Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени

Для невостребованных, низших работ были созданы дройды. Дройды-уборщики, дройды-грузчики. Проституток — и тех заменили специализированные дройды. У них не было интеллекта. По сути, они являлись сложными машинами, копирующими своим поведением людей, но не имели своего мнения — только набор команд и правил.

Новые законы и деления общества не сделали мир чище и проще, но о войне никто больше не говорил. Не было ни бунтов, ни восстаний. Преступность снизилась. Поредевшее за полвека войны население снова начало расти. И все понимали, что жизнь стала лучше. Почти все…

Джармен Моузли. Футболист. Мир казался ему раем, пока он не получил травму плеча, которая за последние пять лет не позволила ему закончить ни одного сезона. Никто больше не хотел давать ему прежние авансы. Звезда превратился в неудачника. Обещавшая золотые россыпи и лавры карьера шла к закату. Даже жена — не особенно талантливая теннисистка — ушла к молодому и перспективному атлету, забрав детей, которые давно начали ненавидеть своего вечно злого и взведенного отца. Так Моузли остался один, если не считать компанию таких же неудачников.

Алкоголь и легкие наркотики, которые правительство считало просто сильными обезболивающими, помогали забыться. Женщины появлялись, но в большинстве своем были такими же неудачницами, как Моузли и его друзья. Поэтому зачастую во время ночных вечеринок Моузли просто заказывал партию одноразовых дройдов, созданных для удовлетворения элитных каст. Машины были похожи на женщин, вели себя как женщины, но в отличие от женщин им не нужно было дарить дорогие украшения, не нужно было доказывать свою состоятельность. Они исполняли любую прихоть, любое желание. Строптивые и покорные. Их создавали каждый раз так, что поведение их удивляло, веселило. Иногда, перебрав с наркотиками и алкоголем, их калечили, ломали. Иногда просто издевались. Моузли знал историю одного футбольного защитника, который сжег такого дройда. Кажется, об этом даже был сложен анекдот. Впрочем, Моузли мог сложить десятки таких анекдотов и о своей собственной жизни. Особенно когда он еще не употреблял так много обезболивающих и алкоголя.

Одри Эшленд. Ей было двадцать два года. Она принадлежала к касте рабочих, но… Но Одри умела рисовать. Сначала неловко, как и все дети, затем более уверенно. В начальных классах Одри уже выделялась своими навыками. Соседи и друзья по рабочим кварталам заказывали у нее свои портреты. А навыки Одри все росли и росли. Графит, акварель, масло — она рисовала всем, что попадалось под руку. Но никогда Одри не думала о том, чтобы покинуть свою касту. Лишь видела иногда по телевидению выставки известных художников, но не считала себя достойной, достаточно способной. Да и никто другой не считал.

Если убрать этот талант, то Одри была самой обыкновенной, такой же, как все. Даже работа у нее была самая обыкновенная, хотя отец несколько раз пытался использовать ее таланты художника в дизайнерских конторах и архитектурных компаниях, но Одри хотела только рисовать. Рисовать спонтанно, а не то, что ей говорят.

Поэтому она и приходила к автостраде. Вечерами, когда не нужно было работать. Она знала, что находиться возле общественных шоссе запрещено, но здесь было так много света, так много суеты и движения, что Одри готова была рисковать. Она смотрела на мчащиеся автомобили и пыталась представить себе их конечные цели — ведь мир пересекался только здесь, на автостраде. Все касты пересекались здесь: незримо, неофициально.

Оператор принял заказ и отправил в квартиру Джармена Моузли одноразового дройда. Обычно заказ требовал нескольких электронных путан, но сегодня Моузли сказал, что у него приватная вечеринка.

— Только пусть будет рыжая, — добавил Моузли.

Дройд «343кс» был активирован и погружен в машину срочной доставки. Спустя двадцать минут после заказа он уже мчался по автостраде к клиенту. Электроника управляла автомобилем. Такая же электроника принимала заказ Моузли. Правительство обязало фирмы, предоставляющие подобные услуги, ограничить присутствие на рабочих местах представителей касты рабочих. Особенно если услуги оказывались элитным кастам. Электроника часто сбоила и требовала больших затрат. Многие подобные фирмы сосредоточивались на обслуживании низших классов, чтобы снизить затраты на обслуживание и доставку, а те, что продолжали работать с элитой, сильно завышали свои тарифы, пока государство не стало регулировать и это, хотя элитные касты могли платить и в разы больше. В результате ограничения роста цен приватных услуг и требований к товару фирмы начали сильно экономить на качестве доставки.

Стоя на краю автострады, Одри Эшленд видела, как завиляла по эстакаде черная машина с названием фирмы приватных услуг, которую так часто показывали по телевидению. Из-под капота повалил черный дым. Машина доставки сцепилась с грузовиком, выбивая сноп искр. Ее развернуло, швырнуло на бордюр.

Внимание Одри приковала выпавшая из открывшегося багажника женщина. Она катилась по дороге, пока не попала под колеса тяжелого грузовика. Искусственный скелет сломался. Посыпались искры. Голова дройда лопнула. На дорогу брызнула алая слизь, которую использовали в дорогих моделях для более правдоподобной имитации человека. Рыжие волосы разметались на черному полотну дороги. Одри смотрела как завороженная, не замечая несущегося на нее черного автомобиля доставки. Лишь когда машина, перескочив бордюр, пробила заградительную сетку, Одри вскрикнула и попыталась уклониться, но было уже поздно.

Дорожный инспектор Адам Вольтс отправил на ремонт и устранение последствий аварии бригаду дройдов серии «13пб». Они объявились на восемнадцатом участке восточного шоссе «ЛА» спустя час после аварии. Дройды работали быстро, оперативно. Движение было восстановлено меньше чем за пятнадцать минут. Рыжеволосый дройд приватной фирмы, выполнявшей заказ Джармена Моузли, так и не был найден. Вместо него рабочие дройды нашли рыжеволосую девушку.

Одри Эшленд пришла в сознание. В глазах двоилось. Голова немного кружилась. Она знала, что не должна находиться здесь, поэтому молчала, пытаясь улучить момент, чтобы сбежать. Дройды опознали ее как своего собрата, сверив с фотографией, полученной из приватного агентства.

Когда машина доставки прибыла к месту аварии, Одри решила, что ее вычислили и сбежать теперь не удастся. Электронный водитель доставил ее в элитный район. Дом, в котором находилась квартира Джармена Моузли, был высоким, уходящим, казалось, в самое небо. Лифт поднялся на сорок шестой этаж. Одри ожидала консервативные офисы и серые костюмы служб правопорядка, но вместо этого оказалась на частной вечеринке, где ее встретила шумная компания изрядно подвыпивших мужчин.