Хроники Единорога. Охота (СИ) - Шмидт Роберт

Прежде чем ответить, Лис нервно прикусил губу.

- Я видел хренову операцию, в ходе которой погибли: ты, Левинский, Гольцы, Джекилл, и, что достает больше всего, я!

- Тебя убили, и ты сбежал, интересно... – Молодой расхохотался. – Можно было бы заключить пари, что если бы Джордж Ромеро увидел твой снимок, он вернулсябы к съемке фильмов про зомби, вот только не помню...

- Потому что кто-то вычистил тебе эту твою пустую башку, жирная свинья! – не сдержался Лис. – Если бы я мог передавать видения как та сучка, сам увидел бы...

- Если бы да кабы, да во рту росли грибы, так был бы не рот, а грибной огород, - отрезал Молодой.

- Дебил.

- Ты хочешь мне сказать, - Молодой усмехнулся, вытирая рот салфеткой, - что все неожиданно позабыли про какую-то супертелку, и один лишь ты ее помнишь?

- Да. В общем, это все, что я хотел тебе сказать, - сказал Лис, сунув руку в сумку, которую принес с помоста. – А если я, по твоему мнению, ошибаюсь, тогда объясни мне, медвежонок надувной, каким макаром в этой деревне, в лавочке твоей королевы из сновидений, пани Зенобии Конопатой, появился вроцлавский "пяст"?

Молодой осмотрел предложенную ему бутылку без особенного интереса.

- По-твоему, это "пяст"? – спросил он, поворачивая бутылку так, чтобы Лис увидел этикетку.

- "Вояк"? Ё-ка-лэ-мэ-нэ... – охнул Мундек, заглядывая в сумку, из которой только что вытащил свое коронное доказательство.

Он высыпал на стол целую кучу мусора, заполнявшего емкую сумку. Ни за какие коврижки в мире он не мог вспомнить, чем являлись мятые бумажки и совершенно дешевые предметы, а прежде всего – на кой ляд он их вообще с собой таскает. Молодой заслонил рукой тарелку с едва начатым стейком и с укором поглядел на Мундека.

- Сходи-ка помучай кого-нибудь другого, - попросил он телепата, склоняясь над сочным мясом. – А я и вправду проголодался.

   

После длительного полета бутылка упала в воду с тихим бульканьем. Несколько пузырей, и вновь был слышен только шум стеблей аира. Лис закурил и, нервно прикусывая губу, поглядел на часы. Скоро четыре вечера. На выцветшем небе не было видно ни единой тучки, но и солнечный диск тоже куда-то пропал. Для этой поры летнего дня было явно слишком темно. В такую погоду мир и вправду, казалось, терял окраску. Вдалеке бурое зеркало воды плавно переходила в стену столь же бесцветного тумана, который пару дней назад поглотил другой берег озера. Хорошо еще, что хоть не было сильного ветра...

Это же сколько уже дней?... Черт, с две недели будет, а может... Впрочем, а кого это волнует. С тех пор, как Мундек вернулся к реальности, он все еще не мог сложить в кучу фрагменты головоломки единорога. Он и дальше проводил чуть ли не все время, пытаясь раскрыть тайну Сабины. Молодой обходил его по широкой дуге, даже ел в другое время или у себя в комнате, лишь бы не слушать очередных теорий, а те множились в голове у Лиса будто вошедшие в поговорку друзья и знакомые Кролика. Все эти бездеятельные дни так похожи один на другой, думал телепат. И почему долбаный Левинский не возвращается с операции? Никогда еще он не выезжал так надолго. Только он один может подтвердить мои слова...

Лис вытащил изо рта сигарету и потянул глоток пива. Черт, слишком теплое, скривился он, инстинктивно поглядев на наклейку. Неужто пиво в этой засранной округе всегда должно быть таким теплым? Черт, не с кем даже и словом перемолвиться. Если бы не парни из караульной, осуществляющие обходы центра, он мог бы и забыть, как выглядят люди... А как с ними заговорить, сплошные, блин, службисты, как только желаешь к ним подойти – исчезают, а теперь еще и дверь в караульное помещение закрыли наглухо.

