Сергей Орехов - Человек последнего круга

- Щербинин! Это переходит всякие границы! Я перед вами тут распинаюсь, а вы меня просто не замечаете. Вы где сейчас находитесь?

- Не кричите, я слышу. Я просто кое-что видел. Мне сейчас показали место контакта и трансляторы.

- Какие трансляторы?

- Огромные. Они висели над городом.

- Когда это произойдет?

- Точно не знаю. По-моему, сегодня вечером.

- Место, где это произойдет, запомнили?

- Да.

- Хорошо запомнили?

- Да.

- Назовите, где это...

- Сейчас, сориентируюсь... Я видел это из точки в районе перекрестка улиц Титова и 40 лет Октября, где-то там...

- Хорошо, очень хорошо. Вот мы и проверим, какой вы у нас контактер. Сейчас вас отведут в камеру, а вечером... Ловко вы себе организовали выход в город, ничего не скажешь. А вы, Щербинин, оказывается, хороший интриган.

- Да, я знаю. Но кто это ценит...

- Щербинин!..

Похоже, мой капитан раздумал меня расстреливать.

- Щербинин!.. Охрана!.. Уведите его! Быстрее, сволочи!

Что за решеткой, вечер или утро? Пусть будет вечер. А мужчина из ФСБ контакта хочет. Откуда ему знать, что настоящий контакт не устанавливается с первым встречным. Да, обращаются ко всем, и не единожды, в течение жизни несколько раз. В снах мы попадаем в какие-нибудь фантастические ситуации... А затем изучается реакция на обращение... И полное тестирование проходят не все, далеко не все. И для каждого - свои тесты. Страшная вещь - тестирование. Сколько тестов у меня было, и все построены на крайнем стечении обстоятельств. Такое в жизни-то не всегда может случиться. После некоторых тестов за себя не то что стыдно, руки наложить хочется. Вся подноготная наружу вылезает... Вспомнить самый-самый тест? И хотя они все самые-самые, но этот запомнился очень уж хорошо.

Обычный шел сон, обычный, трудно запоминающийся сумбур подсознания, и вдруг врезка - я и отец сидим в какой-то избе за столом. И, главное, мысли в голове четкие, ясные, каких и при бодрствовании не бывает. Сидим с отцом за столом, якобы пьем водку. И тут очень четкий мужской голос говорит мне:

- Убей отца.

Я недоуменно думаю: "Как так - убей?!"

- А вон, на стене ружье висит. Отправь отца в погреб за помидорами, он спустится, а ты стреляй. Выстрела на улице не услышат, ты же в погреб стрелять будешь.

Я говорю:

- Батя, достал бы из погреба помидоров.

Батя, ни слова не говоря, спускается в погреб и ищет там помидоры, я слышу, как банки звякают. Беру со стены ружье, подхожу к погребу и тут только включаюсь: "Что же я делаю!" А что-то толкает меня: "Стреляй. Выстрела не услышат". Я заглядываю в погреб. Вижу батину спину, он банки перебирает. Точно, выстрелю - никто не услышит. Но тут опять спохватываюсь: "Что же я творю?!" С огромным трудом отхожу от погреба, прямо заставляю себя отойти. Сажусь за стол. Вылезает батя с банкой помидор, садится напротив. Я ему и говорю: так, мол, и так, папаня, чуть я тебя не убил, и все рассказываю. Он смотрит на меня и отвечает: "Молодец", наливает себе и мне по полному стакану, опять глядит в глаза и произносит:

- Ты прошел тест. Давай выпьем.

Я пью водку, чувствую ее терпкий вкус, и наступает конец врезки, и дальше - обычное состояние сна.

Этот тест я прошел. Но были тесты, в которых мне за себя стыдно. Не буду, не хочу их вспоминать. Лучше вспомню про книгу.

Книга начала появляться, когда я серьезно увлекся литературой. Книга, как и альбомы в детстве, появлялась на фоне черной бездны. Толстая такая, солидная, весьма древняя по внешнему виду. Она медленно раскрывается. Язык, на котором написана книга, мне совершенно не известен. Знаки крупные, странные. Смотрю я в нее с небольшого расстояния и вроде улавливаю смысл написанного, вроде что-то понимаю. А начинаю приближать к глазам, как обычно книги читаю, ну ничего не могу понять, хоть убей. Какие-то загогулины, закорючки, смысл как бы рассыпается на осколки. И я всматриваюсь в эти значки и мучаюсь от собственной бестолковости. Иногда вместо книги перед глазами несколько строчек текста, и мне ясно, о чем в них говорится. А начинаю разбирать текст на предложения, на слова, текст разбивается на отдельные буквы, и ничего не могу понять, и все начисто забываю. Буквы тоже непростые, они распадаются на отдельные элементы, и у меня не хватает мозгов собрать значения каждого элемента в единое целое.

А потом я стал с НИМИ летать. Сначала с НИМИ, потом научился один. Однажды я ИМ сказал, что вместо того, чтобы "стегать" мои мысли, показали бы что-нибудь. Лети, сказали ОНИ, и я полетел. ОНИ не объясняли, как это делать. Просто сразу и полетел. Огромные расстояния преодолеваются неуловимым скачком. Иногда есть ощущение полета, чаще нет никаких ощущений. Чаще даже не догадываешься, что летишь, кажется, будто висишь в звездной бездне, пока не спохватишься, что уже огибаешь какую-нибудь планету или звезду. Можно очень близко подлетать к звезде. Можно войти в атмосферу планеты и летать над самой ее поверхностью, но защитное поле объектов не позволяет ни к чему прикасаться. Когда надо преодолеть огромную толщу пространства - бывают огромные области пустоты - тогда приходится концентрировать усилие в нужном направлении.

Один раз я летел с НИМИ очень далеко. Это вообще не у нас происходило, даже не в нашей метагалактике, чудовищно далеко от Земли, так что ОНИ меня предупредили, чтобы я не отставал, не выпускал ИХ из вида, а то могу потеряться. И я потерялся. Мы летели, ОНИ впереди, я за ними. Чувствую, что очень далеко летим, и энергии моей маловато, чтобы поддерживать скорость и направление полета, и тут же и отстал. Вишу один в пустоте. Вокруг ни огонька, и не знаю, что делать. В одну сторону ткнулся - края пустоте не видно, в другую - та же история. Не знаю, куда лететь, не могу сориентироваться. Конечно, куда-нибудь я бы прилетел, но как бы я потом отыскал свою метагалактику... И тут появился слабенький лучик мысли - "Где ты?". Это ОНИ меня искали. "Здесь я!" - ору чуть ли не благим матом в ответ. И вот далеко-далеко сначала маленький-маленький огонек зажегся, и вот это уже два ослепительно белых шара. И дальше я лечу за НИМИ, как на привязи. И вот мы куда-то выбрались.

Позади нас этот чудовищный провал пространства, перед нами группа из десяти-двенадцати звезд, и далее опять тьма без единого огонька. На Земле покажи мне любые звезды, я их просто не узнаю, не то чтобы сказать, видел я их раньше или нет. А здесь я ясно понимал, что именно вот эту группу звезд я вообще никогда не видел. Летим дальше, говорят ОНИ. А меня заинтересовали несколько звезд - пять или шесть - выстроившиеся, как по линеечке, одна за одной.

- Вот цепочка звезд. Там красный гигант. Давайте туда, - предлагаю я.

- Там полигон, там твое появление нежелательно.