Лидия Ивченко - Конец эры мутантов

Евгений захлопнул книгу бывшего сотрудника британских спецслужб. Триста страниц разоблачений тайных козней, заговоров, интриг, массовых убийств, запланированных войн и бедствий, проводимых многочисленными «фондами», «клубами», «институтами» и прочими зашифрованными подразделениями всеохватной сети Комитета. Так вот с кем свела его судьба! Евгений пожалел, что согласился на эту встречу. Но тут же успокоил себя: он вправе ни на что не соглашаться, если это противоречит его убеждениям. Было отчасти и любопытно взглянуть на одного из вершителей судеб человечества.

В назначенный день Евгений шел от метро Октябрьская по направлению к Коровьему валу. Офис, куда он прибыл, оказался корпунктом газеты «Нью-Йорк Дэйли Ньюс». В редакции, занимавшей весь первый этаж, висел дух недавнего ремонта. Коридор, обшитый светлыми деревянными панелями в тон полированным дверям, заканчивался большим открытым настежь кабинетом, в глубине которого виднелась еще одна дверь с табличкой на английском языке. Несколько столов с компьютерами, огороженных барьерами, словно соты, пустовали, перед дверью с табличкой крупный мужчина говорил по мобильному телефону. На солидном, подстать хозяину, письменном столе стояла внушительная, со сковородку, пепельница, полная окурков, а из его проема выглядывали циклопические туфли, внушавшие невольное уважение к обладателю таких нерядовых размеров. За спинкой его кожаного кресла висела огромная, во всю стену, карта России, на которой красными флажками цвели какие-то пункты, лучи, тянувшиеся от них, как спицы помятого колеса, сходились к кружку в центре, где-то внутри которого вероятно находился и кабинет владельца карты. Хозяин быстро закончил разговор, захлопнул крышку мобильника и с улыбкой поднялся навстречу гостю. Дородность, длинный нос и седые волосы торчком над низким лбом делали его удивительно похожим на ежа, вставшего на задние лапы.

– Здравствуйте, здравствуйте, – басисто протянул он, оттопырив нижнюю губу, и Евгений узнал голос, говоривший с ним по телефону. – Джеймс Элиот, сотрудник «Нью-Йорк Дэйли Ньюс», – он протянул руку для пожатия. – Рад познакомиться, мистер Акиншин. – Губа, замешкавшись, вернулась на свое место. – Пройдемте сюда, – помолчав, пригласил он, указав на дверь с табличкой, – там будет удобнее. – Он открыл кабинет, предложил гостю занять место на кожаном диване и позвонил по мобильному. – Сэр Эдуард Бэкхем сейчас подойдет.

В ожидании сэра Эдуарда мистер Джеймс завел разговор о выдающемся открытии Акиншина, обнаружив подробности, которые можно было почерпнуть только из каких-то научных источников, в популярных газетных статьях, рассказавших о сенсационной работе ученого, этого не было. И все это время с его румяного лица не сходила медовая улыбка. Он даже высказал сожаление, сменив улыбку на печальное выражение, что такое эпохальное, судьбоносное для человечества открытие осталось почти без внимания российской научной элиты и властей. «Откуда он это знает? – напрягся Акиншин. – Ах, так это же Комитет 300, от них ничего не укроется… Может, они сами это внимание и заблокировали. Мало, что ли, у них агентов влияния и среди журналистов, и в парламенте, да и в научных кругах». Он не успел ответить мистеру Джеймсу, потому что вошел спортивного вида джентльмен, немолодой, но моложавый благодаря одежде, в темных очках такой черноты, что Евгений удивился, как в них можно обходиться без поводыря. Он протянул руку Акиншину, поздоровался по-английски и назвал себя. Совсем не таким представлял Евгений сэра Эдуарда Делано Бэкхема, явившегося не в строгом костюме, а во вполне демократичном свитере и джинсах.

– Сэр Бэкхем не говорит по-русски, я буду за переводчика, – сказал мистер Джеймс.

Евгений знал английский – столько перелопатить научной литературы на чужом языке, столько прослушать докладов на международных симпозиумах, сколько довелось ему, – это уже и сны на английском можно видеть. Но он промолчал – мало ли что. Вдруг собеседники друг с другом обмолвятся о чем-то таком, что захотят от него скрыть.

– Мы готовы приобрести ваше изобретение, – сразу приступил к делу сэр Бэкхем. – Мы знаем, что ваши власти не спешат осчастливить свой народ спасительным лекарством. У вас всегда – то средств нет, то соответствующего оборудования фармацевтических фабрик, что в общем одно и то же – деньги. У нас все это есть. И для изготовления препарата, и для клинических испытаний. На это миллионы долларов потребуются. У вас такие деньги есть? Нет. А сколько нужно времени и сил, чтобы преодолеть равнодушие!

– Это от недоверия, – ответил Евгений, дождавшись перевода. – Слишком часто люди обманывались в своих ожиданиях от разных многообещающих заявлений.

– Но сколько лет пройдет, пока вам поверят? – настаивал сэр Бэкхем. – А мы сделаем быстро. Вы получите миллион долларов. На хорошую жизнь хватит. И на работу над следующим изобретением.

Евгений качнул головой. Следующего изобретения не будет. То, что он сделал, – огромно и исчерпывающе. Что может быть важнее избавления от тяжелейшей болезни, сохранения жизни и здорового долголетия? Большего он дать не в силах. Сможет лишь совершенствовать и шлифовать уже сделанное.

Собеседники поняли его жест по-своему.

– Вам кажется, что этого мало? Хорошо, два миллиона – мы этот вопрос уладим. – Мистер Джеймс и сэр Бэкхем испытующе смотрели на Евгения, но он молчал. – Или думаете Нобелевскую премию получить? Не получите, – жестко сказал, как отрубил, сэр Бэкхем. – При таком отношении ваших органов здравоохранения, – спохватившись, добавил он.

«Не допустим, не позволим, – угадал его мысли Евгений. – У нас и там свои люди есть…» Он старался сохранять бесстрастное выражение, но от такой наглости уже с трудом справлялся со своим лицом.

– Это вопрос времени, – пожав плечами, ответил он.

– Слишком долгого, – вернулся к прежней теме сэр Бэкхем. – Миллионы больных не дождутся счастья выздороветь и жить.

Евгений хмыкнул. Как же, нужны им эти миллионы! Ничего не сделают для них представители мировой элиты, слишком уж противоположны у нее и автора цели. Акиншин стремился сохранить жизнь несчастным, заболевшим раком, члены Комитета планировали уничтожить миллиарды даже здоровых жителей планеты. Пусть умирают, и чем скорее, тем лучше. К тому же, фармацевтические корпорации выпускают супердорогие онкологические лекарства, реализуя порой с тысячекратной прибылью, и сворачивать их производство они вовсе не заинтересованы.

– А кого вы, собственно, представляете? – Евгений устремил взгляд прямо в темные очки сэра Бэкхема, прекрасно понимая, с кем имеет дело. – Кто вы? Частная компания? Фармацевтический концерн?