Юрий Мишин - Секретный Дозор

Некоторые из них были полностью, а некоторые лишь частично затоплены водой. Водяной рассказывал Муромцеву, что по ним легко можно проникнуть не только в знаменитое среди человеческих дайверов и акваспелеологов Вадское озеро, но и в далекую отсюда Волгу. Если же очень постараться, то даже в некоторые заволжские таежные озера. В тот же Светлояр, например.

Сергей мечтал выкроить время и исследовать все эти тайные, неизведанные пока никем проходы, где по словам Семеныча было много всякой странной живности. Но у него все как-то не получалось. К тому же водяному все равно сколько быть под водой, а Иному, даже самому Муромцеву пусть и редко, но все же приходится всплывать на поверхность. Следовательно, нужен был акваланг, запас воздуха. Хотя до Волги плыть никакого запаса не хватит. С другой стороны, он мог трансформироваться, как тогда, в Таунсвилле. В теле какого-нибудь подводного монстра кислород ему был бы совсем не нужен и Сергей, в который раз дал себе слово, что обязательно в самое ближайшее время соберется и в компании с Семенычем пройдет по всем подводным лабиринтам Нижегородчины. Если, конечно, Трваны позволят…

Внизу показалась первая коряга, густо облепленная какой-то растительностью. Она медленно, как изображение на фотобумаге проявлялась в толще воды. Из-под ствола шарахнулась в сторону и тут же пропала небольшая щучка. Муромцев знал, те отдельные деревья, что находятся сверху на глубине каких-нибудь семи-восьми метров, лежат здесь не так давно. Может быть пару десятков лет, а может и побольше. Настоящий непрерывный, вековой, завал пойдет гораздо ниже, начиная примерно с полутора десятка метров. Там древесина черная, почти как антрацит. А у самого дна вообще сплошное, непролазное даже для него переплетение стволов, пней, веток и каких-то древних, занесенных сюда еще во времена царя гороха, совсем уж невообразимых коряг. Вот там то и пристроил на относительно безопасное жительство своего друга Семеныч. Относительно, потому что Самсону все равно надо было пусть и ночами, но выходить из омута за добычей.

Огибая очередной весь обросший какой-то серо-коричневой дрянью и, кажущийся в воде исполинским, ствол дерева, Сергей вдруг почувствовал за собой и чуть сбоку чье-то присутствие. Слегка насторожился. Всякое может быть под водой. Он сразу вспомнил рассказ Туровского, про сомовью охоту под Самарой. Этот современный прожигатель жизни, по его собственным словам испытал за свои сорок лет все что можно, кроме полета в космос, к которому был ни морально, ни финансово не готов. В конце концов, он пристрастился к подводной охоте. Причем охотился Туровский своеобразно. Только на крупных сомов, только ночью и только с аквалангом. Причем не простым, а с многократным обменом воздуха, позволяющим находиться под водой до пяти-шести часов. По его словам, отправив помощника на катере вниз по Волге к условленному месту встречи, он погрузился на семь-восемь метров и позволил течению нести себя над самым дном вдоль фарватера. Дело было в июле, после полуночи. «Вода, — говорил он Муромцеву, — как чернила. Хоть глаз выколи. К тому же ночь безлунная». Сергей хорошо представлял себе ощущения Туровского, так как сам зачастую охотился ночью. И вот через некоторое время подвох почувствовал, что в этих самых чернилах он не один. Такое с Туровским было впервые. Посветив фонарем, который обычно скотчем крепил к ружью наподобие подствольника у автомата, Туровский ничего не увидел. Между тем неприятное ощущение постороннего присутствия усилилось, превращаясь в навязчивую идею, мешая сосредоточиться на охоте. Тогда он, не останавливаясь, стал методично обшаривать лучом фонаря окружающую его темень и к неприятному удивлению свет сзади и несколько выше Туровского выхватил метрах в четырех от него светлое брюхо гигантского сома. «Ты, понимаешь, — захлебываясь от переполнявших его чувств, рассказывал он Муромцеву по мобильнику, — фонарь не мог осветить его целиком! Только живот. Я не первый год охочусь и даже, с поправкой на увеличение в воде, в нем было никак не меньше четырех метров! Сергей, это был монстр! И кто на кого охотился, я тебя спрашиваю?». Стрелять в того сома Туровский не решился. Сразу прекратив охоту, он поднялся на поверхность.

Тогда Муромцев не очень ему поверил, не смотря на все уверения Туровского. Не верил и потом, пока, много лет спустя не познакомился с Самсоном. Воспоминания об охоте Туровского не помешали Сергею осторожно приблизиться к очередному стволу дерева. Человеческим взглядом он ничего вокруг не видел, а смотреть сквозь Сумрак Муромцеву почему-то не хотелось. В зеленоватой, почти неподвижной воде омута со всех сторон виднелись проступающие очертания затонувших деревьев. За которым из них прячется неведомая опасность? Внимательно осматриваясь, Сергей, продолжая медленно погружаться, не замечал пока ничего подозрительного. «Скорее всего, неизвестный прячется за каким-нибудь топляком, — подумал он, высматривая стволы потолще. — И вот-вот нападет». Слегка напрягшись, он в нужный момент качнулся в сторону. Мимо него стремительно пронеслось в коротком броске иссиня-черное тело гигантского промазавшего по нему сома. Самсон вильнул хвостом, чуть не врезавшись в ближайшую корягу. Развернувшись, буквально на пятачке, хищник, изогнувшись, повис в паре метров от Муромцева, задумчиво шевеля плавниками. Сергей посмотрел на озадаченную рыбину и в знак приветствия помахал рукой. Самсон в ответ слегка приподнял усы, видимо давая понять, что узнал своего старого друга. «Надо было рыбки ему поймать по пути, что ли, — с запоздалым раскаянием подумал Сергей. — Побаловать старика. Ну, ничего, в другой раз». Он хлопнул рукой по бедру, подзывая Самсона, но сом остался неподвижен. «Обиделся, — решил Муромцев и, оттолкнувшись от ствола, подплыл к гигантскому хищнику».

В Самсоне было почти два полноценных центнера веса и около трех метров длины. Ведь эти рыбы растут всю свою долгую жизнь. Семеныч клялся, что помнит Самсона полуметровым недомерком и было это еще до войны. Муромцев потрогал сома за эластичные упругие усы, погладил под мордой, совсем, как чешут домашнему коту. Самсон воспринял человеческую ласку с надлежащим его возрасту и размерам достоинством, слегка раздувая широкие жаберные щели и косясь на Сергея маленьким подслеповатым глазом.

Муромцев подумал: «До чего мощная рыба и по-своему красива. Потому и дуется на меня, что никак не может застать врасплох. В реке у него конкурентов нет. Да и в море, попади он туда, не сразу бы нашлись охотники померяться с ним силами. Вот и стараемся каждый раз при встрече подловить друг друга».

По здравому соображенью Самсон, уже только в силу своей величины, был опасен в здешних водах. Да еще хронический недостаток рыбы. Голод мог толкнуть его охотиться за частенько плавающими в Пьяне деревенскими гусями и утками. Да и не только за ними. Стоило предпринять соответствующие меры. Но Сергею было жалко великана и он, подружившись с Самсоном, сумел-таки внушить хищнику правила хорошего тона. Немного Силы, немного сноровки Иного и интеллект этой огромной рыбины был, пусть и искусственно, но подтянут до уровня псовых. Его поддержание требовало периодического, примерно раз в год вливания Силы, что для Сергея было совсем не трудно. Самсон стал для него любимцем. Чем-то вроде домашней собаки.