Антон Первушин - Вертячки, помадки, чушики, или Почтальон сингулярности

И всё повторялось.

За этими упражнениями Людмила Сергеевна впервые услышала странное словечко «чушики». После очередного фиаско Ась забрался на скамейку с ногами, весь сжался и выглядел таким несчастным, что его хотелось обнять и приласкать. Людмила Сергеевна, впрочем, сдержалась – не тот момент.

– Чушики нет, – пожаловался Ась, подтвердив свое расстройство по поводу отсутствия неведомых «чушиков» соответствующей гримасой. – Чушики хорошо буду. Чушики надо. Игра лучше. Рисовать лучше.

Людмила Сергеевна озадачилась. С одной стороны, ее порадовало, что мальчик из будущего начал употреблять глагольные формы, с другой – он подкинул ей новую загадку, которая мешала двигаться дальше.

– Что такое чушики, Ась? – спросила она прямо. – Расскажи мне.

Ась повертел головой.

– Чушики, – повторил он. – Чушики надо.

И сделал руками несколько непонятных пассов.

– Ты можешь назвать чушики по-другому? Помнишь, что я говорила? Кактус – это кактус. Пальма – это пальма. Кактус и пальма – это растения. А что такое чушики? Растения?

– Нет. Чушики.

– Ладно. А ты можешь нарисовать чушики? – она придвинула к нему чистый листок бумаги и фломастер.

Ась вдруг заливисто рассмеялся. И сказал с интонацией, которая показалась Людмиле Сергеевне чуть ли не назидательной:

– Чушики рисовать нельзя. Чушики рисовать лучше.

Вернувшись вечером к себе в комнату, Людмила Сергеевна еще раз просмотрела изрядно замусоленный отчет психолога. «Чушики» присутствовали в ряду других слов, которые психолог считал сконструированными. Но психолог ошибся – Ась явно понимал значение этого слова и употреблял его применительно к ситуации, которая вызывала у него конкретную ассоциацию.

«Чушики»? Рисовать нельзя. Рисовать лучше. Что бы это значило? Может быть, это предмет, которым в будущем принято рисовать?

Лежа в кровати, Людмила Сергеевна попыталась отпустить свое воображение, на разные лады повторяя это странное словечко. Чушики. Чушь. Ерунда. Ерундовая вещь. Ненужная вещь. Пустая вещь. Пустота… Нет, ничего не получается! Сплошная трипаста лезет!..

На следующий день Людмила Сергеевна заказала и принесла в оранжерею целый комплект для рисования, а также пластилин, аппликации и набор открыток с изображениями разных растений. Предметом для художественного осмысления вновь стал кактус. Сначала Людмила Сергеевна еще раз попросила Ася нарисовать кактус на бумаге, а когда тот заныл про «чушики», предложила ему свой инструментарий. Ась с интересом изучил кисточки и краски, помял в руках пластилин, разбросал веером фрагменты аппликаций, на открытках остановился.

– Кактус, – сказал он с детским восторгом, тыча в соответствующую картинку. – Кактус да. Хорошо. Рисовать хорошо.

– Это чушики? – спросила Людмила Сергеевна, сдерживая волнение.

Ась задумался, повертел открытку и так, и сяк. Было видно, что он очень хочет помочь «маме». В конце концов он отбросил открытку и с обидой сказал:

– Чушики нет. Чушики рисовать лучше.

Людмила Сергеевна была готова признать поражение. И тут мальчик из будущего выдал совсем уж несусветное:

– Чушики надо. Помадки надо. Вертячки надо. Вертячки, помадки, чушики, раж. Ась хорошо. Мама, Ась да?

Людмила Сергеевна растерялась. Вопрос «Мама, Ась да?» можно было перевести как просьбу что-то дать. Но откуда ей знать, чего именно просит мальчик из будущего?

Ась смотрел на нее с мольбой, и пришлось ответить так:

– Конечно же, Ась, я выполню твою просьбу. Ты получишь и вертячки, и помадки, и чушики. Получишь в будущем.

Людмила Сергеевна и сама заметила, насколько двусмысленно прозвучало ее последнее обещание.

Следующим утром Архангельский, как всегда энергичный и нетерпеливый, потребовал у нее устного отчета о проделанной работе.

Людмила Сергеевна описала свои проблемы.

– У меня сложилось впечатление, что в данном случае Ась говорит о реальных предметах. Если «раж» – это некий символ, а «кыш» – скорее, обозначение для врага или неприятного человека, то «вертячки», «помадки», «чушики» – это фрагменты чего-то большего и целого. Что это может быть за целое?

Гражданский генерал развел руками:

– Неприятный человек находится в затруднении. И даже в большем, чем вы.

– Я хотела бы взглянуть на спускаемый аппарат, в котором Ась прибыл на Землю. Он здесь?

Архангельский задержался с ответом.

– Нет, – признался он после паузы. – Спускаемым аппаратом занимаются специалисты из космической отрасли. В другом… э-э-э… исследовательском центре. К сожалению, у меня нет полномочий показывать вам спускаемый аппарат пришельца.

– Как мне это нравится! – сердито воскликнула Людмила Сергеевна. – Просто замечательно! Я должна реконструировать мир будущего без предметов из будущего. Как вы себе это представляете?

– Там нет ничего интересного, – заверил Архангельский, – для… э-э-э… гуманитария. Это небольшая капсула с местом для пилота и двигательным отсеком. Внутри – кресло и пульт. Всё. Даже иллюминатора нет…

– Компьютер? Никогда не поверю, что потомки будут летать в космос без компьютеров.

– Какой-то компьютер там есть, да. Вообще, как я понял из объяснений, компьютерная система интегрирована во все элементы капсулы, даже в… э-э-э… жаропрочную обшивку. Но это совсем другой аппаратный уровень. Спецы даже не знают, как к нему подступиться. Тем более что капсула у нас в единственном экземпляре, и не хотелось бы допустить фатальную ошибку…

– Михаил, вы видели спускаемый аппарат? Своими глазами видели?

– Да, разумеется.

– Что-нибудь там вертелось? Светилось? Мигало? Какие-нибудь индикаторы? Стрелки? Осциллографы? Кнопки? Рычаги? Верньеры?

Людмиле Сергеевне показалось, что Архангельский смутился.

– Ну как вам описать?.. Там просто кресло. Из очень мягкого и гибкого материала. А рядом с ним тонкая металлическая доска. Закрепленная под углом. Как раз чтобы положить руки, если сидишь в кресле. Эту доску и назвали пультом, потому что другого объяснения ее присутствию внутри капсулы нет. Уверяю вас, драгоценная Людмила Сергеевна, внутреннее устройство капсулы вам ничего не даст. А вот проблемы сразу появятся…

– Какие проблемы? – с подозрением осведомилась Людмила Сергеевна.

– На меня тоже давят сверху, – пояснил Архангельский. – Ситуация очень непростая. Вы даже представить себе не можете, какой… э-э-э… муравейник разворошил ваш пациент своим появлением. Если я попрошу дополнительных полномочий сверх того, что у меня уже есть, это вызовет много вопросов. И не факт, что решение будет принято в мою пользу. Поэтому давайте работать в рамках заданных правил. Они могут нам нравиться или не нравиться, но это правила… «Вертячки», «помадки», «чушики»? Забавно…