Евгений Прошкин - Русская Фантастика 2006. Фантастические повести и рассказы

— Он не вернулся только потому, что не добрался. Как и все остальные. — Она достала из кармана тусклую плитку инфохранителя. — Здесь навигационная карта и проложенный путь. Он был известен еще пятьсот лет назад. Только никто не смог им воспользоваться. Человеческие корабли там не проходят.

— У меня тоже вполне человеческое корыто, — буркнул Грин.

— Да, но не простое. Стоит рискнуть.

— Я не люблю риск.

— А исправный синнийский движок на твоей развалине тебя не прельщает?

Грин тяжело вздохнул, пробормотал: «Бред какой-то» — и тронул на браслете кнопку дистанционного вызова.

Легенда о Медиуме возникла сразу, как только переселенцы поняли, в какую ловушку угодили. Пятьдесят тысяч человек, с огромным трудом добравшиеся до планетных систем Внутреннего Сектора, потерявшие треть транспортных кораблей и больше четверти личного состава, вдруг обнаружили, что связи с материнскими планетами нет. Разосланные зонды сообщили, что Сектор окружен каким-то непонятным барьером, который не виден, не определяется сканерами, но при этом способен тормозить любой корабль и не пропускает радиоволны. В сектор можно было попасть, но невозможно было выйти. За пределами барьера осталась вся человеческая цивилизация, а переселенцы внезапно превратились в оторванную от остальных людей горстку колонистов. Правда, мало кто тогда об этом пожалел. Пожалели позже, когда оказалось, что сектор заполнен странной и не поддающейся исследованиям энергией, которая, казалось, постепенно высасывает из людей разум. Никаких чужих в секторе не было, никто не объявлял пришельцам войну. Просто люди глупели, теряя интеллект медленно, но верно, вплоть до того момента, когда сознание исчезало и человек превращался в растение. Никто не помнил, откуда взялось вещество, впоследствии названное интеламином, и кто первый обнаружил его в межпланетном пространстве Сектора. Но оно было хоть каким-то спасением. Инъекция возвращала разум, могла даже сделать из природного идиота живой компьютер. На побочные эффекты, вроде изменения цвета глаз при разных уровнях интеллекта, внимания никто не обращал. Проблема была только в том, что действие инъекции рано или поздно заканчивалось и требовалось ее повторять еще и еще. И тогда возникла байка о некоем объекте где-то в глубине Сектора, огромном шаре из чистого интеламина, посетив который человек может поднять свой уровень интеллекта на недосягаемую высоту. И даже сделать его постоянным. Объект назвали Медиумом, так как рассказывали, что он разумен и даже читает мысли. Но ни один человек так и не доказал, что его видел. Так же как и ни один не обзавелся постоянным уровнем разума. Люди продолжали искать Медиум, но чем дальше, тем становилось яснее, что это не более чем сказка. В секторе было несколько мест, состоящих из той же непроходимой субстанции, что и Внешний Барьер, потому людская молва сразу определила их как место обитания шара из чистого интеламина. Но проверить эти байки все равно было нельзя. Люди продолжали жить, размножаться и умирать, заселяли ранее пустовавшие системы сектора, потом возникла Аланийская империя. А потом стало ясно, что действие интеламина на людской интеллект укорачивается. Сперва одной инъекции хватало на год, потом на несколько месяцев, затем на месяц. Вот уже десятилетие, как инъекции хватало только на сутки. Слабая экономика уже не справлялась с бешеным спросом. Размножившиеся колонисты опять тупели. И стали бунтовать. На все эти проблемы Грин до сих пор обращал мало внимания. Ему действительно нравилось свое тупое состояние. Но сейчас, глядя, как из днища его старого звездолета сыпятся вниз, на скалы, сверкающие капли ремонтных дроидов, он вспомнил. И, вслед за недавно погибшим приятелем, подумал: «Куда катится мир?»

— Вы не скажете, принцесса, куда катится наш мир?

Они сидели в отсеке управления «Фелиции» и пялились в обзорные экраны, на которых медленно уменьшалась Каона.

— В задницу, рейдер, вы разве этого еще не поняли? Еще несколько лет, и инъекцию придется делать каждый час. Это как наркотик. Наши предки подсадили нас на иглу, явившись в это богом забытое место. А нам приходится выкручиваться. И мы выкручиваемся. Знаете, генералитет считает, что надо уничтожить до сорока процентов населения сектора. Тогда интеламина должно хватить элите еще надолго. Но что будет потом — никто не знает. Все станем идиотами и превратимся в жвачных животных. Все, кроме меня, — она бросила быстрый взгляд на Грина, — ну, и тебя тоже.

— Вы действительно верите в Медиума?

— Архивы не врут.

— Архивы, может, и не врут, а вот люди, которые писали для них программы, — вполне могут сочинять и преувеличивать. Мне кажется, стоит разобраться в устройстве синнийского крейсера, построить ему подобные да и слинять всем из Внутреннего Сектора как можно дальше.

Принцесса расхохоталась.

— Ты действительно тупой! Ничего не знаешь. Наша экономика уже сто лет как в ступоре. Мы летаем на древних кораблях. Берем пищу из автоферм, построенных еще при Клименте Первом. Спроси дураков из аланийского университета, и они тебе не ответят, сколько будет дважды два. Мы не сможем воспроизвести даже паровоз, а ты говоришь о синнийском крейсере! Да и не нужно нам его воспроизводить. Для кого? Для этого быдла, расплодившегося по Сектору подобно тараканам? Нам одного корабля хватит — твоего. Да и за Барьером нам делать нечего. Здесь мы — правящая династия, а там кто? Тупой ты, Грин, и впрямь тупой.

Им нужен мой корабль, но зачем им я, подумал Грин, напряженно вглядываясь в черноту на экранах.

— Впрочем, — добавила принцесса, — я еще подумаю, стоит ли делиться Медиумом с моим папашей и его семейкой.

— На «Фелиции» нет вооружения, — поспешно сказал Грин. — Если что-то пронюхают…

— Не бойся. Я соберу собственную гвардию. Найму для охраны пару дефендеров побольше. Думаю, никто из солдатни не откажется от халявного уровня, к тому же постоянного.

Грин облился холодным потом, представив последствия. Если так, за «Фелицию» начнется целая бойня, никому мало не покажется. А особенно ему.

— Впрочем, что рассуждать, — сказала принцесса. — Вот прибудем на место, посмотрим на Медиума, тогда и станет ясно, что делать дальше.

Двигатель синну заставлял старушку «Фелицию» идти вдвое быстрее. Сиреневые сполохи энергоразрядов ползали по обшивке, собираясь у кормы в спирали и оставляя позади корабля роскошный павлиний хвост. Когда перед носом, судя по карте навигатора, оказалось начало запретной зоны, пространство впереди вспыхнуло белесым сиянием, и скорость упала. Но не совсем. «Фелиция» продолжала вгрызаться в невидимый барьер, чего на ее месте не мог сделать ни один известный Грину корабль. «Еще немного», — произнесла принцесса, и тут Грин увидел другие корабли.