Алан Гарнер - Луна в канун Гомрата
- По-моему, они собираются трогаться, - сказал Колин. - Что мы будем делать?
Сухой скрежет металла прозвучал в ответ. Колин обернулся и увидел, как луна отразилась на появившемся из ножен лезвии меча с золотой рукояткой и еще в глазах, которые смотрели из-за меча.
- Пойдем следом за ними, - сказал гном.
Когда Сьюзен вступила в туннель, ей показалось, что Колин что-то крикнул, но грохот скалы и звон закрывающихся ворот заглушил его голос, если это действительно кричал он. Когда умолкло эхо, ее обступила тишина. Сьюзен заколебалась. Ее рука протянулась было к воротам. Потом она сказала себе, что если там, наверху, что-то начало твориться, то самое лучшее, что можно предпринять - это поскорее найти Каделлина. Она повернулась и побежала вдоль туннеля.
Отсюда было далеко до пещеры Чародея, весь лабиринт Фундиндельва отделял девочку от него. Скоро Сьюзен поняла, что не помнит, куда идти. В туннелях эхо шагов накатывало волнами и пугало ее. Но голубая бесконечность пещер пугала еще больше.
Силы были на исходе, и ей пришлось присесть и отдохнуть. Девочка прислонилась к стене пещеры и снова попыталась взять себя в руки. Но все-таки целый час прошел с тех пор, как Сьюзен рассталась с братом, прежде чем она нашла знакомый туннель, и еще минут через десять достигла пещеры Каделлина.
У него в этот момент были Утекар и Альбанак.
- Что случилось, Сьюзен? - воскликнул Альбанак, вскакивая со стула.
- Эйнхейриары!.. Эйнхейриары!.. и Охотник!
- Эйнхейриары? - спросил Каделлин. - Откуда ты знаешь?
Он резко повернулся и бросился в туннель, ведущий к Холиуэллу.
- Постой! - вскричала Сьюзен. - Они там, у колодца!
Чародей не обратил внимания на ее слова, за ним мчался Альбанак, чуть поотстав - бежал Утекар. К тому времени, когда Сьюзен добежала до колодца, все трое уже стояли на тропе. Утекар присматривался к следам, Каделлин смотрел вдаль на равнину. Вода больше не блестела, леса стояли в молчании.
Утекар сказал:
- Они были здесь. Это наверняка.
- И они пили из колодца, - добавил Альбанак.
- Мы должны найти их, - сказал Каделлин. - Но я сомневаюсь, что их удастся заставить вернуться в курганы. Плохо.
- И еще хуже, - заметил Утекар, - боюсь, что сегодня канун Гомрата. И я чувствую запах призывающего в путь костра.
- Не может быть! - воскликнул Чародей.
- Я... я боюсь, что это все из-за нас, - сказала Сьюзен. - Мы разожгли костер на вершине Бикона. С этого началось. Они появились из огня.
- Зачем вам понадобилось разжигать костер? - спросил Каделлин таким голосом, что Сьюзен захотелось убежать.
- Мы ждали восхода луны и... и мы замерзли. Чародей покачал головой.
- Это моя вина, - сказал он Альбанаку. - Я должен был быть тверже в своих намерениях. Пошли. Нам надо отыскать их.
- Колин будет знать, каким путем они отправились, - сказала Сьюзен. - Они остались сторожить там, за долиной.
- Они? - переспросил Чародей.
- Ну. да, - сказала Сьюзен. - Колин с гномом. Они должны быть здесь недалеко, возле железных ворот.
- Какой гном? - удивился Утекар, - сейчас здесь не должно быть других гномов.
- Нет, есть, - настаивала Сьюзен. - Он одет в черное и...
- Скорее веди нас! - воскликнул Утекар. - И не теряй времени, чтобы хоть раз вздохнуть!
У Сьюзен захолонуло сердце. Не говоря ни слова, она молча устремилась по тропе и молчала до тех пор, пока они не дошли до того места, где должен был поджидать ее Колин.
- Где же он?
Сьюзен понимала, что это пустой вопрос.
- Что с ними случилось?
- Гном был одет в черное? - переспросил Утекар. - И у его меча золотая рукоятка?
- Да, и его пояс, и подвязки под коленями тоже золотые.
- Ты знаешь его? - спросил Каделлин.
- Знаю ли я его? Ха! Знаю ли я эту змею? Знаю! Но что привело его сюда, на юг, из Минит Баннога, это мне неизвестно. Несомненно только, что это дело нехорошее. И вот, что я вам скажу, если бы вы даже взялись искать, то хоть обыщите все земли и моря, не найдете гнома поганее, чем Пелис Вероломный.
Долина Гойта
- Чья-то мысль упорно трудится, чтобы специально вредить этим детям, сказал Каделлин. - Хотя бы это мне совершенно ясно.
Они вернулись в пещеру Чародея и сидели за длинным столом. Вскоре к ним присоединился Атлендор.
- Так что же нам делать? - спросила Сьюзен.
- Ждать и надеяться, - ответил Каделлин.
