Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой) - Марк Михайлович Вевиоровский
– Я сейчас выйду, ты переоденешься и мы пойдем в небольшое кафе напротив. Звони и не волнуйся. Я жду тебя!
И Свиридов вышел.
ГДЕ Я?
Певица с телефоном в руке продолжала осмотр – с удивлением она поняла, что ничуть не волнуется, что ей безумно интересно продолжение, и она набрала номер телефона своего импресарио.
Потом была проблема с переодеванием – что надеть? Он сказал – кафе, но кафе бывают разные. Но наконец она решилась и оделась довольно скромно, и открыла дверь.
За дверью она увидела своего спутника с букетом.
– Все-таки без цветов я не смог! Идем?
И он подставил ей руку и она оперлась на нее.
– Как мне тебя называть, мой похититель? И где мы?
– Называй меня Анатоль. А мы в здании концертного зала …
Они вышли из коридора в гулкий холл, сквозь стеклянные двери которого были видны огни.
– Идем? Не боишься?
– Идем!
Как только они показались в дверях – раздались аплодисменты, люди на ступенях аплодировали, а ее спутник на чистейшем русском языке сказал:
– Певица устала после концерта. Цветы и автографы потом, завтра! – и провел ее сквозь аплодирующую толпу через дорогу к освещенному кафе.
К столику подошли двое официантов – мужчина и женщина, приветствовали ее, и мужчина, подавая ей меню, осведомился на хорошем французском языке о ее пожеланиях.
Столики в зале были заняты, и посетители, конечно, глазели на певицу, но она привыкла к всеобщему вниманию.
Карта вин удивила Каас – выбор был не хуже, чем в Париже, да и меню оказалось не на русском языке, а на английском…
После хорошего легкого вина и такого же легкого ужина певицу провожали ее спутник и две молоденькие девочки, довольно прилично говорящие по-французски.
Выйдя из кафе Анатоль попросил певицу оглянуться – на здании, из которого они вышли, на большом щите висела афиша с ее портретом.
Сзади проглядывала еще одна Патриция – и никакой надписи, только цифры – 1200.
– Это что, у меня завтра концерт?
– Не только. Завтра начинаются чудеса …
ЧУДЕСА НИЧИНАЮТСЯ ЗАВТРА
Девочки проводили ее в уютную комнату в уютной квартире, где она увидела все, что ей было нужно – небольшая кухонька и две очень веселые молодые девочки в соседней комнате. И все, что только может понадобиться – начиная от зубной щетки в ванной комнате и кончая уютным пушистым халатом.
И рано утром ее разбудило солнце, и оказалось, что из прихожей можно выйти на гигантский балкон с цветами в вазонах и близкими деревьями за перилами.
И она устроила пробежку вдоль длинного-длинного дома, и с ней здоровались редкие встречные и еще молодой человек в инвалидной коляске …
За завтраком в том же кафе Анатоль сказал певице, что ее выступление произойдет несколько позже 12 часов, но Патриция видела, что народ собирается именно к 12-ти.
И Анатоль повел ее в здание и в зрительный зал, и они сели у прохода в третьем ряду.
С певицей здоровались, пытались заговорить, но Анатоль оберегал ее от контактов со зрителями.
И когда зал наполнился, стал гаснуть свет, то за раздвинутым занавесом певица увидела белизну экрана.
И вдруг …
На экране появилась она! Она пела с микрофоном в руке!
И певице понадобилось несколько минут, чтобы понять – на экране не она, а ее двойник, но поет она, а двойник лишь очень умело повторяет артикуляцию.
– Что это, Анатоль? Кто это?
– Давай дождемся конца, осталось немного …
Так похожая на нее женщина на экране закончила песню и слегка поклонилась, и певица увидела, что та, так похожая на нее женщина, очень слаба.
А из-за кулисы – там, на экране – вышел Анатоль, что-то сказал той женщине по французски, и та ответила – тоже по французски.
Анатоль обнял ту женщину за плечи и когда она опять запела, то он иногда подпевал ей.
Та женщина ответила на аплодисменты изящным поклоном, и ушла в кулису, и было видно, что она действительно очень слаба и что Анатоль поддерживает ее.
И загорелся свет.
– Пойдем! – Свиридов властно взял Патрицию за руку и по лесенке они поднялись на сцену.
Появление их вызвало шквал аплодисментов.
Свиридов поднял руку.
– А теперь дайте мне объяснить нашей гостье происходящее, – обратился он к залу. – Она ведь не знает, что на экране только что она видела своего двойника – Людмилу Бересневу …
Девочка, нивесть откуда появившаяся рядом с певицей, переводила ей слова Свиридова на французский язык.
– Людмила очень любила французскую культуру, знала язык, мечтала петь, но … Вот эта съемка, где она очень похоже выступает в роли Патриции Каас, сделана за неделю до ее смерти. Она умерла от болезни крови и ее нельзя было спасти …
– Как ты считаешь, Патриция, – уже по французски спросил он певицу – справилась ли эта смертельно больная женщина со своей ролью?
– Да, она справилась. Я даже не сразу поняла, что это – не я.
Слова певицы покрыли аплодисменты – зрители слышали синхронный перевод.
– А теперь ты сможешь спеть любую песню из своего репертуара и тебе будет обеспечен аккомпанемент.
Свиридов показал на занявших свои места музыкантов.
– Но как это возможно, Анатоль? Без нот? Без репетиций?
– Чудеса еще не кончились. Вот твой микрофон.
И перед Каас появилась стойка с микрофоном. Зал затих, замер.
Свиридов отошел к роялю и взял гитару.
Певица в растерянности оглядывалась, раздумывала …
И она запела, и сразу ее голос подхватила музыка, и через пару мгновений певица уже забыла о своих тревогах, чувствуя, как бережно и мастерски музыка поддерживает ее.
Буря аплодисментов и летящие на сцену букеты цветов.
Новая песня, совершенно другой стиль, такая же мастерская музыкальная поддержка.
Дальше она пела, не беспокоясь о музыкальном сопровождении, и песни отелялись одна от другой только аплодисментами.
Через некоторое время Свиридов остановил концерт.
– Антракт, Пат. Отдохни, твоя гримуборная рядом.
И певицу проводили милые молоденькие девочки, с таким удовольствием разговаривающие с нею по французски.
В гримуборной лежала ее сумка, и певица даже переоделась, выпила чаю …
ДУБЛЬ
Для продолжения концерта пришлось дать звонок, и народ из фойе опять заполнил зал, а видеооператоры заняли свои места. Теперь певица выбирая песни из своего репертуара и не волновалась за музыкальное сопровождение.
Она пела и пела, а потом отошла к Свиридову.
– Анатоль, мы не сможем сделать так, чтобы она пела с экрана, а я со сцены? Я постараюсь, чтобы
