Ирина Белояр - Уайтбол

— А чего ты мог упустить? Едем, и слава богу. Сколько можно тут торчать. Чем дольше торчим, тем больше проблем.

— С Сержем я разговаривал. Ри посетили своевременные предчувствия. С Сашей потом поговорю: надеюсь, она не планировала здесь уик-энд. А если планировала — войдет в наше положение. Знаешь, вчера мне казалось, что мы теперь навеки останемся в этом проклятом городе.

— Мне тоже. Поэтому — бежим, пока не поздно.

— Венский рвет и мечет. Злой, как голодный крокодил.

— Увы. Тебе еще нужна какая-нибудь помощь?

— Нет… наверно, уже нет.

— Тогда мне твоя нужна.

— Что-нибудь случилось?

— Да как тебе сказать…

Я вывалил на него весь груз своих утренних проблем: поведал про визит к следователю, пересказал содержание беседы, особенно про невесть откуда взявшийся клон Шурика.

Вика эти чудеса совершенно не заинтриговали. С минуту он молчал, потом поинтересовался:

— То есть, пуаро тебя отпустило восвояси?

— Насколько я понимаю, у него не было выхода.

— Ну, и слава богу.

— Это — все?

— А ты чего хотел?

Обиделся за вчерашнее, что ли? Или опять батарейки сели?

— Вик… извини, я намедни погорячился и наговорил грубостей. Больше не повторится. Помоги мне подумать.

— Я опять придумаю какую-нибудь чушь.

— Ну и пусть. Ты придумаешь одну чушь, я — другую, а все вместе получится мозговой штурм.

— А все вместе получится чушь в квадрате. Хорошо. Слушай, — он оживился. — Вчерашнюю версию — насчет того, что я являюсь переносчиком вируса уайтбол — забудь. У меня с тех пор другая появилась. Собственно, ты и подсказал.

— Интересно. Выкладывай.

— Допустим, уайтбол (или его источник) — разумное создание. Какой-нибудь циклоп — мутант, переросток… ладно, давай без хохмочек. Допустим, он предвидит будущее. Как ты, только лучше. Уже знает, кто к нему едет, и считает этих людей… ну, скажем, своей собственностью. Тогда естественно, что он пытается защитить их от опасности.

— Зачем мы ему нужны? — улыбнулся я.

— Кто ж его знает. Очевидно одно: любая форма жизни имеет хоть какие-нибудь мотивации. Жрать и размножаться требуется даже амебе.

— Н-да… Фиговый из него защитник. Больно неуклюже действует. Вот если бы, например, этот квази-Шурик явился лично мне, как та самая птица в огненном потоке…

— Какая птица? — переспросил Вик.

— А, блин, неважно. Если бы он явился персонально мне, эдаким ярким глюком, и заявил: «Ребята, валите отсюда, пока не поздно» — все было бы нормально: уайтбол сказал, я услышал, встали-пошли…

— Ну, а так — встали-побежали… черт, пораньше бы.

— Елки-палки. Вик! Объясни мне, ради Христа, какой смысл в этом дурацком представлении, если квази-Шурика я не видел, мигалку, в принципе, мог переключить кто угодно, а по факту история все равно закончилась моим озарением? Это ж какое количество холостых выстрелов.

— Нерационально, да. Точнее — иррационально, по нашим представлениям. Уайтбол ведь не человек. Чужая логика.

— А мотивы у него, по-твоему, получаются вполне рациональные — жрать, размножаться…

— Мотивы, возможно, тоже иррациональные. Про жрачку и размножение я так, для примера ляпнул, — Вик зевнул, наморщил нос:

— Ладно, Мишка. Для нас эта история закончилась. Просто сидим и фуфло гоним.

— Нет, погоди. Мистика мистикой, как говорит пан Савицкий, но ведь откуда-то взялся этот самый Шурик, раз его видела целая куча народу?

— Ну что ж, гулять так гулять. А если куча народу на самом деле видела не его? Коллективная галлюцинация.

— Интересно.

— Знаешь, заключить пари я бы, конечно, не решился, но только чуется мне: не найдут они никакого человека с лицом твоего Шурика. Поскольку такого человека не существует в природе. А будет так: спустя какое-то время найдут настоящего бармена, и тот ровным счетом ничего не вспомнит о том, где провел последние дни. Вроде амнезии или промывания мозгов. И никто никогда не узнает: был ли бармен сам в тот день в Городе, или его замещала еще какая-нибудь зомбированная личность. Например, из числа посетителей.

— Аминь, — сдался я.

— Ну и хорошо. Теперь пусть пан Савицкий мучается, а ты остынь. Таких замечательных мультиков в твоей коллекции скоро будет больше одного, вот тогда и поищешь объяснений, если желание не пропадет.

— Уже больше одного… кажется. Знаешь, Саша Лунева вызывает у меня стойкое дежа вю. Хотя… здесь, наверно, нет никакой мистики: под амнезию в свое время попало некоторое количество личных воспоминаний. Может быть, Саша из их числа.

— А она тебя узнала?

— Если узнала, то виду не подала. А если подала, то я не понял. По их лицам не получается читать… я имею в виду ее и Ри. Вроде не бесстрастные лица, мимика есть, только какая-то… чужая.

— Ты тоже заметил? Меня оно добивает, блин. Максимум информации о людях я обычно получаю из мимики, интонаций, выражения глаз. А у этих чертовых Чужих — ни того, ни другого, ни третьего!

— Да есть они, есть. Там, должно быть, вроде уайтбола: нужно поймать закономерность, внутреннюю логику. И тогда ты сможешь читать по их лицам, как по человеческим.

— Хорошая оговорочка — как по человеческим. Ей-богу, не случайная.

— Не случайная. Это я плоско пошутил.

Вик откинулся в кресле, глаза у него начали слипаться. Тряхнул головой, встал, пошел на выход. По пути бросил:

— Ты просто спроси Сашу напрямик — знакомы вы или нет.

— Неудобно… мало ли что у меня с ней было.

Он остановился:

— Неее, дружок. Не было у тебя с ней ничего, я бы знал. Мы с Сашей довольно тесно общались одно время, она — подруга моей сестры. Блин! Мы бы, может, общались еще теснее, только моя чертова дражайшая половина… эхх. Саша — мечта, а не женщина.

Дамы, вообще-то, не очень любят рассказывать кавалерам о своем прошлом. Тем более, несостоявшимся кавалерам… Да ладно. Ну, хочется ему думать, что у меня с Сашей ничего не было… вот только откуда у меня такая железная уверенность, что — было?!..

Я проводил Вика и полез в почтовый ящик. Там дожидалось письмо от Шурика.

«Привет, шеф!

Ты что ж, гад, пропадаешь? Мы тут посмотрели телек, у вас там в Среднеросске сплошной паноптикум, дома рушатся. От тебя ни письма, ни весточки. Я — звонить, а тут связь опять грохнулась. Больше суток не было. Вот и думай чего хошь. Сволочь ты, Миха.

У нас все нормально. Никто не болеет. Натаха освоилась. В лесу ориентируется хорошо, скоро буду одну отпускать. При рации, конечно.

В наших владениях — тишина и покой. Только через день после твоего отъезда был один странный случай, это я как-нибудь потом расскажу.