Мундек потянул маленький глоточек холодного пива. Орошающие стекло капли приятно охлаждали ладонь. Он затянулся сигаретой и еще раз поглядел на озеро. О, еще один службист вышел в обход, подумал он при виде лениво марширующей фигуры в мундире. Солдат неспешно шел по поверхности озера, направляясь к пристани. Еще один глоток пива стек в горло Лиса и тут же покинул его. Телепат подавился живительно холодной, муссирующей жидкостью, когда до него дошло, что он видит.

Человек не может ходить по воде! Это означает... вообще-то, был один такой, но вот уже пару тысяч лет его в округе не видели.

- Эй, ты! – заорал Лис, чуть не выжигая себе глаз и не выбивая зубов, когда приложил ладони ко рту.

Наполовину выкуренная сигарета и почти что полная бутылка пива полетели на доски мола. Охранник, услышав призыв, повернул голову в сторону Мундека, но не остановился. Он продолжал идти свободным, хотя и мерным шагом, а при каждом столкновении го сапога с водой образовывались мелкие волны.

- Курва мать, это же не на самом деле... – Дезориентированный Лис не знал, что делать. То ли бежать к Молодому, прежде чем солдат доберется до берега, или же на пристань, чтобы там лично захватить Иисусика из АВБ. С каждой секундой паника в мыслях делалась все сильнее. – Да что же ты сделала с моими мыслями, сучка? – прошептал он, сделав наконец выбор. – Когда-нибудь я тебя за все это убью! Буду вырезать ремешки из шелковистой попки, сиськи растяну, как резинки, завяжу на спине на узел, а глаза через нос выколупаю чайной ложкой...

   

Молодой жил на втором этаже, окна его берлоги выходили на озеро.

Лишь бы только он был у себя, думал Мундек, забегая на лестницу. Он выбрасывал ноги, беря по две высокие гранитные ступени за раз, пока не запыхался. Чувствуя огонь в легких, Лис снизил темп, только это никак не удлинило дыхания, достойного старого курильщика. Перед очередной площадкой пришлось остановиться. Чертова лестница, подумал он, нужно было на лифте, вот только кто ездит на лифте на второй этаж? Сложившись чуть ли не вполовину, истекая потом, он дышал, словно загнанный зверь, вслушиваясь в пульсирующую в висках кровь и схватки сердца, которое било, словно с ума сошло.

- Не хватает только инфаркта, - просопел Мундек, опираясь плечом о подоконник.

Он поглядел вверх. Пустые, белые стены, зеленые панели, последующие ступени и целый лестничный пролет впереди. Погоди... Быстрый взгляд за спину дал понять, что он стоит на седьмой, а может и восьмой ступеньке первого лестничного пролета.

- Божечки, да что же это со мной творится... – охнул он.

Сердце все так же стучало в груди, как бешеное, пот орошал пот ручьями, а в легких чувствовался только жар. И это после восьми паршивых ступенек? Так, обязательно надо бросить курить, решил он. Потом тронулся очень осторожно и на сей раз добрался до дверей, обозначенной криво нарисованной двойкой без дополнительных красот.

   

Он не стал морочить себе голову стуком, двери, которые он угостил пинком, отбились от стенки и чуть ли не расквасили ему нос. Тогда он открыл их еще раз, уже более спокойней. В комнате было темно, как в склепе, тем не менее, Молодой не побеспокоился включить свет. Блеск лампы дневного света, попадающий из коридора, какое-то время освещал часть письменного стола, на котором стояла тарелка с начатой свиной отбивной и настоящим эверестом пюре. Не обращая внимания на протесты, Мундек вырвал столовые приборы из рук молящегося на блюдо биоэнерготерапевта и потянул его за воротник в сторону окна.

- Иди-ка, князь темноты и фом неверующих. Иди, погляди, теперь у меня имеется доказательство, что все это мне не привиделось! – проорал он прямиком в лицо Пётрека и раздвинул тяжелые шторы.

Светлее от этого вовсе не стало. На дворе явно царила ночь. Или это небо сильнее нахмурилось. Или окно было слишком грязным. Во всяком случае, удалось лишь заметить размытые очертания нескольких веток и призрачный ствол дерева, растущего ближе всего к дому.

- Чтоб ты сдох... – запыхавшийся Мундек отпустил Молодого и тяжело упал на кровать. – Это какая-то паранойя. Что со мной творится?