Сборник - Фантастика, 1987 год

Автор также подчеркивает, что для испарения одного килограмма ртути нужны считанные граммы топлива, и приходит к выводу, что полет с ртутным реактивным двигателем был вполне по силам человеку прошлого. Добавим к этому, что в наше время, по сообщениям зарубежной печати, небольшие ртутные реактивные двигатели применялись американскими конструкторами для корректировки движения некоторых космических аппаратов.

Так, может, автор “Самаранганасутрадхары” писал истинную правду, упоминая, что “благодаря ртути колесница развивает силу грома и сразу же превращается в жемчужину в небе”? К выводам, сходным с выводами Л. Заславского, приходит и профессор Канджилал в упоминавшейся книге.

В начале IV века нашей эры Ко Гун писал о китайском “вертолете”: “Кое-кто изготавливает летающие повозки из внутренней части дерева ююба, используя кожаные ремешки, с помощью которых вращаются лопасти и придают движение машине”. А на гробнице в провинции Шаньдун, датированной 147 годом нашей эры, есть рисунок, изображающий колесницу-дракона, летающую высоко над тучами.

В старинных китайских рукописях есть упоминание и о чиновнике Ван Гу, который когда-то построил два больших воздушных змея с сиденьем между ними. К сиденью Ван Гу прикрепил 47 пороховых ракет. 47 его помощников должны были одновременно поджечь ракеты. Но одна из ракет почему-то взорвалась раньше времени и подожгла все остальные. В огне погибли и аппарат, и изобретатель.

ЮРИЙ СЛАЩИНИН ПОЗНАЙ СЕБЯ

С этой женщиной я познакомился в экстремальной ситуации: прочно “схватило” сердце, нужна была “скорая помощь”, а тут не оказалось с собой даже валидола.

– Не надо вам валидола,- услышал категорический отказ в помощи. Приоткрыл глаза и увидел склоняющуюся надо мной решительного вида женщину. Расстегнув рубашку, она плавными толчками прошлась по каким-то точкам, и через минуту я облегченно вздохнул, стал различать, что женщина - узбечка с черными глазами, в которых, кроме озабоченности, блистали искорки снисходительной насмешки.

– Лежите, лежите,- удержала она меня на парковой скамейке под жалостливыми взглядами любопытствующей толпы и продолжала мягко надавливать на какие-то зоны моей груди, словно играла на рояле, на котором клавиши заменяли ребра, ключицы и другие кости, составляющие грудную клетку, и от этой ее игры становилось все легче.

А когда стало совсем легко, я набрался смелости познакомиться со своей спасительницей.

– Я не врач,- предупредила она.

– А тогда что же это, что вы сделали?

– На точечный массаж не похоже. Я читал Гаава-Лувсана, знаком с работами Тыкочинской. И вообще осведомлен о восточной медицине. Но то, что вы проделали со мной, не похоже ни на что описанное. Ведь вы работали на костях.

Вот эта догадка и расположила меня к Римме Фаттаховне Юсуповой, известной в Ташкенте народной целительнице и ведунье,- назовем ее так, потому что новое слово “экстрасенс”, к сожалению, навсегда опорочено прессой в неуемном азарте разоблачений всевозможных шарлатанов, самозванно присваивающих себе это звание. Она доверила мне свои секреты, которыми вот уже несколько лет не может заинтересовать медиков по причине их стойкого предубеждения ко всякого рода непрофессионалам. Попытаемся найти ей единомышленников из числа наших читателей, чей ум не связан догмами и сохраняет способность к вольному полету фантазии.

– Обратите внимание,- говорит Юсупова,- когда у нас что-то болит, рука сама тянется к больному месту. Хочется потрогать его, помочь.

Согласился. Этим обстоятельством обосновывается появление массажа. Однако, как оказалось, Римма Фаттаховна не успокоилась тем, что хорошо известно. Обладая повышенной чувствительностью к проявлению пока не познанных энергетических процессов в теле человека, Юсупова как своеобразный прибор почувствовала, а затем и поняла, что суть дела не в механическом воздействии на больной орган, не только в улучшении его кровоснабжения, обмене веществ и т. д. Всякий раз она отмечала, что больной орган имеет повышенное (при воспалении) или пониженное энергетическое напряжение. А кроме того, заметила, что при заболевании какого-либо органа на костях нашего скелета появляются в определенных местах болезненные зоны. Подобно тому, как на радужке глаза возникают точки, показывающие заболевание органа, или когда на ухе появляется болезненный нейрон в том месте, где проецируется тот или иной заболевший орган.

В моем случае - болезнь сердца - такие зоны совершенно точно проявились на левой стороне груди: под ключицей, в том месте, где она сходится с грудиной, в местах сращения ребер с грудинкой и на ребрах под рукой. У женщин эти зоны находятся проще - вокруг молочной железы.

По наблюдениям Риммы Фаттаховны, болезни сердца имеют на скелете зоны своего представительства, и вариации их показывают, какое именно заболевание сигнализирует человеку о своем появлении. Например, подключичная зона, о которой уже упоминалось, проявляется при повышенном артериальном давлении. И та же подключичная зона, но расположенная ближе к плечу, сигнализирует болью при пониженном артериальном давлении. Зоны под рукой, или, как говорят, под мышкой, напоминают о себе при параличах, инсультах, легочных заболеваниях, при этом зона какой-либо болезни не бывает единичной. И это понятно, так как все органы связаны в определенной последовательности нервными, а также энергетическими каналами, которые сейчас стали признаваться и официальной медициной. Поэтому при инсульте, к примеру, появляется болезненное место не только на ребрах под рукой, но и на ложных швах черепа, вблизи того места, где образовалось нарушение. А болезни легких - на ключицах, в верхней части грудины на яремной вырезке, в верхней части грудных позвонков.

В короткой статье невозможно перечислить все зоны проявления болезней на костях, найденные опытным путем народной ведуньей. Надеюсь, что со временем выйдет книга с полным “атласом” этих зон и найдутся ученые-медики, которые заинтересуются поисками Юсуповой, дадут им научное толкование. Пока же расскажу, как представляет механизм их появления сама Римма Фаттаховна, как пришла к мысли “работать” на костях.

В раннем детстве, когда она впервые увидела умершим близкого, ей почему-то представилось, что если бы дяде Жданову поскребли пальчиком “где-то там”, за галстуком, то он остался бы жить. Наверное, потому, что уверенность в этом не давала ей покоя почти всю жизнь и тридцать лет спустя, когда сама заболела, потеряв надежду на выздоровление, и как утопающий, схватилась за “соломинку”, протянувшуюся из детства. Тронула то самое место пальцем, и оно отозвалось болью. Потихоньку размяла какое-то слизистое уплотнение на кости, “поскребла”, потерла и резко почувствовала облегчение. Последующие дни проводила те же манипуляции, пока не осознала, что болезнь сразу отступила.