Филип Дик - Вторжение с Ганимеда

Кроме того, здесь пахло деньгами. «Посади их задницей на атомный реактор, близкий к взрыву, — сказал себе Коли, — и одновременно дай им вызывающий привыкание наркотик или „капусту“ (это тоже терранский термин, означающий деньги) и они клюнут. И…»

«Да ведь иначе я поступить и не мог, — вдруг осознал он. — Особенно теперь, когда стало ясно, что наш так называемый агент, эта самая Джоан Хайаси, с самого начала вела двойную игру. Вдруг бы выяснилось, что несмотря на его собственные телепатические способности, маршала обвела вокруг пальца (еще одно терранское выражение) самая обычная терранка?» Он все еще не мог понять, как ей это удалось. Было совершенно ясно, что одно дело — читать мысли, и совсем другое — понимать их, особенно, если речь шла о мыслях представителей совершенно иной расы.

«Но теперь благодаря варварскому таланту этого льстивого лизоблюда Гаса Свенесгарда, она, сама того не сознавая, все же привела меня к нему. Если же нет, то окажется, что это она меня использовала… а не я ее».

— Операция, — заявил он, — будет развиваться по обычной схеме, которая до сих пор оказывалась столь эффективной в других районах этой планеты. Сначала со спутника, проходящего над указанным районом, будут выпущены беспилотные гомотропные снаряды-дротики. Они не будут убивать, а лишь парализуют нигов. Затем, когда территория противника будет сочтена безопасной … — Он бубнил и бубнил. — И в заключение, — наконец стал закругляться маршал, — позвольте вас предупредить: шкура Перси Х ни в коем случае не должна быть повреждена. Никаких ожогов, отверстий, разрывов и пятен, в общем, не должно быть никаких дефектов. Всем понятно? Это вопрос высочайшего эстетического значения, а не просто обычная политическая или военная операция. Нет, во-первых и прежде всего — это охота за ценнейшим художественным сокровищем.

Становилось холодно. Холодно, сыро, к тому же спустился туман, почти скрывший из виду леса, покрывающие горные склоны. Однако ниги не могли рисковать, разводя костры. У гани имелись чувствительные детекторы тепла, которые мгновенно засекли бы огонь костра даже сквозь затягивающие небо тучи. Чтобы согреться, ниги сбились в кучки, накрылись одеялами и ветхими спальными мешками, сохраняя максимум драгоценного тепла своих тел.

Некоторые негромко переговаривались между собой, другие спали, хотя у большинства давно выработалась совершенно необходимая привычка спать днем и бодрствовать по ночам.

Джоан Хайаси и Перси Х лежали среди груды человеческих тел, укрывшись старой шинелью.

Обнимающий девушку Перси сказал:

— Заставить мужчин касаться друг друга не только трудно, но и очень опасно. Зато когда они, наконец, решаются, это оказывается очень приятным ощущением, возможно даже, самым приятным на свете. Но мы, люди, всегда боялись друг друга. Нам хотелось думать о себе, как о бесплотных духах или разумах, покоривших материю, а вовсе не как о стаде животных, сбивающихся в кучу, чтобы согреться. Я очень благодарен гани за…

— Боже, до чего же холодно! — стуча зубами, заметила Джоан.

— Скажи спасибо, что еще можешь хоть холод ощущать. По крайней мере, ощущаешь хоть что-то.

Рядом с ними кто-то принялся напевать себе под нос.

— А не смогут детекторы ганийцев засечь этот звук? — спросила Джоан.

— Всегда шумит ветер, — ответил Перси, — поют птицы, рычат или воют хищники, поэтому гани довольно трудно определить источник отдельного звука.

К поющему присоединился еще один голос, потом еще один и еще. Ничего подобного ей еще слышать не приходилось. Долгие прерывистые стоны струились без перерыва, становясь то тише, то громче, накладывались на ритм, который скорее подразумевался, он напоминал биение какого-то огромного общего сердца. Никакой устойчивой мелодии вроде бы не было, и каждый из поющих вступал и смолкал, когда вздумается.

К хору присоединялось все больше голосов. Темп возрастал. Кое-кто начал отстукивать ритм ладонями по телу. У Джоан красота этой музыки отдавалась щемящей болью в груди. Ее сознание отчаянно сопротивлялось, металось, как тонущий человек, но музыка подчинила ее эмоции, захватила их и швырнула вниз, как тростинку в водопад.

— Давай, — мягко предложил Перси, — записывай. Очевидно, ему было известно, что на руке у нее микроминиатюрный магнитофон, замаскированный под наручные часы. — Прихватишь с собой на обратном пути. В конце концов, какая разница! — Он, по-видимому, тоже был до глубины души тронут пением. — Если этим червякам все же удастся покончить с нами, то останется хоть наша песня, чтобы вам, чизам, было стыдно, чтобы вы знали, как поют настоящие мужчины.

Он ласково погладил ее по голове и вдруг замер. Под рукой он ощутил что-то крошечное, круглое и явно металлическое, нечто, застрявшее у нее в волосах.

— Ой! — вскрикнула она, когда Перси резким рывком выдернул непонятный предмет из волос. Чиркнув спичкой, он в ее неверном свете быстро и умело осмотрел его.

— Радио, — пробормотал он, а затем зашвырнул куда-то в темноту. Вскочив, он крикнул своим людям: — Быстрее! Вставайте! Нужно рассеяться! На этой чертовой девчонке-чизке оказался жучок! Возможно, в эту самую минуту они уже окружают нас!

Не колеблясь ни секунды, все разбежались в разные стороны с оружием наизготовку. Джоан тоже метнулась прочь, стараясь не выпускать из виду широкую спину Перси.

— Не оставляй меня, зануда, — крикнула она, задыхаясь, споткнулась и едва не грохнулась на землю, покрытую туманом.

В небе появился огонек, похожий на падающую звезду, хотя и был явно ближе к земле, чем падающая звезда.

— Перси, берегись! — закричала Джоан. Это был миниатюрный заостренный автономный дротик, несущийся вниз на головокружительной скорости и старающийся отыскать одного конкретного человека — Перси Х.

Линкольн вскинул лазерное ружье и первым же выстрелом почти автоматически сжег несущийся вниз дротик.

— Еще один! — рявкнул Перси. — Вон там, справа. — В голосе его не чувствовалось испуга, вот только выкрикнул он это чересчур поспешно и пронзительно. — Третий. Близко, слишком близко. Все их нам не сбить. — Последние слова прозвучали совершенно равнодушно, просто как констатация факта, без каких-либо эмоций. В его голосе не чувствовалось даже отчаяния. Перси Х выстрелил практически одновременно с Линкольном. Оба нига стреляли и стреляли, и, тем не менее, смертоносная туча гомотропных дротиков продолжала спускаться все ниже и ниже. Ганийское оружие, сообразила Джоан. Еще времен войны его прозвали Гарпуном. С его помощью тогда одного за другим уничтожили многих выдающихся терранских ученых и военных деятелей.