Джек Уильямсон - Империя магии

— Вот и наш медный приятель, — пробормотал Сниш в страхе.

— Который отнюдь не дурак! — с усмешкой прибавил Тесей.

Но Талосу не удалось перехватить их. Тесей и его компаньон пересекли наконец высокий холм, и взорам их предстала лежащая внизу долина. На выгонах с сочной травой паслись стада, низины зеленели виноградниками и оливковыми садами. Прозрачный ручеек протекал между полями пшеницы и ячменя. Аккуратные домики с выбеленными стенами виднелись за небольшой рощицей. Маленький волшебник вздохнул:

— Прекрасная страна! Она напоминает мне окрестности родного Вавилона.

Голос Тесея звучал непреклонно:

— Страна прекрасна, но ее красота находится под властью злых чар здешних чернокнижников. Мы пришли освободить ее!

Путешественники спустились в долину. Сниш уговаривал Тесея спрятать где-нибудь на время Падающую Звезду. Этот меч слишком хорош, чтобы принадлежать простому рабу с пиратского судна, он выдаст их тайну.

Тесей не оставил оружие, но обернул рукоятку ремнем из сыромятной кожи, а блестящее лезвие замазал дорожной грязью.

Встретившийся пастух накормил их завтраком из ячменных лепешек, зрелого сыра и кислого вина. А в первой же деревне Сниш нашел местного торговца и продал ему один из своих золотых браслетов за пригоршню серебряных монет.

Из деревни они отправились по западной дороге в сторону Кносского дворца. Дорога была вымощена булыжниками и содержалась в прекрасном состоянии. Мимо тянулись караваны ишаков с тяжелой поклажей, а иногда встречались знатные граждане в повозках или паланкинах.

Как любопытный северянин, Тесей заговаривал и со встречными путниками, и с крестьянами, работавшими на своих полях и виноградниках вдоль дороги. Пират находил критян приветливым, трудолюбивым народом, хотя почти все они, казалось, жили в постоянном страхе перед темными силами обитателей Кносского дворца.

Ужас появлялся в их глазах при виде минойского священника, проходившего мимо под охраной молчаливых рабов в черных одеждах. Потом на лицах многих из крестьян загорался гнев, и они в надежде шептали, что, возможно, когда-нибудь избавятся от власти чернокнижников и перестанут платить непомерные налоги. Вся деревенская молодежь при виде жрецов пряталась в домах, опасаясь, что их заберут для участия в минойских играх.

Той ночью Тесей и Сниш достигли горного пути, соединяющего Экорос с Бандосом, вторым по значению городом Крита и родиной достойного Фиастро. Компаньоны переночевали в небольшой придорожной гостинице. Когда они вышли утром на улицу, волшебник судорожно сглотнул слюну и привлек внимание своего капитана к надписи на глиняной стене таверны. Тесей прочел следующее:

«Имперская казна выплатит награду в двадцать талантов серебра тому, кто принесет во дворец голову ахейского пирата, называющего себя „капитан Отважный“ и недавно высадившегося на критское побережье. Гильдия магов от себя добавит полталанта серебра за голову ничтожного вавилонского волшебника, который сопровождает пирата».

Под надписью стоял знак Миноса — рисунок обоюдоострого критского топора.

Сниш побелел от ужаса. Тесей поймал его дрожащую руку и вывел из кружка крестьян, читавших объявление. Ахейский пират спешил в Кносский дворец.

Глава восьмая

Кносский дворец, жилище Миноса, представлял из себя целый город. Самый огромный, самый древний и самый красивый в мире дворец стоял на высоком берегу реки Каратос, в трех милях от нижнего города. Он строился и перестраивался в течение тысячи лет и теперь занимал площадь в шесть акров и возвышался пятью ярусами над центральным двором. Слава о нем гремела по всему миру, и ходили слухи, что подвалы дворца скрывают несметные богатства.

В стороне от Кносса, ближе к морю, лежал город Экорос — метрополия Крита. Повсюду на низких холмах раскинулись виллы знати, богатых торговцев и великих магов. Серые стены домов проглядывали сквозь насаждения пальм и оливковых деревьев.

Порт являл взору множество доков и складов. У причалов стояли торговые корабли из Египта, Трои, Микен, Тиринфа и сотен других городов. Они пришли за вином, оливковым маслом, пурпурными тканями, медными орудиями и превосходной керамикой острова. На Крит же они привозили янтарь, серебро, золото, олово и меха с севера, папирус, ладан и зерно из Египта, и даже шелк, драгоценные камни и жемчуг из далеких восточных земель.

Тесей и Сниш даже остановились: так заворожило их увиденное зрелище. Вдалеке виднелся огромный дворец Миноса, а прямо перед ними раскинулся богатый, оживленный Экорос, со всеми своими пристанями и гаванями. Недалеко от города, чуть ниже дворца, можно было разглядеть нечто вроде вытянутой овальной чаши, стены которой представляли собой ряды сидений.

Тесей прошептал:

— Должно быть, это место игр. Мне предстоит драться там, а когда я выиграю, все это будет моим! Королевству чернокнижников и Сатаны придет конец! — и он сделал нетерпеливый жест рукой, сжав от волнения пальцы в кулак.

Лицо Сниша растянулось в недоверчивую усмешку, а в голосе чувствовалось сомнение:

— Легко сказать, да трудно сделать. Как вы собираетесь принять участие в играх?

— Игры открыты для всех, кто хочет бросить вызов Миносу.

— Но таких глупцов уже давно не находилось. Сейчас Минос разыскивает капитана Отважного, потому что боится предсказания. Если вы сами вызоветесь участвовать, любой волшебник разглядит капитана под маской Гота!

— Ну, тогда я не стану напрашиваться.

Путешественников нагнал лесоруб с бревнами на повозке, запряженной двумя ишаками. Тесей стал расспрашивать его о том, чем обычно интересуются чужеземцы. Критянин показал им оливковую рощу на невысоком холме.

— Это волшебная роща. В глубине ее находится старый храм, в котором заключена древнейшая на Крите гробница. Именно здесь открылось лоно Матери-Земли, и Кибела вышла оттуда в человеческом облике, чтобы стать родительницей людей, — голос лесоруба понизился, а рука, которой он указывал на рощу, слегка дрожала.

Разговорившись, критянин похвастался:

— Я видел Ариадну. Она вместе со своим голубем и змеем ехала к гробнице в золотом паланкине с белыми занавесками. Ариадна — дочь Миноса и посвящена Кибеле. Она и сама чародейка, она богиня, а ее красота затмевает солнце, — он мечтательно поднял голову к небу и продолжал:

— Когда я продам эти бревна, выпью стаканчика три хорошего вина и отправлюсь в храм Кибелы. После трех стаканов вина любая храмовая проститутка покажется такой же красивой, как Ариадна, — усмехнулся он.

Тесей кивком поторопил отстающего Сниша и снова заговорил с лесорубом.