Юрий Козлов - Проситель

Господь -- неумножаемая и неделимая сущность, подумал писатель-фантаст Руслан Берендеев, сущность вне математических и прочих действий.

А еще он подумал, что где бы ни находился без вести пропавший бизнесмен, оставивший ему (в назидание?) просторнейший плащ-саван: живой -- в Чили, на Канарах, в оазисах Иордании -- или мертвый -- в сырой (сухой) земле, в воде, в бетонном фундаменте и т. д., -- мир, как верный пес, замер у его ног. Он получил то, к чему стремился. Просто в одном случае (Чили, Канары, Иордания) это был один мир, в другом (земля, вода, бетон) -- другой. Но в любом случае он был у его ног. Пусть даже ноги бизнесмена превратились в кости, в пепел, в погремушку внутри бетона. Именно в этой точке -- мир у ног как исполнение желаний -- сходились Господь, Вечность и отдельно взятый человек.

Вот только результат всякий раз получался не в пользу человека.

Но Рыбоконь, похоже, этого не знал или не хотел знать. И, в отличие от Берендеева, ставящего на кон собственную жизнь, намеревался перехитрить Бога и Вечность, поставив на кон жизнь чужую. Должно быть, он казался себе алхимиком, почти что открывшим способ превращать свинец в золото, гениальным рулеточником, знающим, когда выпадает "зеро".

Но это было не так.

Иисус Христос для того и пожертвовал собой, чтобы отбить охоту у людей приносить другим богам кровавые жертвы.

Вечность предпочитала иметь дело с первичной материей -- тем или иным сознанием -- без посредников.

Поэтому Рыбоконь был обречен.

-- Нестор, -- помнится, поинтересовался Берендеев, узнав, что Рыбоконь "перекачал" на свои личные счета пятьдесят миллионов долларов, вырученные за импорт продовольствия (эти деньги должны были пойти на выплату процентов по самому массовому депозиту "Сет-банка" -- "народному вкладу", но не пошли по причине очередного -- какого по счету? -- краха банковской системы, девальвации рубля, денежной реформы -- на сей раз рубль намертво "привязали" к польскому злотому -- и, естественно, смены правительства), -- зачем тебе столько денег? Или ты думаешь, что доллар вечен?

Странно, но, становясь богаче, Рыбоконь не становился веселее и увереннее в себе. Похоже, он ясно осознавал неизбывную тщету мира у ног. Ведь, в сущности, исполнение желаний было не чем иным, как наивысшей точкой грусти. С нее неизбежно начиналось соскальзывание. Куда? Каждый добившийся исполнения желаний соскальзывал по сугубо личной траектории. "Надо подарить ему ящик водки "Грусть" или ящик бренди "Омбудсмен"", -- подумал Берендеев.

-- Я хочу приобрести лоскуток туринской плащаницы, -- ответил Рыбоконь, -все уже на мази, ребята устроят там пожар и, спасая бесценную реликвию, отхватят ножницами нужный кусочек. Я отправлю его в лабораторию в Цинциннати, чтобы они реконструировали ген Иисуса Христа, если, конечно, этот парень, чье изображение проявилось на плащанице, -- Иисус Христос. Потом я попрошу их синтезировать два гена -- его и мой -- в один. Но это еще не все, -- продолжил Рыбоконь, и у Берендеева возникло ощущение, что он над ним издевается. -- Я также намерен завершить давнее свое исследование: почему ворон живет триста лет и три года? Мне доподлинно известно, что он живет так долго потому, что его желудок функционирует по принципу морозильной камеры: температура в нем опускается до минус семидесяти, вымораживая все без исключения бактерии из любой пищи, пусть даже это самая гнусная падаль. Людям всегда казалось, что жизнь -- это свет и тепло, но, оказывается, жизнь -- это вонючая ледяная тьма внутри желудка ворона. Я хочу вернуться в жизнь не просто новым Иисусом Христом, но... Иисусом Христом, который научит людей жить триста лет! Разве моя программа не стоит жалких пятидесяти миллионов долларов? -- почти что весело рассмеялся Нестор Рыбоконь.

Берендеев подумал, что точка соскальзывания Рыбоконя стара как мир и имя этой точки -- безумие.

-- А... каким образом ты хочешь вернуться в жизнь? -- помнится, поинтересовался он.

-- Старым как мир, -- внимательно посмотрел на него Рыбоконь. Берендеев понял, что он читает его мысли. Пусть читает, подумал Берендеев. И еще подумал, что мысль, вырванная из контекста, -- это не ключ, как полагает читающий, но всего лишь бессмысленный (и быстро надоедающий) брелок. -- Когда я почувствую, что время подходит, я... женюсь на подходящей девушке, которая после внеполового, так сказать, оплодотворения воспроизведет меня в новом виде.

-- Как дева Мария... -- задумчиво произнес Берендеев.

-- Таким образом, -- продолжил Рыбоконь, -- у меня будет возможность воспитать себя самого -- будущего. То есть я успею объяснить и рассказать себе -- будущему -- все, что посчитаю нужным.

"Свинец в золото, -- подумал писатель-фантаст Руслан Берендеев, -- золото -- в вечную жизнь, точнее, в эликсир божественной молодости, и чтобы гомункулус был на посылках!" В сущности, алхимическая программа Рыбоконя представляла собой подобие того самого круга, с помощью которого он выбрался из финансовой ямы. "Впрочем, -- спохватился Берендеев, -- о гомункулусе, кажется, разговора не было. Но и без гомункулуса было никак. Кто, кроме гомункулуса, может дать смертному человеку совет, равно лежащий по ту сторону человеческого и божественного опыта? Боже мой! -- ужаснулся писатель-фантаст Руслан Берендеев. -- Неужели в случае Рыбоконя гомункулус -- это... я?"

-- Ну да, -- заметил он, -- ты -- Бог-отец и Бог-сын в одном лице, истинный же Иисус -- Святой Дух. Как я понимаю, ты выносишь его за скобки.

-- Двоица -- это ясность, определенность, -- объяснил Рыбоконь. -- Троица -- уравнение, пуля со смещенным, отсутствующим, мистическим центром. Если хочешь знать, многие беды России проистекают из-за того, что она исповедует троицу -- во всем: третий путь, третий Рим, третий глаз, третий пол -- то есть стремится к чему-то такому, чего... нет.

Однако же сам он, подобно тому как соединял в едином алхимическом действии все три цели (золото, эликсир молодости, гомункулуса, хоть о нем и не было разговора), намеревался слить в едином экстазе опять-таки три главные сущности: себя (собственное сознание), Бога и Вечность.

Берендеев понял, что Нестора Рыбоконя губит не что иное. как мания величия. Человек, претендующий на равенство с Богом и Вечностью, неминуемо растирается этими жерновами в пыль, труху -- в ничто. И не могут его спасти ни крылья, ни воронов желудок -- морозильная камера. Разве что, подивился совершенно неожиданной мысли Берендеев, реторта, где... гомункулус?..

Мысленно он восхитился интуицией Нестора Рыбоконя, меняющего смертный мир у ног на крылатое бессмертие морозильной камеры.

Но он опоздал с обменом.

И похоже, знал об этом.

Иначе с чего ему быть таким грустным?

...Самое удивительное, что Берендеев, проживший за это время тысячу жизней, разгадавший все (или почти все) тайны бытия, дошедший в делении сущностей до атома, а в умножении -- до Вселенной, все еще стоял на балконе, глядя на синюю девятку Останкинского пруда, на медленно ползущий сквозь осенние листья иглу-трамвай.