Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Маленькую Луму одели по-сунгирски. И ей за мужество положили женское родовое копье сунгирей — тоже из цельного бивня, только немного поменьше. Одежду ее украсили бусами, меховое покрывало тоже скрепили на груди изящной заколкой. Сверху положили лисий хвост, знак ее рода. Тхо на грудь лег амулет его рода — костяная фигурка лошадки. И на Тхо, и на Луму бросили когти убитого зверя.

Землю посыпали охрой, набросав небольшой холмик.

Когда с погребальным обрядом было покончено, сунгири и лисьи хвосты ушли вместе: не полагалось тревожить сон уснувших навсегда суетой жизни живых.

Вновь рожденное племя покинуло стоянку.

…Так на севере Русской равнины, вблизи холодного дыхания ледника, родилось новое племя, и ему уже не страшны были холод, дикие звери. Их, людей этого племени, стало много. Они стали втрое сильней и уже не боялись опасностей, которые подстерегали их в суровом и таком малознакомом им мире».

…Маша, с полными слез глазами, грустно посмотрела на брата.

— Леша, расскажи снова эту сказку, может, они останутся жить?

— Это не сказка, по-научному ги-по-те-за называется, ну, предположение такое. Его еще нужно доказать, поняла? И нам надо до всех этих доказательств докопаться.

ДЖОН БЕЛАД: «ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»

Нет, эту заведомую ложь русских он просто не в силах вынести. Джон Белад в раздражении свернул газету. Утверждают, что они нашли стоянку там, где, он убежден, во времена палеолита был сплошной ледник. По их сообщениям получалось, что люди жили на самом леднике! Цивилизация, культура так далеко на севере? Этого не может быть! Древний человек не поднимался на Русской равнине выше пра-Дона и Средней Оки — вот истина. Зачем ему лезть было в стужу, в голод, в болотистую тундру?

Все это выдумки русских, но он не такой, чтобы этому верить! Он сам разоблачит их. Семнадцать часов полета, прыжок из Америки через океан, и он уже в Европе! Ради истины он готов на все, несмотря на свои шестьдесят.

Позвонили, и почтальон передал красивый узкий конверт. Приглашение на симпозиум археологов по палеолиту.

Весьма кстати, возможно, там он встретится с русским археологом, автором сверхновой версии.

Прямой, голова гордо посажена на широких плечах, Белад вошел в самолет походкой человека, уверенного в себе. Поглядывая куда-то вдаль, подправил на переносице оправу больших очков. — Бросив в сетчатую полку над головой портфель, пристроил к ручке кресла темную трость с инкрустацией из слоновой кости и занял свое место.

Не удостоив взглядом остальных пассажиров, он достал блокнот, и «вечное перо» его бойко забегало по белому листку: за время полета Белад решил набросать свое выступление. Где-то в самом начале, после приветствий, он скажет, что древнейшая культура так далеко на севере, несмотря на всю заманчивость этого предположения, остается под вопросом. Конечно, он ни в коей мере не склонен не доверять своим уважаемым коллегам, но нужны доказательства. Последнюю фразу Джон зачеркнул: не надо так откровенно.

Перо летало по белому листку. Белад то откидывался назад, поглядывая на блестящий потолок, то судорожно строчил с видом охотника, настигающего крупного зверя. Он то прятал ручку в левый верхний карман пиджака, то вдруг, как оружие, выхватывал ее снова: «Эту небылицу, эту «утку», как верно называют журналисты любое фальшивое сообщение, надо разоблачить. И сделаю это не кто иной, как я».

Под крылом в багряных лучах заката сказочным белым городом вставала красавица столица.

…Стоя у окна актового зала высотного здания университета, Белад был занят своими мыслями. С пятнадцатого этажа ему открылся превосходный вид на зеленые кварталы, мосты, широкие улицы, но Джон ничего не замечал: он ждал выступления русского профессора. И когда тот начал говорить, старался уловить в наушниках каждое слово переводчика: да, да, далеко на севере Европы, на Русской равнине, открыта палеолитическая стоянка под названием — переводчик произнес это слово по складам — Сун-гир-р-р-рь.

«Сун-ги-ры», — повторил про себя Белад непривычное слово. С трибуны профессор спокойно докладывал об истории открытия стоянки, обратив внимание присутствующих на ее северное положение, огромную площадь вскрытой поверхности и возраст стоянки, который он определил в 25–27 тысяч лет.

На белом листе тушью — это демонстрировал докладчик — была нарисована фигурка древней лошади, а рядом наклеена ее фотокопия.

Джон не без интереса разглядывал волнистые линии, образующие плавный силуэт.

— Это и есть оригинальный предмет палеолитического искусства? — произнес вслух американец.

Между тем русский профессор продолжал. И тут Белад услышал невероятное — сунгирцы умели распрямлять бивни мамонта. Белад даже привстал в кресле. Конечно, докладчик оговорился?! Когда ученый кончил, Белад попросил переводчика задать вопрос от своего имени об этой оговорке. Но профессор подтвердил сказанное:

— Древние люди со стоянки Сунгирь умели распрямлять бивни и делать из них копья. Если господин Белад желает расширить свою научную информацию, ему будет предоставлена возможность посмотреть экспонаты лично.

Джон поблагодарил за приглашение, растерянно глянул на переводчика. Наконец показал пальцем себе на глаза и кое-как произнес по-русски:

— Лютче.

Профессор понимающе кивнул:

— Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.

Переводчик передал пословицу Беладу, и тот дружески пожал руку русскому коллеге.

Американец не прочь был не спеша рассмотреть Москву, красный Кремль, массу достопримечательностей, но время деловой встречи было намечено заранее.

…Олег Николаевич уже собирался надеть пальто, когда в прихожей раздался звонок:

— Анатолий? Алеша? Прямо с вокзала? На экскурсию? Вот кстати, мне как раз надо в музей. Так как? Останетесь пить чай с дороги или поедем вместе?

— Едем, едем. — Алеша нетерпеливо подпрыгнул на месте: он-то знал, что в Москве надо каждой минутой дорожить.

Профессор сам вел машину, отец сидел рядом, а Алеша устроился на заднем сиденье. За окошком пестрой лентой мелькали встречные автомобили, мигали на поворотах трехглазые светофоры. Олег Николаевич, видно, хорошо знал дорогу, и скоро они остановились у красивого белого здания.

Только вышли в вестибюль, как услышали за собой гулкие шаги. Обернувшись, Алеша увидел полного мужчину в темном костюме, с тростью в руках и худую женщину, больше похожую, как показалось мальчику, на манекен в витрине магазина. Алеша даже удивился, когда она заговорила, переводя слова профессора: