Рэй Олдридж - Механический Орфей

Когда очередь дошла до девушки, она гордо откинула назад изящную головку и коротко представилась:

— Низа, принцесса. Родеригианец искренне развеселился.

— Такого добра у нас навалом, ваше высочество. Будем надеяться, что вы блеснете талантами в каких-либо других областях, а не то вам придется присоединиться к Свену в откормочной.

Наступил черед моряка.

Руиз уже устал удивляться.

Последним работорговец заговорил с Эйндиуксом. Маленький человечек улыбнулся и покачал головой, так убедительно изображая непонимание, что в душе бывшего агента вновь зашевелились прежние подозрения.

Родеригианец попытался воспользоваться многоканальным транслятором. Прибор повторил вопрос на десятке языков, большинство из которых были незнакомы даже Руизу, но кок по-прежнему молча улыбался. Потеряв терпение, работорговец выхватил кнут и потряс им перед лицом коротышки. Тот попытался отпрянуть и тоненьким голоском закричал что-то на неизвестном языке.

— Ну, и что нам с ним делать? — растерянно спросил высокий родеригианец.

— Понятия не имею. Ясно одно — откормочные его не примут. Может, кто-нибудь купит его как забавный сувенир? А пока просто пометь как «неизвестного».

— Как скажешь.

Работорговец нажал кнопку на рукаве скафандра и пузыри медленно поплыли к бронированному люку, открывшемуся на боковой палубе. Руиз Ав спустился в трюм первым, и ноздри его мгновенно уловили знакомый букет запахов: органическая вонь, гниль, затхлость и ни с чем не сравнимые миазмы безнадежного отчаяния.

Трюм освещался тусклыми полосками красного биолюма. Родеригианцы привязали пленников в специальных стойлах и поднялись наверх. Воцарилось молчание. Наконец девушка жалобно простонала:

— Почему?

— Ну-ну, — нарочито весело перебил ее Гундред. — Теперь мы начнем новую, необыкновенно увлекательную жизнь. Наши судьбы — в наших руках. Опытные инструкторы будут внимательно наблюдать, отмечая каждую мелочь, чтобы найти нам наилучшее применение применение. Даже сейчас они наверняка слышат и оценивают каждое слово.

Почему бы и нет?

Руиз с удивлением обнаружил, что мореход не утратил присутствия духа. На что он надеялся? Что Руиз Ав, побывавший в самых разнообразных передрягах, вытащит их из лап родеригианцев?

Свен спросил тихим, испуганным голосом:

— А как насчет меня? Как ты думаешь, что такое откормочные?

Бывшему агенту стало жаль мальчишку, он не знал, что можно ответить человеку, обреченному на страшную гибель.

Бодрый тон, которым второй помощник всегда разговаривал с юнгой, не изменился и сейчас.

— Кто может знать наверняка? Возможно, так называются казармы для тех, чьи таланты еще не определились. Успокойся. Родеригианцы не позволят тебе есть хлеб даром, в этом я уверен.

Свен заметно успокоился. Хотя надо быть феерическим глупцом, чтобы проглотить объяснение, придуманное Гундредом.

Атмосфера в трюме невероятно тяготила бывшего агента. Ему мерещились призраки бывших пассажиров, которые столпились вокруг, касаясь его холодными, бескровными пальцами.

Он вздрогнул и попытался сосредоточиться на изобретении какого-нибудь плана. Ничего не приходило в голову. Оставалось надеяться на то, что работорговцы сочтут его безвредным и ослабят надзор, после чего удастся отыскать подходящую лазейку. К сожалению, эти люди не отличались доверчивостью. Многочисленные наемные убийцы, подсылавшиеся к островным владыкам, гетманам, ни разу не добились успеха. Гетманы жили долго и умирали, как правило, своей смертью.

Примерно через час гул моторов смолк, и судно замедлило ход. На палубе послышался топот ног и голоса, которые выкрикивали команды.

Люк открылся, пленники зажмурились, ослепленные ярким солнцем.

— Пора прощаться, — быстро сказал Гундред. — Мне будет не хватать вас всех, даже твоих гадюк, Руиз, даже Свена и, прости меня, Боже, отравителя Эйндиукса.

— Прощай, — дрожащим голосом отозвался Руиз. Все остальные промолчали.

На ступеньках появилась пара сапог, сшитых из богато отделанной шкуры маргара, а за ними и их хозяйка, женщина в черном мундире гетмана.

Она грациозно спустилась по трапу и остановилась, чтобы рассмотреть новых невольников. На миг женщина застыла в полоске света, словно предлагая полюбоваться собой.

Руиз прекрасно понимал, какое чудовище, лишенное человеческих чувств, находится перед ним. И все же бывший агент не мог не отметить потрясающую красоту новой хозяйки. Смуглое лицо с резкими чертами обрамляла искусно растрепанная грива волос. На макушке они были окрашены в кроваво-красный цвет, в середине носили красновато-коричневый оттенок, а концы выглядели такими же черными, как у Низы. Внезапно Руиз понял, что цвет волос гетмана в точности имитирует все оттенки засыхающей крови.

В правом ухе женщины переливалась серьга из нескольких крупных рубинов, на скуле белел шрам в виде крохотной звездочки. Тело было худощавым и сильным. Весь ее облик производил впечатление варварской пышности.

Кто-то негромко произнес:

— Свет.

Моментально зажглись ослепительно яркие лампы, заставив, пленников от неожиданности зажмуриться.

Когда Руиз вновь обрел способность видеть, он обнаружил, что женщина стоит перед ним и сверлит его каменно-непроницаемым взглядом черных глаз. Рядом с ней находился еще один родеригианец, седой и сморщенный. Тело старика покрывали тугие узелки мышц, а умные глаза, немного напоминавшие волчьи, казалось, подмечали каждую мелочь. Бывший агент понял, что перед ним персональный глашатай и глава охраны гетмана.

— Я — Геджас, — произнес тот неожиданно мягким голосом. — Я говорю от имени вашей хозяйки. Ее имя — Желтый Лист.

Он коротко поклонился женщине.

Та кивнула, наградив пленников лишенным всякого выражения взором.

Потом ее холодные глаза снова обратились к Руизу. Бывший агент без труда прикинулся человеком, потерявшим голову от страха. Мысленно он попытался уговорить сам себя, что в глазах женщины не было напряженного внимания, но ведь именно его она рассматривает особенно пристально!

Время, казалось, замерло. Наконец хозяйка отвела глаза в сторону и медленно направилась к лестнице. Ее движения поражали немалой силой и грациозностью. Невольная дрожь пробежала по телу бывшего агента. Он подумал, что даже здесь, на Сууке, судьба ни разу не сталкивала его со столь опасным существом.

Геджас дождался момента, когда сапоги гетмана скроются в палубном люке, и вновь заговорил:

— Сейчас казармы для рабов переполнены. Пока не освободятся дрессировочные площадки, вас будут содержать в загоне для свежей добычи. Мое дело — помочь вам пережить начальный этап. У прилежных учеников есть шанс остаться в живых. — Он одарил невольных слушателей ледяной улыбкой. — Основные правила запомнить не сложно. Не пытайтесь бунтовать и не раздражайте нас непослушанием. Надеюсь, всем понятно? У кого есть вопросы?