- Я бы предпочел искать и найти, - сказал Утекар. - Ты займись своим волшебством, Каделлин Сребролобый. Но полагаю, что сейчас больше пользы будет от наших глаз и клинков. Пелис пока здесь нету, но где бы он ни был, я должен оказаться там же. Мне думается, его смерть заключена в моем мече.
- Тогда иди, - сказал Каделлин. - Но будь осторожен - на дворе ночь.
Гном встал из-за стола, оправил меч на бедре и уже собирался войти в туннель, когда заговорил Атлендор.
- Утекар Хорнскин, один ты не пойдешь. На мне обязанность идти за тобой.
- Как найдешь нужным, - сказал Утекар. И гном вместе с эльфом покинули пещеру.
- Они отсекут друг другу уши, если, конечно, их не объединит общая опасность, - заметил Каделлин. - А теперь, Сьюзен, ты отдохни здесь. Я должен оставить тебя на некоторое время. Альбанак побудет с тобой.
- Как же это вдруг стану отдыхать? - воскликнула Сьюзен. - Я должна что-то сделать, чтобы разыскать Колина!
- Если Атлендор и Утекар не найдут его, - сказал Чародей, - то ты и подавно. Тогда нам останется только волшебство.
- Но не могу же я тут сидеть сложа руки!
- Сьюзен! Тебе опасно быть вне стен Фундиндельва. Ты обязана остаться.
- Но Бесс может просто сойти с ума!
- Я рад, что ты о ней подумала, - заметил Каделлин.
- Ты видишь, сколько бед приносят твои попытки проникнуть в наш мир! Мне придется переговорить с фермером Моссоком и объяснить ему, что ты не придешь домой, пока все не утрясется. Не думаю, чтобы мне удалось его хоть в чем-нибудь убедить, но ты не оставила мне выбора!
И хотя Сьюзен пыталась спорить, Каделлин был непреклонен. В конце концов оба рассердились друг на друга. Чародей покинул пещеру.
- Не могу я сидеть здесь взаперти! - сказала Сьюзен. - Я должна пойти и отыскать Колина!
Альбанак провел ладонью по лицу. Он казался измученным.
- Пока мы с тобой ничего не можем сделать, Сьюзен. В дальнейшем нам еще могут понадобиться все наши силы. Так что попробуй поспать. Я сам уже дошел до предела.
- Но мне нужно выйти отсюда!
- Давно ли ты жизнь готова была положить, чтобы войти сюда? - сказал Альбанак. - Если не можешь спать, то просто сиди и - разговаривай.
Сьюзен кинулась на постель из шкур и несколько минут не могла произнести ни слова от душившего ее отчаянья. Но в голове у нее теснилось слишком много вопросов, поэтому долго молчать она тоже не могла.
- Альбанак, - начала она, - кто такой Охотник? И что мы такого сделали?
- Он - часть Старого Волшебства, - сказал Альбанак.
- И чтобы Каделлин ни говорил, то, что вы сделали, произошло не случайно. Старое Волшебство разбужено, и оно вселилось в тебя. Оно-то и повлекло тебя на Бикон.
До того, как Старое Волшебство принудили заснуть, оно бывало особенно сильным в эту ночь - в Канун Гомрата. Это одна из четырех ночей в году, когда смешиваются Время и Вечность. А вы в эту ночь разожгли на Голоринге, по-теперешнему - Бикон, зовущий в путь огонь, который вызвал эйнхейриаров из кургана, а Охотника - с Сияющей Вершины. Потому что Старое Волшебство - это лунное волшебство, а также солнечное волшебство, и к тому же кровавое волшебство. В этом сила Охотника. Он был создан в один из жестоких дней мира. Надо заметить, люди очень изменились с тех времен, как они поклонялись ему.
- Вот ты все говоришь, что Старое Волшебство разбужено, - продолжала задавать вопросы Сьюзен, - но раз оно такое могущественное, как же так получилось, что его заставили заснуть?
- Это работа Каделлина, - сказал Альбанак. - Для чародеев, для их Высокого Волшебства, заклинаний и чар Старое Волшебство - а это сила без четких форм и порядка - было только помехой. Тогда они пытались эту силу разрушить. Но не сумели. Самое большее, что им удалось, это заставить Старое Волшебство заснугь. Но сейчас, в ближайшие семь дней, называемые "Гомрат", сон Старого Волшебства особенно чуток, вот почему сейчас, в канун Гомрата, его легко разбудить.
- А что плохого в этом Волшебстве? - сказала Сьюзен. - Ну оно просто мешало им, и все.
- Правильно. Можно было бы даже сказать, что чародеи поступили не по праву. Но дело в том, что века проходят, мир меняется, и это верно, что Старое Волшебство не годится для теперешних времен. Оно не совпадает с современными представлениями о добре и зле.
- Но оно естественнее, чем все эти чары! - заметила Сьюзен. - Я понимаю его лучше, чем все остальное здесь. Альбанак взглянул на нее.
- Ничего удивительного, что ты так говоришь. Это еще и женское волшебство. К тому же, чем больше я смотрю, тем больше убеждаюсь, что Знак Фохлы тоже относится к Старому Волшебству.
