Александр Шпильман - Путь в надвремени. Книга 2
Абдул довольно посмотрел на нее, Рита перехватила гордый взгляд старшей жены, которая явно радовалась за правильный ответ младшей. Лаура несколько раз в разговоре отмечала, что Марина — еще ребенок, и, похоже, относится к ней соответственно. Как к своей дочке или младшей сестре — с любовью и снисхождением.
Всё это плохо укладывалось в Ритиной голове. «Другая культура, наверное», — подвела она итог. «У них так веками было, неудивительно, что женщины привыкли. А вот Серж — это человек будущего…» И ей еще больше захотелось узнать, как складываются отношения у его жен.
«Ничего, подожду пару дней и позвоню Тимуру опять», — Рита уже забыла щемящее чувство утренней неудачи. Сейчас она летела писать новую, не менее интересную статью. А к теме Султана она непременно вернется!
Глава X. Полигон
— А, гриболовы, показывайте, что насобирали? — встретил Тима и Тоню Сергей. — Вижу, ты хорошо отдохнул, приятель, пора бы и в рабочий ритм включаться. Давай-ка после обеда посетим полигон института. Экскурсия, так сказать, но с дальним прицелом.
Тим не возражал, только удивился, как его недавняя ложь-отказ Рите обрела вполне реальные формы. «И правда мне в институт сегодня надо, и даже по делу», — улыбнулся он своим мыслям.
— Мне, пожалуй, пора, — подключился к разговору Тим-старший. — Засиделся я тут у вас.
Тим+3 попрощался с женами Сержа и вместе с мужчинами вышел на крыльцо особняка. Циркач лихорадочно перебирал в голове, обо всем ли он спросил старшего и мудрого друга — кажется, да. Он уже отпускал руку куратора после прощального рукопожатия, как родилась мысль:
— Скажи, когда Тома вновь родится?
Тим-старший печально улыбнулся и осуждающе покачал головой:
— Так и знал, что ты меня о чем-то подобном спросишь… Где-то через 70 лет после ее смерти. Но родится во многом уже другая Тома. Ее душа не будет же спать все это время. К тому же, она может избрать для воплощения мужское тело, кто знает? И скорее всего, ты станешь для нее примером… Я думаю, у тебя сейчас начинается интересная жизнь. Надеюсь, она тебя растормошит, разбудит. До встречи!
Тим-старший приподнял руки, потянулся, словно после сна, и, отворачиваясь, растворился в пространстве, только воздух слегка закачался в том месте, где он только что стоял.
— Поехали, нас ждут, — дотронулся до плеча Тима Серж. — Пора уже привыкнуть к его неожиданным появлениям и исчезновениям…
Серж и Тим сели в карету со стремительными формами ласточки и долго летели на запад в полном молчании.
— Знаешь, по-моему, я ошибся, называя твоих девочек детьми, — прервал Тим затянувшиеся раздумья.
— Они талантливы, но все-таки еще дети, — ответил Серж. — Я их всех очень люблю. Это самый большой подарок, какой я мог ожидать от будущего…
Тим удивленно и уважительно взглянул на друга — не ожидал подобной синтементальности и глубины чувств. В карете опять повисло молчание.
— Ты и Тоню считаешь еще ребенком? — вспомнил ее философские рассуждения Тимур.
— По-ихнему Тоня начинающий мудрец. А по-нашему — что-то типа психиатра. Начинающего…
— Хм, так она на мне сегодня практиковалась!? — возмутился Тим. — Как с подопытным котом!? — кипятился он, вспоминая тонкодушевные извороты утренней беседы.
— Ха, ты, оказывается, тоже еще ребенок! — развеселился Серж. — А если серьезно, то вслушайся в смысл слова «мудрец». Прежде всего, это человек, помогающий советом людям, которые обратились к нему за помощью. Тоня, по-видимому, сразу почувствовала твою проблему и с детской непосредственностью пытается тебе помочь. Чем может, конечно…
— И музыкальный вечер… — продолжал складывать вместе все части головоломки Тим. — Так это Тоня подговорила Нину!?
— Какие-то мысли у тебя не те, как будто вокруг тебя враги. Сейчас девочки стали много говорить, но и телепатическая связь между ними сохранилась. Поэтому во многом они как единое целое, и озабоченность у них общая.
— Они рассказали тебе? — Тиму почему-то была неприятна мысль, что его обсуждали за его спиной — без разницы, телепатически или в привычной словесной форме.
— Нет. Я догадался… Или почувствовал, сам не знаю… Когда мы созвучны, я порой улавливаю их мысли, чувства. С кем поведешься, от того и наберешься, как говорится!..
Помолчав немного и успокоившись, Тим спросил:
— Вот ты их который раз детьми называешь. А чем, по-твоему, отличается ребенок от взрослого?
