Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 10
— Это прекрасно, — сказала Блисс. — Трев молодец, может управлять таким необыкновенным кораблем.
Пелорат едва заметно нахмурился:
— Пожалуйста, Блисс, зови его Тревайз.
— Да, да. Его здесь нет, и я немножко забылась.
— Не стоит. Пусть это войдет у тебя в привычку, милая. Ему не нравится, когда…
— Дело не в имени. Ему не нравлюсь я.
— Это неправда, — горячо возразил Пелорат. — Я говорил с ним о тебе. Подожди, подожди, не хмурься. Я был осторожен и вежлив, детка. Он уверил меня, что дело не в том, что ты ему не нравишься. Он с сомнением относится к Гее и удручен тем, что был вынужден назвать ее будущим человечества. Мы должны считаться с этим. Он наверняка передумает, по мере того как со временем осознает преимущества Геи.
— Надеюсь, что так и будет, но дело не только в Гее. Что бы он тебе ни говорил, Пел, не забывай, что он очень привязан к тебе и не хочет делать тебе больно — он не любит меня.
— Нет, Блисс. У него нет для этого никаких причин.
— Меня не обязаны любить все только потому, что любишь ты, Пел. Дело в том, что Трев, то есть Тревайз, думает, что я робот.
Пелорат необычайно изумился.
— Не может быть. Искусственным человеческим существом? Не может быть!
— Почему ты так удивлен? Гея была создана при помощи роботов. Это общеизвестный факт.
— Роботы могли помогать людям, как могут помогать машины, но Гею основали люди, люди с Земли. Именно так думает Тревайз. Я точно знаю.
— Но в памяти Геи нет ничего о Земле, я так и сказала тебе и Тревайзу. Однако в древнейших воспоминаниях есть роботы, работающие даже спустя три тысячи лет над задачей превращения Геи в обитаемый мир. В то же время мы формировали Гею как планетарное сознание. Это отнимало много времени, Пел, милый, и стало еще одной причиной того, почему наши ранние воспоминания смутны, и, возможно, дело тут вовсе не во вмешательстве Земли и уничтожении упоминаний о себе. Тревайз…
— Послушай, Блисс, — сказал озабоченно Пелорат, — но куда же девались роботы?
— Когда создание Геи завершилось, роботы ушли. Мы не хотели, чтобы они оставались на Гее, чтобы стали ее частицами. Мы были убеждены и остаемся при этом мнении сейчас, что длительное присутствие роботов вредно для человеческого общества независимо от того, изоляты люди или планетары. Я не знаю, откуда взялось такое утверждение, но возможно, что оно имеет в своей основе события, датирующиеся очень ранними временами галактической истории, а память Геи не простирается так далеко в прошлое.
— Но если роботы ушли…
— А вдруг некоторые остались? Вдруг я — одна из них? Вдруг мне пятнадцать тысяч лет? Тревайз так думает.
Пелорат обескураженно покачал головой.
— Но ведь это не так.
— А ты в этом уверен?
— Конечно, уверен. Ты не робот.
— Откуда ты знаешь?
— Блисс, я знаю. В тебе нет ничего искусственного. Если уж я не знаю ничего такого, то и никто не знает.
— Но разве не может быть так, что абсолютно во всем, от общего облика до мельчайших подробностей, я неотличима от настоящего человека? Если я такова, как ты сможешь найти различие между мной и настоящим человеком?
— Не думаю, чтобы ты могла быть столь мастерски изготовлена.
— Ну, а если это было возможно, несмотря на то что ты думаешь?
— Я просто не могу поверить.
— Тогда посмотри на это как на гипотезу. Если бы я была неотличимым от человека роботом, как бы ты к этому отнесся?
— Ну, я… я…
— Ну, еще точнее. Допустим, занимался любовью с роботом? Что скажешь?
Пелорат неожиданно щелкнул пальцами.
— А знаешь, есть такие легенды — о женщине, влюбившейся в искусственного мужчину, и… и наоборот. Я-то думал, что это всего лишь аллегория, и никогда не мог вообразить, что эти истории могут иметь отношение к правде. Ни Голан, ни я даже не слышали слова «робот» до тех пор, пока не оказались на Сейшелле, но теперь я понимаю, что упоминаемые в легендах искусственные мужчина и женщина наверняка и были роботами. По-видимому, такие роботы действительно существовали в древние времена. Это означает, что отношение к таким легендам как к вымыслу должно быть пересмотрено…
Он внезапно умолк и, когда Блисс резко хлопнула в ладоши, испуганно вздрогнул.
— Пел, дорогой, ты углубился в мифологию, чтобы уйти от ответа. Я повторяю: как бы ты отнесся к тому, чтобы заниматься любовью с роботом?
Пелорат обескураженно посмотрел на нее.
— Совсем-совсем неотличимым роботом? Таким, что похож на человека, как две капли воды?
— Да.
— Ну… тогда я скажу так: робот, который неотличим от человека, является человеком. Если бы ты даже и была таким роботом, для меня ты все равно останешься человеком.
— Именно это я и хотела от тебя услышать, Пел.
Пелорат немного помолчал и спросил:
— Ну, а теперь, дорогая, может быть, ты скажешь, что ты — настоящий человек и мне не нужно решать эту гипотетическую проблему?
— Нет. Не скажу. Ты определил настоящего человека как объект, имеющий все свойства человеческого существа. Если тебя устраивает то, что я обладаю всеми этими свойствами, тогда дискуссия окончена. Мы пришли к рабочему определению и не нуждаемся в ином. Кроме всего прочего, как я могу узнать, что ты, например, не робот, которому посчастливилось оказаться неотличимым от человека?
— Но я же сказал тебе, что я не робот.
— О, но если бы ты был таким роботом, то мог бы быть устроен так, чтобы утверждать, будто ты — настоящий человек, и мог бы даже быть запрограммирован на веру в это утверждение. Рабочее определение — вот все, что у нас есть, и все, что у нас может быть.
Она обвила шею Пелората руками и поцеловала его. Поцелуй становился все более страстным и продолжался, пока Пелорат не оторвался от губ Блисс и не сказал вполголоса:
— Мы обещали Тревайзу не смущать его, превращая полет в свадебное путешествие.
— Давай не будем думать об этих обещаниях, — умоляюще проговорила Блисс.
— Не могу, дорогая, — покачал головой Пелорат. — Знаю, это обидит тебя, Блисс, но я все время думаю… Словом, я не могу позволить эмоциям захватить меня целиком. Эта черта характера развивалась во мне всю мою жизнь и, вероятно, досаждает окружающим. Я никогда не жил бы с женщиной, которая бы начинала возражать против этого рано или поздно. Моя первая жена… но я полагаю, что это не совсем подходящая тема для разговора…
— Да, не очень-то, но… Впрочем, ты не первый мой любовник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});