Лоуренс Джеймс - Дремлет земля

Со временем их движения стали автоматическими - правая нога вниз, левая нога вниз, правая рука вниз, левая рука вниз. В конце концов правая нога Саймона не нащупала опоры, и он от неожиданности чуть не разжал руки. Несколько мгновений он висел на руках, ноги отчаянно скребли стенки ямы, дыхание с хрипом вырывалось из его горла. С ужасом он почувствовал, как в его правом плече зародились мурашки и поползли вверх по руке. Из своего горького опыта он знал, что произойдет, когда они доберутся до запястья кисти.

Помотав головой, чтобы стряхнуть капли пота с глаз, он умудрился подтянуться на предыдущую скобу и передохнуть. Он снова услышал - или ему показалось, что услышал - глубоко внизу тот же шорох. Они привыкли к вони, так что он не мог сказать, усилилась ли она.

Передохнув, он сказал Богарту, тревожно ожидавшему наверху:

- Вот и все. Ступеней больше нет. Придется возвращаться. Богги, по пути вверх ощупывай стенки. Может быть, здесь есть что-то вроде бокового ответвления.

Пятнышко света болезненно медленно становилось все больше, пока не стало немигающим глазом, с непреклонным интересом следившим за их тщетными усилиями.

Боковой тоннель оказался на стенке, противоположной лестнице из скоб. Богарт забрался в него первым, за ним - Саймон. Стенки тоннеля были гладкими, но пол - грубым. Начинался тоннель с метра высотой, но постепенно становился все выше, пока они не выпрямились в полный рост.

Длинный, извилистый тоннель постепенно пошел вверх. Если бы у них был компас, они могли бы следить за направлением, но в такой темноте и это бы не помогло. Даже Богарт со своим сверхъестественным чувством направления понятия не имел, где они оказались. Разве что они все время шли вверх, и это - само по себе - хорошо. Глубоко под землей жило когда-то и, может быть, продолжает жить слишком много разных тварей.

Они около часа медленно шли вверх, тщательно ощупывая дорогу, чтобы избежать смертоносных ловушек. Несколько раз они менялись местами, и когда наткнулись на дверь, преградившую им путь, впереди шел Саймон. Они оба полностью ощупали дверь, пытаясь найти ключ и открыть ее.

По их общему мнению, это снова была дюрасталь, гладкая, если не считать маленькой частой решетки примерно четырех сантиметров в поперечнике, помещенной прямо в центре двери. Богарт повозился над ней с ножом, но безуспешно. Саймон снова провел по ней пальцами и затем прижался губами к уху Богарта. В темноте он ошибся и вначале попал губами в ноздри, но сразу же поправился.

- Бьюсь об заклад, это что-то вроде "клопа". И, может быть, ключ. Вероятно, правильный пароль откроет дверь. И равновероятно, особенно после этой проклятой лестницы с фальшивыми скобами, правильное слово может вышибить нас отсюда на Голот Четыре.

Богги подошел к двери и прижал губы к решетке.

- Ну, давай, таинственная дверь. Откройся. Черт возьми, откройся!

Правду говорят, что чаще всего верные слова произносят в шутку. Дверь была запрограммирована на то, чтобы открыться, когда произнесут правильное слово. И это слово было, конечно, "откройся".

Им обоим показалось, что вспыхнула молния, и они закрыли глаза. На самом деле свет был довольно-таки тусклым, но после угольной черноты тоннеля свет раздражал глаза. Когда они привыкли к свету, они увидели, что тоннель опять стал ниже, примерно метровой высоты. Боковые стены были белыми, сделанными из какого-то металлопластика. Свет лился из защищенных панелей в потолке. А пол, как ни удивительно, был каменным. И все так же постепенно, но неуклонно вел вверх.

- Нечего озираться. Идем.

Саймон был уверен, что дверь за ними снова захлопнулась. Теперь им приходилось двигаться куда медленнее. А более всего беспокоило то, что через нерегулярные промежутки времени за ними опускались панели, отсекая путь назад. Впрочем, назад им было незачем идти.

- Саймон. Теплеет. Вернее, становится чертовски горячо. Стены быстро раскаляются.

И не только стены. Несколько метров назад каменный пол сменился белым пластиком. Основной жар шел от пола. Одна из скользящих дверей только что опустилась позади них, так что им оставалось только ползти вперед. Хуже всего приходилось ладоням и коленям.

- Богги. Разорви свою куртку, обмотай полосками ткани ладони и колени. Будем надеяться, поможет.

Когда они сделали это, передвижение стало не таким болезненным. Пол круче пошел вверх, и в то время жара усилилась. Светлая ткань потемнела и обуглилась, дым мешал дышать. Подпалились даже подошвы башмаков.

Богги повернулся к Саймону, по его грязному лицу стекали струйки пота.

- Клянусь, для меня это чересчур. Я себя чувствую, как изюминка в макаронине. Если станет еще жарче, можешь собрать меня ложкой и сложить в задний карман.

- Эй, бьюсь об заклад, становится чуть прохладнее! Да, верно. И тоннель снова расширяется. Вовремя. У меня мало чего осталось от куртки.

Тут они обнаружили, что могут встать во весь рост. Прямо перед ними тоннель разветвлялся, и один путь вел вверх, а другой снова уводил в глубь земли. Саймон указал на тот, который вел вниз, и его товарищ отреагировал легким поднятием брови.

- С тех самых пор, как я вошел в замок "Фалькон", события играли мне на руку. Как только я вытащил тебя, сплошь пошли обман и мошенничество. Самое очевидное решение оказывалось самым опасным. Именно потому, что путь вверх кажется самым очевидным, мы туда не пойдем. Идем сюда.

Как только они миновали развилку, вход во второй тоннель перекрыла медленно опустившаяся дверь. А затем раздался гулкий удар, будто какое-то огромное животное пыталось преодолеть этот барьер.

Следующую пару часов описывать было бы скучно. Богарт и Саймон просто тащились по хорошо освещенному коридору, иногда вниз, но в основном вверх, пока не увидели перед собой стену. В отличие от встретившихся им дверей, казалось, она составляет единое целое с боковыми стенами. Они подошли поближе и убедились, что это стена, а не дверь. Но у ее подножья был круглый черный бассейн.

- Что это за хреновина?

Саймон очень осторожно окунул палец в жидкость.

- Температура почти телесная. Плотнее воды. Может быть все, что угодно. Неважно, что это - выход здесь. Я иду первым.

- Прошу прощения, сэр. Я плаваю лучше. Я пошел. Пока!

Не успел Саймон пошевелиться, как Богги нырнул в темную жидкость и исчез. Ни одного пузырька не появилось на поверхности. Прошла почти минута, прежде чем жидкость в бассейне взволновалась. Саймон был так поражен тем, что появилось на поверхности, что не сразу нагнулся и дернул за них. Это была не голова Богги, а его ноги! Обожженные подошвы его башмаков беспомощно болтались в воздухе. Оказавшись снова на ногах, он прислонился к стене и жадно хватал ртом воздух. Волосы его прилипли к голове, глаза были пустыми.