— Трудный вопрос. В данном случае, возможно отличие в силе духа — в широком смысле слова. А, может, в опыте души. Но, вероятно, мы сейчас не сможем дать правильное определение.
— Жаль, нет с нами моего куратора. Он бы разъяснил… — Тим уже привык, что Тим+3 был рядом и разъяснял самые сложные вопросы. Например, куратор явно знает, почему у Сержа и его многих жен до сих пор нет детей. Спрашивать как-то не очень ловко, а знать — интересно. «Впрочем, почему неудобно?» — Тим явно пересматривал привычные понятия «нельзя-можно», «удобно-неудобно».
— Там, в их будущем, семья с несколькими женами — вполне обычное дело, — без малейшей неловкости ответил Серж. — А каково мне? Вокруг ни одного примера. Вот мы и решили не спешить с этим, подождать год-другой. И если никаких проблем не будет, тогда… Тогда начнется детский сад!.. — засмеялся Серж и посмотрел блеснувшими глазами на старого друга. — Кстати, вчера после музыкального вечера я решил окончательно — пора. Нина в музыке так явственно изобразила ребенка, ее желание его иметь, материнскую любовь… И мне так сильно захотелось его приласкать!..
Тим тоже вспомнил музыкальный вечер, агуканье ребенка, свои чувства и слезы… В этот момент он краем глаза уловил свечение из своего левого нагрудного кармана. Это мигал нежным светом индикатор души. Тим вынул пластинку — желто-розовой стала ранее матово-белая область. Свечение постепенно распространилось по всей пластинке, и у Тима проснулись те же чувства, что и у Сержа.
Карета-«ласточка» Сержа приземлилась на парковочной площадке полигона, который расположился в полупустынном районе вдали от человеческого жилья. Мужчины подошли к двери ангара, над входом замигала лампочка. Тим посмотрел на ее красный свет, и в этот момент прозвучал голос:
— НАЗОВИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА.
Серж назвал себя и кивнул Тиму. Тот представился охранной машине, и дверь распахнулась. Впереди маячил длинный коридор. Тим спросил:
— И все тут свои имена называют? Может, проще по старинке пароль и отзыв использовать?
— Нет, — бросил на ходу Серж. — Сторож прекрасно справляется — распознает голос и проверяет радужку глаз.
— И когда же он успел посмотреть нам в глаза? — несколько удивился Тим.
— А ты на мигающую лампочку взглянул, помнишь? — хитро улыбнулся Сергей. Тимур пытался подсчитать, сколько же долей секунды он не отводил взгляда от лампочки. И за это время прибор его радужку прочитал?! Впрочем, первое впечатление-удивление быстро сменилось другим — их путь по коридору преградил дверной проем, закрытый стеной из маленьких коричневых кирпичиков. Серж, казалось, этого не замечал и продолжал идти размашистым шагом. Тимур притормозил и уже собрался предупредить друга об опасности, но Серж, не останавливаясь, вломился в стену. Кирпичики с легким шорохом осыпались, а Сергей пошел дальше, даже не обернувшись. Тим же приостановился за дверным проемом. Осыпавшиеся кирпичики стали таять и превратились в подобие ртутных шариков. Они сливались в лужицы и ручейки, которые как-то осмысленно текли к тому месту, где только что была дверь. Жидкость поднималась по косяку, из углов которого уже начала расти новая стена из коричневых кирпичиков. Новые ручейки проползали по стыкам уже сложившихся кирпичиков, и застывали на их краю, формируя новые. За несколько секунд дверной проем полностью зарос, и перед Тимом вновь была прежняя стена. «Хорошо, что я на той стороне не задержался», — мелькнуло у него в голове. Почему-то, Тиму совсем «не улыбалось» пробивать кирпичные стены своим телом…
Опомнившись, Тим почти побежал к Сержу, который уже переодевался перед открытым шкафом в диковинную одежду желто-оранжевого цвета. На голову он надел колпак, внешний вид которого удивил Тима не меньше самозарастающей двери. Головной убор Сержа напоминал остроконечные колпаки древних звездочетов, а поля походили по форме на крыши китайских пагод. Аналогичная пагодообразная форма была и у погон, лежащих на плечах. По всему костюму были пришиты волнистые горизонтальные оборки, на которых болтались какие-то подобия колокольчиков. Тим постарался спрятать улыбку — одеяние друга очень напоминало ему одежду шута. Но Серж на это никак не отреагировал:
— И ты переодевайся. Удивляться будешь потом, — и открыл для Тима второй шкаф с аналогичной одеждой.
— Зачем? — Тим с трудом соображал, зачем такой костюм может понадобиться и что необходимо с себя снять перед облачением в шутовские одежды.
