не говоря, вышел.

– Напрасно…- покачал головой Алкой, делая знак "хвосту" следовать за ушедшим.

– Нет.- Уверенно сказал Карой.- Если он не тряпка – он вернётся. Сегодня.

– Да?- Снисходительно поинтересовался глава "security".

– На что спорим?

– На любимую женщину,- зло ухмыльнулся Алкой, бросив короткий выразительный взгляд на шпика, чтобы отменить слежку.

– Пошёл ты…- Карой сплюнул на пол. Шпик проследовал за ушедшим до автобусной остановки, перешёл на другую сторону улицы, купил сигарет и вернулся в холл.

…Стемнело. На улице постепенно теплело, падающий снег налипал огромными гроздьями на ветках, на окнах, на прохожих.

– А к ночи обещали +3 и дождь.- Вздохнул Карой. Мы сидели в вестибюле, ожидая, чем это всё закончится. Народ не расходился и в зале было подозрительно тихо. Уехали только Борен с Алозаном. Первый – потому, что у него явно была масса дел, от которых его неожиданно оторвали, второй – потому, что не ждал здесь больше ничего интересного. Джакус дремал на кресле в углу, Карой вытянул ноги, казалось, до середины зала и мрачно глядел перед собой. Алкой давно уже ушёл к Абару.

– Если этот тип не вернётся – я сюда больше не ходок.- Вдруг медленно, по слогам, произнёс Карой.

– Почему?

– А как ты думаешь?- Ухмыльнулся "смуглянка".

– Я думаю,- вздохнул из своего угла Джакус,- что Абар тебя в этом случае возненавидит.

– Правильно думаешь.- Подтвердил Карой.- Но мне это почему-то небезразлично. Странно, правда?

– Господину Де Лю свойственно разыгрывать из себя большего циника, чем он есть на самом деле…- Добродушно хохотнул Джакус.- Но судьба милостива к тебе…

– Что ты хочешь сказать?- Резко повернулся к нему Карой.

– Я хочу сказать, что…- Скрип открываемой двери закончил его фразу. На пороге стоял совершенно мокрый Алл. Мельком взглянув на нас, он вздохнул и направился в здание. Впереди мелькнул – как всегда, своевременно невесть откуда появляющийся – Алкой. Мгновенно поборов проявившееся на лице изумление, он приглашающе кивнул нам и, взяв пришедшего под руку, мягко повёл его на второй этаж. Мы на цыпочках помчались за ними, боясь как опоздать к началу, так и спугнуть Госпожу Удачу. Джакус на ходу расчехлял и проверял камеру, с тоской поглядывая на явно недостаточное освещение.