Виктор Гончаров - Век гигантов

— Ну вот! Начну с пещеры… Как видите, я ее привел в состояние, вполне пригодное для жилья… Поверьте, то была задача не из легких. У меня не было никаких инструментов, кроме кинжала, но какой он инструмент? — ни рубить, ни тесать, ни резать. Таким образом, на самых первых порах передо мной стал вопрос об инструментарии, хотя бы самом несложном. Вопрос этот я разрешил, найдя в обрыве, вам известном, самородное железо, легкоковкое. Из отдельного куска его я первым делом выковал себе молот: ковал камнями. Затем этот молот я закалил в огне и уже при помощи его делал все остальные орудия, как-то: топор, кирку, лом и проч… С таким инструментарием (правда, аляповатым, нечего греха таить!) уж легко было обтесать стены пещеры, которые кстати состоят из мягкого известняка, выровнять пол и увеличить отверстие в потолке. Пол, как вы сами видите, я залил цементом; цемент сделал так: глинистый известняк смешал с найденным мною в долине вулканическим материалом, вроде пемзы, — пуццоланом, смесь пережег над огнем — и цемент готов. После этого в окно вставил стекло… Вы думаете, я его тоже нашел готовым? Ничуть не бывало. Сам сделал, сам, батенька, сделал. Нашел только минерал — полевой шпат, но с ним была длинная работа. Нужно было его расплавить сначала, затем смешать с известкой, остудить и пошлифовать изрядно. Стекло, как видите, вышло несколько грязноватым и нечистым, однако, в этом я уже не виноват: никакой посуды не было, плавил на плоском камке, а чтобы не стекало, камень обложил разведенным цементом и глиной. Так-то! Вы замечаете, как развернулась моя изобретательность в этом первобытном мире?..

— Здорово! — искренне изумился Николка.

— Ну вот! Теперь, когда жилище наше стало более или менее приличным, я начал подумывать о посуде. Нужна была подходящая глина. Я подумывал и поискивал ее и в это же время делал другую работу. Вы ведь знаете: надвигается зима, ночи стали очень прохладными, — я бы сказал, суровыми; явилась необходимость в печке. Я нашел глину, я нашел каменную соль. Для чего последняя — увидите после. Из этой глины ничего, кроме кирпичей, у меня почему-то не выходило.

— Надо было ее очистить взмучиванием в воде, — вставил Николка.

— Очень может быть, — отвечал Скальпель, — но у меня не было времени. Из глины, повторяю, я делал кирпичи. Кирпичи обжигал, Малыш таскал их в пещеру. Из кирпичей я сложил печь… Однажды Малыш, который очень любит гулять и гуляет каждый день, вернулся испачканным во что-то белое. Исследовав сие белое, я убедился, что вижу перед собой чистую каолиновую глину, из которой выделывается фарфоровая посуда…

— Дружище, — сказал я себе, — у тебя будет не простая, а фарфоровая посуда… И я начал лепить посуду. Лепить сравнительно легко, но вот обжигать… Плохо обжигать! Скажу вам, что из двух десятков приготовленных мною предметов после обжига осталось только то, что вы видите на столе, да еще та кадка, которую я употребляю для воды. Короче говоря, все предметы во время обжигания трескались. Отчасти здесь играла большую роль моя неловкость, но, главным образом, от меня независящее обстоятельство: фарфор вообще трудно обжигается (поэтому-то он так и дорог). Кроме обжигания, нужно было покрывать посуду глазурью, чтобы она не пропускала воду. Для этого пошла соль. Глазуровать солью — самый простой способ глазуровки. Существует два способа: первый способ — это в то время, когда обжигаешь предмет, бросаешь в огонь соль; соль улетучивается, и влажные пары ее соприкасаются с глиняным предметом, глина соединяется с солью и образует на поверхности предмета стекло. Второй способ: сырой предмет покрывают слоем смешанного с водой песка и соли и потом сразу обжигают его. Я употреблял эти оба способа и почти всегда с одинаковым успехом: посуда большей частью ломалась…

В это время во дворе затрубил мастодонт, и Скальпель, оборвав речь, побежал открывать ему ворота.

Оставшись один, Николка подумал: какая необходимость заставила ученого медика основываться на зиму в первобытном мире?

Скальпель вернулся и доложил:

— Малыш с азартом таскает воду. Вот когда вы окрепнете, нам нужно будет сообразить насчет проведения к себе воды.

— Будто вы сто лет рассчитываете пробыть здесь? — возразил Николка.

На это Скальпель ничего не ответил, сделав вид, что не слыхал, и продолжал свое повествование:

— Значит, инструментарный, жилищный и посудный вопросы были мной разрешены удовлетворительно. Мебельный вопрос я разрешил между делом, можно сказать, шутя. Правда, мебель вышла не очень изящная, но ведь я и не столяр. Оставался вопрос продовольственный. Нужно было сделать запасы на зиму. Сперва я думал настрелять побольше зверья и дичи и засолить впрок мясо, но время показало, что стрелок я аховый, а патронов у нас мало…

— Сколько? — спросил Николка.

Скальпель замялся:

— Видите ли, я очень много расстрелял и расстрелял впустую: все мазал и мазал… очки, что ли, мешают — не знаю… Осталось всего десять зарядов.

Николка протяжно свистнул; медик, заалев, продолжал:

— Тогда я решил прибегнуть к другому способу — использовать Живчика, Керзона и огороженное пространство перед пещерой. Керзон у меня выслеживал дичь, поднимал ее, а потом мы вместе гнали ее к пещере. Таким образом нами были загнаны коровы, свиньи и козы (собственно, не козы, а сайги — порода антилоп, — водятся и в XX веке). Кроме того, я выучил Керзона ловить кур, не причиняя им вреда. Мы охотились обыкновенно на наседок: Керзон поймает наседку, а я переловлю цыплят. Наседкам я обрезал крылья, чтобы они не перемахнули через стену. В две недели с продовольственным вопросом было покончено…

— Для чего вы подвергаете коров инквизиторским пыткам? — спросил Николка.

— Вы видели? — поднял брови Скальпель. — Когда это вы успели? Но если вы видели, то должны были догадаться, что доенье диких коров — работа не легкая. Они брыкаются, бодаются, толкаются, как… черти. Дело в том, что телят их я пристрелил, а мясо засолил, так они мне мстят за своих телят и не позволяют доить себя…

Николка рассмеялся:

— Существует, как мне кажется, более простой способ. Достаточно привязать корову за рога к стене, а одну заднюю ногу к туловищу, тогда она ни бодаться, ни брыкаться не сможет.

— Хо-хо-хо!.. — взорвался Скальпель. — Попробуйте вы подоить дикую корову в таком состоянии, она вас так подоит, в другой раз не подойдете… Хо-хо-хо!.. Ваш способ, милый мой, лишь к домашней корове применим, а не к дикой…

— Ну, я не коровий спец, — сдался Николка, и снова у него мелькнуло недоумение: для чего Скальпель столь фундаментально устраивается в первобытном мире?.. Свое недоумение он передал Скальпелю на решение. У того вмиг задергались щеки и побагровел нос. Выручил его Малыш, прибывший с новой порцией воды.