Юрий Петухов - Бунт вурдалаков

Он включил маленький фонарик, закрепил его на стволе — кружок света получился совсем крохотный, с ладонь. Но этого вполне хватало. Иван вытащил из локтевого клапана пучковый нож-скальпель… и, помедлив с секунду, резанул по стволу. Бурая жидкость ударила фонтаном. Иван еле успел увернуться. Противный запах полез в ноздри. Странное это было дерево! Когда жижа почти перестала сочиться, Иван засунул внутрь разреза руку, засунул чуть ли не по локоть. Долго щупал мяготь, совсем не древесную и не травяную, это было похоже на ощупь на тело животного, точнее, на его внутренности — горячие, скользкие, выскальзывающе-упругие. Иван с чавканьем и хлюпаньем высвободил руку, стряхнул вниз что-то налипшее и противное.

Постучал костяшками пальцев по коре — кора как кора, обычная! Он усилил свет, всмотрелся в разрез — что-то там булькало, пузырилось, наверное, в дереве происходили процессы, что происходят в любой живой ткани, пытающейся зарастить рану, зарубцевать её, не дать через неё проникнуть внутрь организма непрошенным гостям. Иван улегся на стволе поудобнее и запустил руку в дыру по самое плечо.

Он чувствовал — там должно быть что-то ещё! Если это не дерево, — а какое-то непонятное животное, значит, под слоем кожи, мяса, должна быть кость, должны быть нервные окончания… Он разберётся со всеми этими чудесами! Вот! Иван нащупал нечто твердое, волокнистое. Потянул на себя.

Он весь взмок и выдохся, прежде чем вытащил наружу несколько послушных, извивающихся тонких нитей.

Но эти нити только на вид казались живыми. Иван ухватил их за концы, растянул, поднёс ближе к глазам, долго разглядывал. Потом всматривался в места обрыва, в срезы… Этого не могло быть! Но это было. Такие штуки вышли из употребления лет четыреста назад, Иван с трудом вспомнил древность, кошмарная древность: гибкие оптические стекловолокна, универсальные проводники, незаменимые в любой более менее сложной инфраструктуре, но канувшие в Лету сразу после открытия Д-проводимости.

Непостижимо! Внутри живой ткани эти искусственные «нервы»?! Значит, это дерево кем-то создано?

Значит, он только что-то прервал связь, оборвал проводники, по которым… Иван встал, шагнул на другой ствол.

Осторожно надрезал кору, провёл скальпелем глубже, ещё глубже — обычное дерево: мясистое, волокнистое, мягковатое в сравнении с земными, но дерево. Он попробовал ещё в трёх местах — деревья как деревья! Но кому могло понадобиться прокладывать среди этого дремучего нехоженого леса «живой» кабель с оптико-волоконной начинкой?! И вообще — где он?!

Каким-то седьмым чувством он ощутил внезапную опасность. Поздно! Перед глазами мелькнули чёрные мохнатые лапы, сдавило голову, ноги опутало тысячью пут, в веки, виски, шею впились мягкие, но неумолимо давящие иглы… А как же система ближнего оповещения?! Как же выработанное годами тренировок предчувствие опасности?! Иван не думал, не размышлял. Он сейчас действовал как робот, он знал, что ему отпущены мгновения, что если он опоздает… Он не стал вырываться, размахивать руками и ногами, извиваться, биться будто рыба в сетях. Наоборот, он подогнул ноги, сжался в комок, стремясь защитить открытую голову… и мысленно дал команду малому «мозгу» скафандра — вспышка голубовато-сиреневого света озарила дебри, включилась высоковольтная защита внешнего ирридиево-пластикового слоя. Жутко взвыли вокруг — сразу на сотню глоток.

Нестерпимо ударило в нос паленой шерстью. Путы ослабли… И Иван не удержался. Он камнем полетел вниз.

Он сорвался с широченной ветви, потерял опору, равновесие. Он ещё был в полушоке. Он ничего не понимал.

Кто на него напал? Откуда? Почему? Несколько сильных ударов о ветви привели его в чувство. Он зацепился за скользкую и вихлявую лиану, ударился напоследок о замшелый вонючий ствол дерева-животного. И замер.

Стоны и вопли всё ещё неслись сверху. Да, это заколдованный лес! Здесь всё необъяснимо с точки зрения здравой человеческой логики. Здесь всё иное.

Но… здесь есть шлюзы. Значит, отсюда можно выбраться! Эти подлецы знали, кого посылать! Иван заскрипел зубами. Он был готов разорвать собственными руками тех, кто его запихнул в эту гиблую дыру. Самих бы их сюда! Он вдруг расслабился. Злость испарилась. Что взять с этих червей?! Да попади они сюда, давно бы уж белели их косточки в лиловом лишайнике средь зеленой колдовской чащобы! Плевать на них!

Он ещё раз ударился о липкий отвратительный ствол, выпустил из рук лиану, скользнул вниз и, оттолкнувшись от первой же попавшейся под ноги ветви, прыгнул вправо — это был мастерский прыжок Иван пролетел в воздухе метров двенадцать и упал на все четыре конечности. Мох! Это был мох!

От неожиданно нахлынувшей радости Иван повалился на спину, дважды перекатился по мягкому обволакивающему мху. Вскочил на ноги. Он был на земле. А это уже половина дела!

Индикатор тлел ровненьким зелёным огоньком — стало быть, всё в порядке, опасаться нечего и некого. Хотя… Иван потёр шею, виски. Что же это было? Ладно, потом Разберёмся. Он пошёл куда глаза глядят, во тьму и мрак, не выверяя направления, доверяясь только чутью.

Призрачный мерцающий рассвет застал его под огромным, изуродованным болезненными наростами деревом. Иван точно помнил, что заснул он между двумя выгнутыми, торчащими из земли корнями — ложбинка между ними была мягка и уютна. Но за ночь, видно, что-то изменилось — множество переплетающихся корневищ образовывали над лежащим узорчатую причудливую решетку. Что это? Западня? Сеть? А может, он умудрился заснуть под деревом-людоедом, опутывающим уставшего путника корнями, как паук опутывает глупую муху паутиной? Иван решил не дергаться. Время покажет.

Он лежал и смотрел вверх. Сквозь корневища, листву и лишайники пробивался сумрачный зеленоватый свет.

Это был какой-то другой лес. Совсем не тот, в котором он воевал с трусливой и трясущейся нечистью, не тот, в котором без устали лез всё выше и выше по бесконечным ветвям и стволам.

Прямо из корявого обломанного сучка, торчавшего на корневище вверху, сочилась ядовито-красными капельками странная маслянистая жидкость.

Капельки падали.

Иван проследил глазами путь одной из них — тугой шарик ударился в.

серебристую поверхность скафандра на груди, скатился живым ртутным катышем, тихохонько зашипел на нежном зелёном листочке. Листочек скукожился, опал в сиреневый мох. Не прошло и секунды, как от нежной зелени осталось лишь сырое розовое пятнышко, мох просел.

Хорошие дела, подумалось Ивану, а если бы эта капелька упала на щеку, угодила бы в глаз?! Нет, тут долго задерживаться не стоит. Он обвел взглядом живую решетку — сучочков с дырочками было не меньше сотни!