Дэн Симмонс - Илион

– Что происходит? – спросил по личному лучу Орфу, побитый панцирь которого валялся на полу вместе с прочими артефактами, захваченными на гондоле.

Как и подозревал Манмут, местные жители не распознали в изуродованной железке разумное существо. Потому-то он и употреблял местоимение «я» вместо «мы». Неизвестно ведь, что ждет впереди, пускай уцелеет хотя бы друг. Конечно, моравек с трудом представлял себе, каким образом слепой и безногий бедняга скроется из вражеского стана, и все же…

– Боги толкуют между собой. И я ни бельмеса не понимаю.

– Повтори-ка несколько слов.

Европеец беззвучно повторил.

– Так и знал. Это классическая версия древнегреческого. В моей базе данных он есть.

– Скачаешь для меня? – попросил Манмут.

– По личной связи? Это займет примерно час. Ты не торопишься, старина?

Тот повернул голову. Красавцы гуманоиды перебрасывались непонятными отрывистыми фразами и, казалось, близились к некоему общему решению.

– Тороплюсь.

– Тогда пересылай мне все, что услышишь. Я стану переводить и затем диктовать тебе наши ответы.

– Достаточно быстро? – уточнил европеец.

– А что, есть выбор? – хмыкнул товарищ.

Бывший капитан подлодки воспроизвел речи молодого блондина, получил перевод, посоветовался с Орфу и выучил ответ по слогам в течение доли секунды.

– …на мой взгляд, груда металла и маленькая умная машинка – никчемная добыча, владыка Зевс, – с поклоном закончил двух с половиной метровый атлет.

– Не спеши выбрасывать игрушки на свалку, о сребролукий Аполлон, – возразил тот. – Еще неизвестно, откуда и зачем они прибыли. Воздушный шар – это тебе не детская забава.

– Я тоже не игрушка, – вмешался Манмут. – Я прилетел с миром и не желаю ничего дурного.

Боги засовещались вполголоса.

– Какого роста эти существа? – поинтересовался Орфу.

Товарищ прикинул на глаз и ответил.

– Невозможно, – заспорил краб. – Функции человеческого скелета начинают нарушаться уже после двух метров, а три – полная анатомическая нелепость. Кости голеней не выдержат нагрузки.

– Мы ведь на Марсе, – напомнил европеец. – Здешняя гравитация хоть и ужаснее всех, которые мне приходилось терпеть, однако земное притяжение должно быть троекратно сильнее.

– Так ты полагаешь, они оттуда? Мне почему-то не верится, разве что…

– Извини, дружище. Я тут слегка занят.

Владыка рассмеялся, чуть наклонившись вперед на своем золотом троне:

– О, маленькая игрушка умеет болтать по-человечьи?

– Умею, – отозвался зрячий моравек; вдвоем с товарищем они перебрали разные варианты обращения, но, так и не отыскав ничего подходящего для верховного божества, отца бессмертных и смертных, отказались от притязаний на придворную вежливость.

– Целители тоже ведут беседы! – огрызнулся Аполлон, по-прежнему глядя на Зевса. – А думать не могут.

– Я способен и говорить, и мыслить, – ответил знаток сонетов.

– Да неужели? – протянул седобородый. – Какая умная машинка. Ну-ка, скажи нам, есть ли у тебя имя?

– Моравек Манмут, – с достоинством представился тот. – Исследователь подводных глубин обледеневших морей Европы.

– Далековато заплыл! – Гигант усмехнулся в бороду, и поверхность бывшего капитана содрогнулась от низкочастотного грохота. – Кто твой отец, о моравек Манмут?

– У меня нет отца, о Зевс, – честно признался тот, посоветовавшись с приятелем.

– Тогда ты всего лишь игрушка, – заключил владыка, и его громадные белоснежные брови почти сошлись на переносице.

– Нет, – бесстрашно возразил европеец. – Я разумное существо, хотя и облачен в непривычную для вас форму. Как и мой друг Орфу с Ио, высоковакуумный моравек. – Он указал рукой, и взоры бессмертных устремились на покоробленный панцирь.

Иониец сам пожелал быть представленным и разделить судьбу товарища.

– Еще одно мыслящее создание, только в виде раздавленного краба? – Верховный бог больше не улыбался.

– Да, – кивнул Манмут. – Можем ли мы теперь узнать ваши имена?

Аполлон сердито сверкнул очами. Владыка помедлил, но все-таки насмешливо раскланялся и обвел рукой присутствующих:

– Это, как тебе уже известно, Аполлон, мой сын. Тот, что надрывал глотку больше всех, – Арес. Темный силуэт за его спиной – Аид, еще одно дитя Крона и Реи. По правую руку от меня стоит Гефест, сын моей супруги. Величественный старец подле твоего друга-краба тоже любит морские пучины, люди нарекают его Посейдоном. Он нарочно явился посмотреть на вас. В золотом воротнике из водорослей – другой повелитель океанов, седовласый Нерей. А рядом с ним Гермес, убийца великана и проводник мертвых. Как видите, здесь гораздо больше богов и богинь. Но судить вас будем именно мы.

– Судить? – эхом повторил европеец. – Мы с товарищем не совершили никакого преступления.

– Ошибаетесь! – расхохотался Зевс. И перешел на английский: – Зачем вам было прилетать с Юпитера, гнусные моравеки? У вас недобрые намерения! Мы с дочкой Афиной лично подстрелили ваш корабль и, честно признаюсь, не верили, что кто-нибудь уцелеет. Прочности вам не занимать, мелкие железки. Ничего, сегодня я сам положу этому конец.

– Ты изъясняешься как чужеродные твари! – возмутился Арес. – Тебе знаком их мерзкий для слуха язык?

– Отцу бессмертных и смертных известны все наречия, сынок! – рявкнул владыка. – А теперь заткнись.

Грандиозный зал быстро наполнялся любопытными зрителями.

– Отправить безногого краба и говорящую механическую собачку в запечатанную комнату, – распорядился Кронид, – а вещи положить рядом, в сокровищнице. Нам нужно посовещаться. Вскоре я объявлю приговор.

Арес и Аполлон двинулись на Манмута. Бежать или драться? – колебался тот. Можно ведь огорошить их внезапным выстрелом из напульсного лазера и рвануть на четвереньках – так быстрее – прочь из огромного зала… Если повезет, нырнуть в кальдеру – и поминай как звали. Да, но… Четыре новых, не представленных великана подняли Орфу, словно пушинку. Европеец посмотрел им вослед – и передумал. Гуманоиды схватили маленького моравека под руки и вынесли, будто надоевшую железную куклу.

Согласно показаниям внутреннего хронометра, друзья прождали в просторной кладовой ровно тридцать шесть минут. Мраморные стены шестиметровой толщины оказались усилены защитными полями, которые, как подсказывали датчики, устояли бы и перед ядерным взрывом.

– Пора включить Прибор, – промолвил иониец. – Все лучше, чем позволить им уничтожить нас без борьбы.