Михаил Корчмарев - Третье поколение

Я понял, в чем дело. На местных жителях были теплые накидки, меховые головные уборы, меховые или, по крайности, теплые сапоги. Я в своем легком комбинезоне и со своими синими ушами возбуждал у них какой-то нездоровый интерес.

Компьютер долго вспоминал, какие деньги имеют хождение на этой планете. Наконец, мы отыскали заведение под соответствующей вывеской. Роскошествовать не буду. Какая-нибудь шубейка, простенькая шапчонка да эти… как их там? Короче, с ног на голову. А может, с головы до ног. Трудный он, местный язык! Иногда одни и те же слова имеют совершенно противоположные значения. Как аборигены ухитряются понимать друг друга?.. Короче, мы отворили тяжеленную дверь торгового заведения.

И я догадался: настало время удивляться в очередной раз. Шубеек тут не было.

И шапчонок не было.

И этих самых… которые с ног на ноги…

Не было ничего похожего на то, что носили аборигены.

Сверкали разноцветные пляжные сандалии с дырками для пальцев. На них и смотреть-то было страшно в такую холодную погоду. Висели, распяленные на палках, скучно-серые балахоны с грубо пристроченными рукавами и оранжевыми пуговицами. Сложив на темечках уши-клапана, стерегли доверчивого покупателя волосатые картузы. Их вид заставил меня сделать шаг назад. Переведя дух и осмотревшись, я шарахнулся назад к картузам: две фигуры с мертвенно-бледными щеками тянулись ко мне, их обломанные пальцы готовы были меня сцапать, а лица не предвещали ничего хорошего. Ну вот, и здесь тоже начинается живоедство… Компьютер успокоил: ничего страшного, фигуры сами неживые. Живая фигура вкушала мирный сон, покачиваясь в кресле под плакатом «Перспективная модель». Ну, такую не тронь — и она не тронет.

Скрипнула малозаметная дверца. Под сенью балахонов и картузов появился элегантный туземец в замечательной простенькой шубке. Он имел при себе также папочку с надписью «Представитель изготовителя». Компьютер хотел её расшифровать, но, сделав первичный анализ, безапелляционным тоном запросил для окончательного анализа уйму машинного времени и уйму бит дополнительной информации. Я выключил его, чтобы не перенапрягался.

Сонная фигура в кресле не привлекла внимания элегантного туземца. Но, увидев меня, он проворковал:

— Так, так… есть вопросы? Замечания?.. Предложения?.. Рад осветить.

Говорил он как-то нервозно, всё время дёргался. Да и лицо под квалифицированной улыбкой источало какие-то странные эмоции. Я не понял, чем он собирается меня освещать. Но компьютер, самовольно включившись, посоветовал на всякий случай говорить правду. И я сказал (что отнекиваться, когда тебе сами предлагают спрашивать!):

— Есть вопросы. Как вы полагаете: неужели это кому-нибудь… неужели это кто-нибудь…

Я стукнул по компьютеру, ожидая подсказки. Он безмолвствовал. А собственный мой запас слов катастрофически стремился к нулю. В нём не было понятий, которые годились в данной ситуации. Я сосчитал до пяти, набрал побольше воздуха — и выпалил:

— Неужели это все кому-нибудь пригодится?

Туземец сделал вид, что понимает. Я покраснел. И он в самом деле меня понял:

— А-а! Но, знаете, это уже не наше дело. Торговля должна работать с покупателем.

— С покупателем, — повторил я, запоминая. И решил уточнить: — Здесь действительно употребляется предлог «с»? Кажется, нужен предлог «для»…

Абориген захлопал глазами. Компьютер посоветовал мне не задавать таких вопросов. Да и в самом деле: что это я! Традиции надо глотать, не разжёвывая. Своим дурацким вопросом я поставил аборигена в ужасное положение. Чувствовалось, с каким усилием он ищет вариант ответа. Промолчать он почему-то не мог.

— О! — воскликнул он, подобрав наконец что-то подходящее. — Мы понимаем. Мы не каменные и всё прекрасно понимаем. Но… Ho! Тех-но-ло-гич-ность! Мы вы-нуж-де-ны! Мы поставлены перед ужасной, роковой дилеммой! Да, шить красиво. Да, шить модно… эстетично… элегантно… удобно, в конце концов. Но! Но!! Вы посмотрите, какие у нас машины! Вы посмотрите, какие у нас ткани! Это ужасно! И вот дилемма: новая модель — и никаких излишеств. Два шва. Только два шва, на которые способна, извиняюсь, любая… — (Он умолк. Огляделся по сторонам. Как тренированный профессиональный оратор, сделал бесшумный вдох. Пригнулся к моему уху. И зашептал) — На которые способна любая дура! Представляете, каково нам?! Но кто, если не мы? Кто сделает за нас наше задание? Как обрадуются там, когда узнают, что мы сдались и опустили руки! Они только ждут этого! И мы выполняем задания. Выполняем, несмотря ни на что.

— А… одежду? — ляпнул я. — Кто выполняет… одежду?..

Слышно было: внутри у собеседника что-то ухнуло. Он менялся в лице. Нервное дёргающееся лицо становилось неподвижным, холодным. Голос тоже похолодел:

— А зачем вам это знать, молодой человек? Вы что… вопросы задаете?! Вас неправильно поймут!

Распахнулась потайная дверь. Кто-то закричал оттуда:

— Он здесь! Не кладите трубку, он здесь! — И уже тихо, без крика — Женский приятный голос…

Я вздрогнул.

Мой собеседник тоже вздрогнул:

— Меня?.. — переспросил он, снова дёргаясь всем телом. — Ах, меня!..

Дверца пропустила его внутрь и снова захлопнулась, блеснув табличкой «Посторонним входить не разрешено».

— Стоят, пялятся, разговоры умные ведут, — пробубнила сонная фигура под плакатом «Перспективная модель». — Выбирайте и уматывайте. Или так уходите. Закрываем.

Она ещё крепче закрыла глаза. Я перечитал табличку «Посторонним входить не разрешено». Оглянулся. И тихо, на цыпочках, оставил это заведение.

Как я раньше не догадался? Вот дурак: пялился во все глаза по сторонам — и ничего не видел!

Заготовленные брёвна, которые сгнили и не пригодились. Урожай, который никому не нужен. Вещи, которые способны испугать любого врага. Не знаю, как тут насчёт живоедства., но что-то нехорошее тут явно произошло. Старик упоминал войну с врагом. Что за враг? Или, может, он имел в виду эпидемию — невидимого врага, с которым они пока не умеют бороться? Или у них тут в самом деле экологическая катастрофа? Очень уж холодно. А может… Ну, это уж точно не мое дело!

Я никак не мог вспомнить, как называется планета. Но вспомнил другое: когда улетал с орбиты Земли, случайно поймал телепередачу. Там один землянин, хихикая и потирая руки, делился зловещими планами. Предлагал забросить куда-то не простой десант, не обыкновенных диверсантов, а вообще развалить всю работу. Во всех отраслях хозяйства, не говоря о прочем здравоохранении. Чтобы больницы не лечили, ремонтные мастерские не ремонтировали… И об этом он говорил с усмешечкой!