Алексей Корепанов - Вино Асканты

Выхватив кинжал, вольный боец перерезал веревку и принялся энергично растирать руки узницы. Бережно усадил ее, поддерживая за плечи, повернул к себе лицом. Поднял с холодного пола свечу - и обмер, почувствовав, как болезненно сжимается сердце и кровь неистовыми толчками бьется в виски. Девушка, беспомощно прислонившаяся к его плечу, неуловимо, но несомненно напоминала ту, чье тело давно предали огню, чей голос был - как пенье рассветной птицы... Ту, что явилась сегодня во сне, ту, что часто приходила во сне.

- Пи-ить... - едва слышно простонала девушка, на мгновение открыв глаза, и уронила голову на руки Грона.

"Духи рассвета! Сколько она пролежала здесь? Она же умирает от жажды!" - пронеслось в сознании Грона, лихорадочно шарящего взглядом по темнице. Голые стены, голый пол, табурет и сырая солома - и больше ничего.

- Пи-ить...

Слабый голос резанул по сердцу. Какое милое, знакомое, давно оплаканное без слез лицо! Словно поднялась из огня, услышав, наконец-то услышав мольбу... Такая же молодая, все такая же молодая... Разве позволит он ей вновь умереть, умереть от жажды? Скорее он сам умрет!

Он поднял девушку на руки и бросился в коридор, забыв о метателях. Он несся по звериным шкурам, пролетал мимо туманных зеркал, взбирался все выше, выше, выше по бесконечной, бесконечной винтовой лестнице. Он не помнил своего пути, он был пущенной рукой чувства стрелой, несущейся к цели, знающей только цель и не замечающей рассекаемого пространства. Он был стрелой...

"Неужели ушедшее можно вернуть?.. Дом, в котором детство прошло... Шелест листьев в далеком саду... Солнца блеск в том ручье под окном... что давно пробежал... пересох... Неужели из дали времен возвратилось сгоревшее имя?.."

Он пришел в себя, только очутившись в комнате. Задвинул засов, бережно опустил девушку на кровать и бросился к столу с остатками недавней трапезы. Ополоснул бокал вином из кувшина, вновь наполнил его.

Девушка сделала несколько глотков, вздохнула и широко открыла блестящие темные глаза. Он присел на край кровати. Заныло сердце, холодок пробежал по спине. Так когда-то смотрела Инейя...

- Как тебя зовут?

Он замер в ожидании ответа, в ожидании чуда, он почти поверил в то, что вот-вот ее губы, шевельнувшись, произнесут то давнее незабываемое имя.

- Рения...

В груди Грона словно что-то оборвалось. Неумолимый взмах невидимого кинжала безжалостно разрезал последние нити, ведущие в прошлое. Не возвращаются исчезнувшие в огне. Или все-таки?..

- Кто тебя, Рения? Почему?

Девушка опустила ресницы, ответила прерывисто и тихо, почти шепотом:

- Не знаю... Напали на дороге, связали... Потом сюда... И ушли...

Грон скрипнул зубами, сжал кулаки. Что у вас вместо сердца, озерные метатели? Комок холодной донной тины. А вместо души у вас, мерзавцев, зловонная болотная гниль.

- Ты голодна, Рения?

Девушка отрицательно покачала головой. Щеки ее слегка порозовели от выпитого вина. Она лежала как-то скованно, словно ей было неудобно лежать, и почему-то больше не смотрела на Грона.

- У тебя что-то болит?

- Нет...

- Налить еще вина? Оно возвращает силы.

- Нет. - Рения закрыла глаза. - Мне ничего не надо.

Грон поднялся, медленно вернулся к столу, наполнил свой бокал. Сел на скамью под окном, посмотрел на девушку, чувствуя неровные удары собственного сердца. Черные волосы Рении рассыпались по подушке, черные волосы ее были - как тень от душистой густой листвы дерева бири в жаркий полдень, а лицо с черными дугами бровей - как давний-давний сон. Как сон о том, что ушло - и вернулось. Рения лежала, закрыв глаза, но Грону казалось, что она смотрит на него из-под неплотно сомкнутых век. Ему очень хотелось, чтобы она смотрела на него.

И опять тишина царила в комнате, и Грон отрешенно сидел у стены, и не было у него никаких желаний, и он был готов сидеть так - вечно, лишь бы рядом всегда находилась она, возрожденная, поднявшаяся, воплотившаяся из безмерной тоски погребального пепелища. Ради себя он сейчас не шевельнул бы и пальцем, но нужно было действовать ради безопасности той, что беспомощно лежала на кровати. Нужно было выяснить, наконец, где же метатели?

Грон неслышно пересек комнату, бросил последний взгляд на Рению она, кажется, спала - и, отодвинув засов, вышел в коридор. Нужно было найти выход, обязательно найти выход! Ему показалось, что вдали, за изгибом коридора, произошло какое-то быстрое неясное движение, словно кто-то отпрыгнул в сторону при звуке открывающейся двери. Грон постоял, прислушиваясь, готовый моментально пригнуться, увернуться от шелестящего в полете копья - но все было тихо. Он вновь, подтянувшись на руках, выглянул в окно. Хмурое небо навалилось на мощные башни, пытаясь вдавить их в землю; день угасал, как неумело разведенный костер. Все те же кони, все те же плащи. Озерные метатели, казалось, сгинули в угрюмых пустотах замка.

И словно в ответ на эти мысли Грона, из-за поворота донеслись голоса. Голоса были мужскими, грубыми, разговаривали несколько человек, но слов нельзя было разобрать. Голоса прерывались смехом, и смех этот Грон не раз слышал раньше. Так смеялись, разъезжая по дорогам, только озерные метатели.

Если бы Грон был один, он попытался бы, подкравшись, дать волю мечу, но за его спиной, в комнате, оставалась Рения, и он просто не имел права рисковать. Отныне его жизнь принадлежала не только ему.

"Ее нельзя оставлять одну, - подумал Грон, отступая к двери. - Нужно ждать ночи, и только потом..." Он вспомнил о Вальнуре Рае - Вальнур был бы сейчас очень кстати. Но Вальнура занесло неизвестно в какие края, и лучшее, что можно было сделать - это запереться в комнате и дождаться ночи. И оставалась еще одна надежда: рано или поздно метатели должны покинуть замок и отправиться дальше, за вином Асканты.

Голоса метателей стихли в отдалении.

Он попятился к приоткрытой двери, бесшумно задвинул засов и обернулся. На кровати никого не было. Рения стояла у стола и застывшими глазами смотрела на Грона, держа в руке изящную крышку кувшина. Грон залюбовался ее высокой темной фигурой, словно сошедшей с гобеленов, но тут же обеспокоенно шагнул к ней.

- Зачем ты встала? Хочешь пить? Я принес бы тебе.

- Нет-нет... уже все... - прошептала девушка и, опустив голову, медленно пошла назад. Ее пустой бокал по-прежнему стоял на полу у резной ножки кровати, сделанной в виде звериной лапы, там, где Грон оставил его.

"Она никак не может прийти в себя, - с сочувствием подумал вольный боец, провожая ее взглядом. - Мерзавцы, вы ответите за это!"

Рения легла на бок, обхватив себя руками и согнув колени, словно ей было холодно. Грон рванул завязки плаща, укрыл ее, с нежностью и состраданием глядя на утомленное лицо девушки.