Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

— На случай, если я откину копыта? Хорошая идея.

— Не берите в голову, ладно?

— Конечно, нет.

— И прихватите свои витамины.

Как оперенная стрела, "Золотое Кольцо" удалялось от Солнца. Сравнение банальное, но точное, поскольку гигантское треугольное крыло находилось прямо на хвосте судна, а тонкий стержень фюзеляжа вытягивался далеко вперед по оси. Небольшие передние крылья по бокам втянулись сразу после старта. Большой стабилизатор был лабиринтом труб. Горячий пар, нагретый двигателем, проходил по кругу через генератор и охладительные трубы, а затем возвращался к началу цикла. Большая часть энергии питала термоядерный щит сопла двигателя. Остальная часть поступала в систему жизнеобеспечения.

В одном отношении, однако, сравнение со стрелой было неверным: "Стрела" летела, оседлав пылающий, как солнце, факел, который горел в ее брюхе.

Кзанол криком выразил недовольство. Карты вновь не совпали. Он сгреб со стола дубинообразными руками изящные безделушки, вмял их в пачку карт и разбросал по полу. Затем осторожно встал на ноги. Двигатель развивал одну земную единицу ускорения, и у него не было времени, чтобы привыкнуть к дополнительной силе тяжести. Он сел за стол и порылся в нижнем ящике. Потом вернулся с новой колодой, распечатал ее, дал автотусовщику поработать с ней, затем забрал и начал раскладывать пасьянс. Пол вокруг него был устелен небольшими кусочками магнитных пластиковых карт.

Возможно, стоит придумать какое-нибудь подходящее наказание для пилота, который научил его этой игре.

Пилот и штурман неподвижно сидели в рубке управления. Время от времени пилот шевелил руками, слегка меняя курс. Каждые четырнадцать часов или около того штурман приносила Кзанолу чашу воды и возвращалась на свое место. Актинический газ, выходящий из брюха корабля, все больше разгонял космическое судно.

То была прекрасная ночь. Прошло столько лет, и Гарнер наконец увидит звезды; в городах они не сияют из-за смога и неонового зарева, а американские континенты были в основном одним большим городом. Вскоре он увидит звезды ближе, чем за прошедшие полвека. Воздух напоминал дыхание Сатаны. Гарнер был мокрым от пота, также как Андерсон и Ньюмьюф.

— А я говорю, что мы смогли бы сделать это сами, — сказал Андерсон.

— Ты не знаешь, что искать, — возразил Гарнер. — Я готовил себя для этого. Я десятилетиями читал научную фантастику. Столетиями! Ньюмьюф, куда вы?

Ньюмьюф, темный, низкого роста парень, повернулся и зашагал прочь.

— Время пристегнуться ремнями, — бросил он, оглянувшись. — Бон вояж!

— Он пошел в кабину пилота ракетоносителя, — объяснил Андерсон. — Мы подведем этот эскалатор к самому кораблю.

— О-о. Я хотел бы его получше рассмотреть. Он — как одна большая тень.

Тень была горбатой; как огромная ящерица с бумажным жалом, воткнутым в ее спину. Бумажный планер был ракетопланом, заполненным водородом, который поддерживал огонь в прямоточном реактивном двигателе, а использование в полете охлажденного жидкого водорода предназначалось для создания жидкого кислорода. Тонкий цилиндр с крепежными элементами для спасательных работ, входивший в верхнюю часть поверхности, был термоядерным двигателем крейсера. Корабль был рассчитан на двух человек.

Применение термоядерного двигателя в атмосфере Земли было бы смертельным нарушением. Стартовав с Земли на восемнадцать часов раньше, Месней и Кзанол-Гринберг нарушили двенадцать профессиональных законов, пять международных правил и соглашение с Поясом.

Другое судно, протрубив как гнев Господний, стартовало ввысь. Гарнер зажмурился от вспышки света.

— Это судно для нашего разгона, — сухо сказал Андерсон.

Люк устал задавать глупые вопросы. Он решил не надоедать Андерсону. Если парень захочет рассказать ему, зачем им судно для разгона, то сделает это.

Они достигли нижней части эскалатора.

— Встретимся наверху, — крикнул Гарнер, вытягивая свою пепельницу. Андерсон вытаращил глаза и подпрыгнул, когда передвижное кресло инвалида превратилось в летающее блюдце. Силы используют незаконные летательные аппараты? И это Силы?

Насвистывая, Андерсон поехал вверх по ступенькам. Этот полет может оказаться забавным!

— Теперь оставьте кресло на платформе эскалатора, — сказал он наверху. — Мы условились, что его доставят в местный Штралдбругс-клуб. Они позаботятся о нем. А я внесу вас внутрь, сэр.

— Достань мою аптечку. А я пройдусь, — сказал Гарнер. И он пошел, шатаясь и хватаясь за все руками. Ему с трудом удалось дойти до своего стартового кресла. Андерсон нашел аптечку и последовал за ним. Он проверил аварийную сетку Гарнера, затем занялся собой.

— Ньюмьюф? Все готово, — произнес Андерсон в пустоту и вернулся к своим объяснениям. — Другая ракета несет огромный запас твердого топлива, такой же большой, как наше судно. Это ступенчатые ускорители, которые потом будут отстрелены. Наша мощность ничуть не больше, чем у "Золотого Кольца", и мы на полтора дня отстаем от них, поэтому нам придется воспользоваться этим грузом для начального ускорения. Неэффективно, но если все сработает…

— …то все будет хорошо, — закончил за него Гарнер. Его голос был заглушён тягой линейного акселератора. Пять секунд продолжалось беззвучное давление — тяга в две единицы ускорения. Затем вспыхнули силовые цилиндры, и они оторвались от Земли.

Потребуются два дня утомительного разгона в две единицы ускорения, чтобы вырваться вперед, думал Гарнер, сжимаясь в кресле. Старые кости начинали болеть. Он уже жалел об отсутствии привычных приспособлений его собственного кресла. Эта поездка забавной не покажется.

Ларс ел наспех состряпанный бутерброд из сардин и яиц, когда зазвенел звонок. Он мягко заглушил его обеими руками, чтобы тот не отскочил в почти несуществующей силе тяготения. Потом вытер руки о комбинезон, который почему-то приходилось часто стирать, и пошел к приемопередатчику.

Мазерный луч пересек пустоту одним мгновенным сигналом. Приемник превратил его в звук, затем чутко очистил от мелких доплеровских смещений. То, что получилось, оказалось бесцветным голосом Каттера, дежурного с Цереры.

"Благодарим вас, Эрос, ваше сообщение получено полностью. На этот раз нет никаких крайностей, Ларс; база Топеки позвонила нам восемь часов назад, дала время взлета и предполагаемый курс. По вашему рапорту взлет бил совершен на четыре минуты позже, но это так обычно для землян. Продолжайте нас информировать.

Благодарим вас, Эрос, ваше…"

Ларс щелкнул выключателем и вернулся к бутерброду. На миг его заинтересовало, заметил ли Каттер, что военный корабль преследует корабли, которые он отследил восемнадцать часов назад. А он их преследовал, в том не было сомнений.