Владимир Малов - Зачет по натуральной истории

Александра Михайловна собрала учебники и тетради в аккуратную стопку и поправила очки.

- Вот что, молодые люди, - произнесла она. - Закон Паскаля законом Паскаля, но все-таки время к ужину. Пора есть пельмени.

Бренк и Златко повеселели.

- С удовольствием, - сказал Златко. - А потом, после пельменей в пачках, проверь-ка, Бренк на всякий случай фонокварелескоп. Не хватало только, чтобы и с ним что-нибудь случилось в самый неподходящий момент!

Александра Михайловна посмотрела на Костю:

- А ваши родители, молодой человек, не будут беспокоиться. Уже поздно, может быть, позвоним?

- Не беспокойтесь, родители не беспокоятся, - улыбаясь, ответил Костя. - Я живу в этом же подъезде. К тому же родители у меня оба - научные работники. Сами понимаете, что это значит.

6. Школа стала розовой

Утро оказалось солнечным, радостным, теплым. Словом, самым подходящим для того, чтобы продолжить прерванные съемки фильма о жизни школьников девяностых годов двадцатого века.

Фонокварелескоп, как показала предпринятая тщательная проверка, был в полном порядке. Бренк и Златко переночевали в комнате-музее, хорошо выспались, хорошо позавтракали, и тоже были готовы к работе.

Костя объявился в квартиру Трофименко за час до того, как нужно было отправляться в школу. Тут же раздался удивительный телефонный звонок: сам директор школы Степан Алексеевич Бегунов осведомился у Петра, готовы ли гости из двадцать третьего века к съемке?

Оторопев от неожиданности, Петр ответил, что все в порядке. Тогда трубка директорским голосом произнесла загадочные слова:

- У нас тоже все готово!

Секунду помедлив, Степан Алексеевич добавил:

- От уроков мы вас на сегодня освобождаем! У вас ответственное задание: всюду сопровождать наших иностранных корреспондентов. Ждем!

Но размышлять о том, что бы это могло значить, не было времени: нашлись неотложные дела.

В который уже раз придирчиво оглядев одинаковые куртки и штаны Бренка и Златко, Петр объявил:

- Как-то уж слишком вы бросаетесь в глаза! Это у вас школьная форма такая? На вас будут внимание обращать, а это совсем ни к чему. Надо что-нибудь попроще, понезаметнее.

Попроще и понезаметнее оказались новые, но очень потертые на вид джинсы (штанины едва доходили до щиколоток), желтая майка с изображением морды носорога и голубая повязка вокруг головы для Златко, и примерно такие же джинсы и замшевая безрукавка с бахромой для Бренка. Вдобавок Петр снабдил каждого яркой парусиновой сумкой через плечо; на сумках были нерусские надписи. Оглядев преображенных представителей далекого будущего, он не без удовольствия произнес:

- Все-таки родители у меня молодцы! Присылают всегда то, что надо!

- Лучше бы дома, в своем государстве, твои родители сидели и здесь все, что надо, покупали! - недовольно отозвалась Александра Михайловна.

В сумки Петр упаковал блок индивидуального хронопереноса, фонокварелескоп и прежние одежды Бренка и Златко.

- Это на всякий случай, - объяснил он. - Вдруг неожиданно сработают страховочные каналы хронопереноса, и вы сразу окажетесь у себя, не успеете собраться.

Бренк и Златко по привычке переглянулись.

- Ребята, - сказал потом Златко, и голос его дрогнул. - Вы настоящие друзья! Нам очень повезло!

- Да ладно, чего там, - смущенно отозвался Петр. - Мы бы к вам попали, разве вы не помогли б? Только мы никогда не попадем к вам, - он вдруг вздохнул.

Александра Михайловна, вставшая с рассветом, чтобы напечь к завтраку изумительных по вкусу пирожков с капустой, мясом и рисом (как хорошо знал ее внук, делала она это не очень часто, так как основную часть времени была занята изучением новинок педагогической литературы и перепиской с зарубежными коллегами), с беспокойством поторопила:

- Мальчики! Вам, наверное, уже пора! Не забудьте, я жду вас к обеду. Я приготовлю...

- Бабушка, нам действительно пора! - спохватился Петр.

Все вышли (Златко и Бренк не очень уверенно) за порог квартиры, спустились в лифте с восемнадцатого этажа на первый.

Когда четверка вышла из подъезда, всем в глаза ударил яркий солнечный свет. Воздух был полон влажной майской свежестью. Она словно была соткана из аромата только-только налившихся крепким соком молодых листьев, ласковых порывов ветерка и невесомой дымки, поднимающейся от политых ранним утром мостовых.

Люди девяностых годов двадцатого века по-утреннему куда-то спешили, и никто, конечно, не обращал внимания на Златко и Бренка. И в самом деле Степан Алексеевич была прав: к чему только не привыкли москвичи за последнее время.

Однако наблюдательный Костя заметил, что ребятам из будущего без привычного ЭКН, как они называли эффект кажущегося неприсутствия все же как-то не по себе.

- Да не бойтесь вы! - сказал он уверенно. - Ничем вы не выделяетесь! И на Златко никто не глядит. А вон вообще четыре негра идут! Совсем черные.

- Да мы и не боимся, - ответил Бренк, однако голос его все же слегка дрогнул. - Если хочешь знать, мы и не в такие переплеты попадали. Вот как-то на экскурсии мы транспортировались к планете Юпитер, и когда до Каллисто... это, если не знаете, его спутник, оставалось...

- Ничего интересного! - поспешно сказал Златко, и Бренк замолк.

Но после такого разговора Златко и Бренк стали чувствовать себя заметно увереннее. Петр и Костя, конечно, испытывали жгучее желание узнать, что же такое произошло неподалеку от спутника Юпитера, но огромным усилием воли удержались от расспросов.

На шумном перекрестке, когда до школы оставалось рукой подать, все четверо нос к носу столкнулись с Мариной Букиной.

- Ой, мальчики, - с места в карьер затараторила любопытная отличница, - как хорошо, что мы встретились! Я прямо от любопытства сгораю! Что, звонили вы вчера после ботаники в Академию наук?

- Акустический эффект, обычное дело, - прервал ее Петр, чтобы разом пресечь все дальнейшие расспросы.

Марина метнула взгляд на Бренка и Златко. До этого она не обращала на них внимания. Теперь же до нее дошло, что все четверо идут вместе.

- Иностранные корреспонденты, - поспешно сказал Костя. - Из очень далекой страны. Будут снимать нашу школу, а нам поручено их сопровождать.

- Ой, что творится! - воскликнула Марина.

Всплеснув руками, она умчалась вперед, сообщать поразительную новость каждому, кто встретится.

Златко проводил ее задумчивым взглядом и неожиданно произнес:

- Я ее узнал. Это она про "хомо хабилис" говорила? Эх!..

Он тяжело вздохнул.

- Что - эх? - не понял Костя.

- Да нет, ничего, - спохватился Златко. - Пошли скорее! Чем раньше снимем, тем лучше. Вдруг там уже спохватились и нас вот-вот вытащат в двадцать третий век.