Сергей Михайлов - Но ад не вечен

Рыжий наполнил стакан до краёв и залпом выпил.

— З-зараза! — процедил он сквозь зубы и мощно затянулся потухшей папиросой. — А, чтоб тебя!.. — выругался он и с досадой сплюнул.

Попытался встать, но его с силой швырнуло на стену.

— У-у-у, — промычал рыжий, сползая на пол. — А здорово я, видать, налакался…

Внезапно «Иван-Иваныч» дёрнулся и повалился на рыжего. Дед Мартын, словно только и ожидавший этого момента, вскочил на ноги и взял ружьё на изготовку. Но рыжий, хоть и был в стельку пьян, опередил его.

— Положи ствол на пол, — прохрипел он, поймав Игоря на прицел своего автомата, — иначе я выпущу мозги из твоего гадёныша. Ну! Быстро!

С явной неохотой старый лесник вынужден был подчиниться. И уже в который раз за день пожалел о присутствии внука.

— А теперь, старый козёл, пошёл на кухню. — Голос рыжего прозвучал неожиданно крепко и властно. — А ты, щенок, — перевёл он взгляд на Игоря, — будешь сидеть здесь. Всю ночь. Усвоил?

Игорь молча кивнул, глотая от досады слёзы. Рыжий тем временем сбросил с себя обмякшее тело сообщника, с трудом поднялся на ноги и снова сел за стол. Правой рукой прижимая приклад автомата к животу, левой вновь наполнил стакан и тут же его опорожнил. Когда спиртное прижилось, он снова поднял глаза на деда Мартына.

— Ты ещё здесь, старик? На кухню!! — гаркнул бандит.

В кухню вела всего лишь одна дверь, да и та из комнаты, где скопились все действующие лица этой истории. Окон в кухне не было вообще. Таким образом, спровадив туда лесника, рыжий мог быть спокоен, что тот оттуда не улизнёт. Нужно только забаррикадировать дверь — и дело в шляпе.

— Пацан! — приказал рыжий Игорю, когда дед Мартын скрылся на кухне. — Стол к двери! Живо!

Игорь, скрепя сердце, подчинился. Придвинув стол вплотную к кухонной двери (дверь, кстати, открывалась в комнату), мальчик, следуя жесту пьяного бандита, вернулся на своё место у окна. Избавившись от главного и наиболее опасного противника, рыжий позволил себе несколько расслабиться — и хмель тут же ударила ему в голову. Взгляд его окончательно помутнел, руки бессильно повисли вдоль тела. Но вот он снова собрался с силами, поднялся, шатаясь, добрёл до стола, смахнул с него всё, что там было, взгромоздился на него сам и растянулся во весь рост. Прежде чем отключиться, бандит, едва ворочая языком, пробормотал:

— Смотри, щенок, шаг вперёд, шаг в сторону — стреляю без предупреждения. У меня сон чуткий, — и тут же захрапел.

Сердце мальчика бешено забилось. Вот он, момент, которого он так долго ждал! Стоит лишь сделать один шаг — и бандитов можно брать голыми руками. Наверняка, все они продрыхнут до утра, словно медведи в зимней берлоге. Вот бы только один автомат заполучить, только один… Игорь встал и шагнул вперёд. Пол чуть слышно скрипнул.

— Шаг вперёд… шаг в сторону, — пробормотал рыжий во сне, поднимая автомат, — и пиф-паф! Ха-ха-ха!.. Я дважды не повторяю.

Игорь в страхе отпрянул назад.

— Игорёк, мальчик мой! — послышался приглушённый голос деда Мартына из-за кухонной двери. — Не связывайся ты с этими подонкам, прошу тебя! От них всего можно ожидать. Завтра они будут наказаны, клянусь! Сделай, как я сказал, Игорь.

«А что будет завтра? — вдруг подумал лесник. — Почему именно завтра?» И как бы в ответ на его думы тайга отчаянно застонала.

Игорь не помнил, как его сморил сон.

4.

Проснулся он внезапно, словно от чьего-то мягкого прикосновения. Открыл глаза. В доме было темно, и лишь слабый отблеск таёжной ночи пробивался сквозь пыльное окно. Кто-то дышал ему прямо в затылок. У мальчика волосы на голове зашевелились от страха. Превозмогая ужас, он медленно обернулся. Никого. Странно, он мог бы поклясться, что слышал чьё-то дыхание. Тихо похрапывали пьяные бандиты, изредка разражаясь во сне нецензурщиной. От них несло, словно от лопнувшей канализационной трубы. Игорь инстинктивно зажал нос пальцами.

Спали все трое. Теперь уж, с трепетом подумал мальчик, я свой шанс не упущу. Будь что будет, а автоматом, хотя бы одним, завладею. Он встал, бесшумно приблизился к столу, на котором спал рыжий, и всмотрелся в его лицо. Лица не было видно, оно тонуло в густой тени. Но вот случилось неожиданное: тень стала рассасываться, таять, бледнеть, черты лица начали проясняться, проступать сквозь тьму, материализоваться, словно кто-то невидимый включил подсветку, медленно набиравшую яркость. Теперь лицо было видно всё, целиком… Мальчик захлебнулся воздухом и застыл, оцепеневший.

Лицо рыжего, обращённое кверху, было неподвижно, как камень. Глаза широко открыты, но в них — ни мысли, ни жизни, ничего, кроме пустоты. Обрюзгшие щёки, покрытые многодневной щетиной, лоснятся, словно свежесмазанные сапоги. Рот растянут в резиновую улыбку, а сквозь щель оскаленных зубов, из смрадной зияющей черноты, мерцают, не мигая, чьи-то круглые фосфоресцирующие глаза. Рыжие волосы на голове слабо светятся и чуть заметно шевелятся.

— А-а-а!.. — закричал мальчик, объятый жутким ужасом, шарахнулся назад, споткнулся о безжизненное тело одного из бандитов, упал на спину и потерял сознание.

Глава пятая

И уже тёмно-фиолетовые сумерки надвигаются на плато Отчаяния, и уже кто-то видел, как по равнине проносятся эти огненно-песчаные смерчи, которые обволакивают людей. После них не остаётся даже костей…

1.

Что же делать? Как выбраться из этой мышеловки? Заперли, мерзавцы, будто не они, а я — преступник. Темень, хоть глаз коли. И как я не догадался сделать на кухне окно? Какая жалость, что Игорь связывает меня по рукам и ногам. Бедный мальчик! Эти подонки превратили его в заложника… Что же всё-таки происходит с озером? Да разве с одним озером! Вся тайга стонет, словно живая. Да она и есть живая, обречённая моя тайга. А стонет она потому, что гибнет наша матушка-Земля, гибнет, родимая, и с нею вместе гибнет всё живое… Как же выбраться на волю? Хоть бы помог кто… Да нет, помощи ждать нечего, откуда она в эдакой глухомани? Рассчитывать можно лишь на собственные силы. И на тайгу — она наверняка помнит добро старого бобыля. И ещё озеро… способно ли оно услышать моё отчаяние?..

Словно слабое дуновение ветерка всколыхнуло неподвижный воздух. Что это? Дед Мартын чиркнул спичкой. Трепетное пламя вырвало из тьмы часть пространства и кусок бревенчатой стены. На стене чётко обозначился чей-то силуэт. Скорее подсознанием, чем умом старый лесник понял, что он сам отбрасывать тень на стену никак не может. Не может. И снова чуть ощутимое дуновение…