Д Константиновский - Ошибка создателя

И увидел 77-48А.

Он неловко свисал надо мной, заброшенный верхней частью на антресоли, которые шли над установкой. Лежи он там поаккуратней - я не заметил бы его.

Я ухватился за швеллер, подтянулся, перевалил через барьер.

Да, это был он.

Вдоволь наудивлявшись, я вернулся в рабочий отсек.

Там все было по-прежнему, и я возмутился:

- Ты что же, не слышала? Ты не слышала, что я тебе сказал?

- Они не уходят.

- Это еще что за штучки? А ну, ребята, проваливайте!

Роботы засуетились.

- Спокойно, Юрков. Позволь, я уж сама как-нибудь справлюсь со своими делами.

- Мне эти номера не нравятся. Что значит - не уходят? Знаешь, в таком случае ты их вовсе отключи. На что они сейчас вообще нужны?

Я подкатил к ней рогатое чудище-дезассамблятор.

- Ладно, - сказала Надежда.

Я ждал, не уходил.

- Ладно, - сказала она. - Сейчас я их отстраню от работы.

Я опаздывал на совещание.

О, эта говорильня! Когда дошла очередь до меня, все в эфире, казалось, приутихли - ждали, что будет. Но я легко отделался на этот раз. У меня был заготовлен один ответ на все вопросы. Я так и сказал - приняты меры для выполнения плана, и план будет выполнен.

Что ж, мне удалось избежать выговора. Чем припугнули меня в прошлый раз? Я с трудом вспомнил: поставили на вид. В виду я имел все эти меры поощрения и наказания, вместе взятые! Лунная закалка приучала хладнокровно относиться к выговорам диспетчера, обдумывающего в своем уютном кабинете на Земле, как бы поучительнее обойтись с вами. Мне бы эти заботы. Нас выручали расстояния. В крайнем случае диспетчер мог залететь на орбитальную базу. Это уже было событием. До нас он не добирался. Выезды на периферию были столь сложным и героическим для работников аппарата науки, что могли быть связаны разве что с инспекторской поездкой кого-нибудь из координаторов. Тогда в свите оказывался, конечно, и наш региональный диспетчер. Но это такой редкий случай, что о нем не стоило и говорить.

Поучения я не слушал. Однажды только проснулся, когда вдруг выбило связь. На секунду на Станции пропала энергия. Даже меньше, на полсекунды. И сразу энергия появилась снова. Тут же и связь, понятно, восстановилась.

- Что это у вас? - немедленно заинтересовался диспетчер.

Пришлось объяснить - пропала энергия.

- Это я понял! Выясните, в чем дело, и доложите.

Но я сообразил, как надо сделать, и стал жаловаться на реактор, который давно следовало отремонтировать.

Останавливали же работу, когда чинили колпак! Почему бы сразу и реактор не привести в порядок? И при всем честном народе принялся стыдить диспетчера за то, что он не выполняет своих обещаний по доставке запасных частей к реактору.

- Вы что, с Луны свалились? - сказал диспетчер.

Я рассчитывал, что у него есть совесть, и, раз я его пристыдил, он теперь от меня отстанет. Но его еще хватило посоветовать мне обойтись подручными средствами. Он, видите ли, всегда так делал в аналогичных ситуациях. Но ведь в его время и реакторы были такие, что их удавалось ремонтировать кустарными способами!

Ну, ладно. Я и не рассчитывал на взаимопонимание.

Мне только надо было, чтобы он не привязывался ко мне по разным пустякам вроде обесточивания Станции на жалкие полсекунды.

Само по себе это весьма странно, но какое дело диспетчеру?

Когда я вернулся в рабочий отсек, Надежды там не оказалось.

Работа была брошена на середине очередной таблицы. Я прошелся по пустому отсеку, посмотрел задачу, сложил в стопку раскиданные бумаги.

Потом поискал Надежду в соседних отсеках. Ее там не было. Я двинулся к себе, посидел в своей комнате.

Решился.

Пошел к Надежде.

Постучал; никакого ответа. Позвал; то же самое.

Я подождал, подождал - и приоткрыл дверь ее комнаты.

Она была пуста.

Я отправился на поиски. Думал - она тоже бродит где-то здесь. Сейчас наткнусь на нее. Вернулся в рабочий отсек, обошел весь верхний уровень. Нигде ее не было.

Я вспомнил, что наказывал ей, когда видел в последний раз.

Побежал в отсек для роботов.

Они лежали рядом, три наших старых робота, и с ними четвертый, новичок 53-67А. Я наклонился, чтобы проверить, дезассамблировала ли их Надежда. Оказалось, она не сделала этого.

Роботы находились всего-навсего в состоянии временного отключения.

Нечто вроде спячки. Это они делали сами - отключали себя на время, когда бывали не нужны.

Я пригляделся - все они, хотя и отключились, поставили себя, между тем, на подзарядку энергией. Я отсоединил их от сети и продолжил поиски.

Нади не было.

День таинственных исчезновений? Когда это пришло мне в голову - я бросился в подвал.

Лампа закапризничала, и я взял фонарь. Добрался до регенерационной установки. Влез на антресоли.

Робот исчез.

Как и не было!

С фонарем в руке я принялся обшаривать захолустья наших подвалов. Я искал час, другой. Попал в туннели, номера которых мне ни о чем не говорили, и не был уверен, что выберусь оттуда.

Между стеной и корпусом теплообменника что-то блеснуло.

Фонарь давал очень слабый свет, а подходить ближе было неразумно: один лишний шаг - и я мог попасть в опасную зону реактора.

Осторожно, проверяя себя, подобрался к стене.

Между теплообменником и стеной было заклинено тело 77-48А.

Пристроив фонарь на торчащей из бетона арматуре, я принялся вытаскивать робота. Не получалось. Тогда, используя его руку как рычаг, я повис на ней.

Мы упали в опасную зону. Я быстро выскочил из нее; надеюсь, доза была невелика.

Итак, робота перепрятали.

Где одна находка - должна быть и другая.

Я вынес Надю - она лежала там же, между теплообменником и стеной, в полуметре от опасной зоны,- и пошел, держа ее на руках, по темным туннелям. Фонарь я оставил, он слишком громоздок. Лучше было идти в темноте.

Я не мог понять, дышит ли она. Останавливаться было нельзя, время - главное. Я прошел по туннелям, поднялся в1 наш ярус и положил Надежду на свою постель.

Вызвал врача. Слышимость по ближней связи была, к счастью, хорошая. Я объяснил ответившей мне женщине ситуацию и передал ей показания приборов, - пульс, давление и прочее. Если можно было назвать это пульсом.

И ждал диагноза.

- Электрошок, - сказал врач.

Я сделал все, что сказал мне доктор, поблагодарил и стал ждать.

Когда она открыла глаза, я обнаружил слезу у себя на щеке.

Удивился. Стер слезу.

Когда она попробовала улыбнуться мне, я обнаружил, что люблю ее. И улыбнулся ей.

Она шепнула:

- Закрой.

Я встал и закрыл дверь. Подумал и запер ее на задвижку. Это успокоило Надю.

- Поспишь?

- Нет.

Я не знал, что сделать для нее. Вспомнил про книгу.