Яна Завацкая - Холодная зона

— Именно так, — голос Ли изменился, в нем звякнула сталь, — и все эти люди, дети умирают для того, чтобы твои родственники продолжали получать прибыли, сладко жрали, ездили на курорты, покупали замки и яхты. Никто даже не скрывает этого! Все понимают, что зависимость очень простая — чем больше таких, как Мо, загнется, тем больше прибыли получат эти сволочи. Вернее, смерть людей им даже не нужна, это так, побочный эффект — просто надо, чтобы в ЗР была очень высокая безработица, и чтобы рабочие соглашались трудиться почти задаром. И все то, что переживают базис-граждане — это тоже нужно всего лишь для получения прибыли. Ничего личного, просто бизнес. И при этом они рассказывают, что неуспешные — как ты и Мо — виноваты сами, что в странах Африки не те правительства — но ведь правительства в ЗР полностью контролирует Федерация, там повсюду стоят войска Федерации. Что буржуи имеют право вот так выжимать прибыли из людей — потому что якобы они что-то там изобрели, чем-то руководят и трудятся в поте лица. Да много чего рассказывают… Но их время подходит к концу. И это не наша прихоть, не конкуренция государств — это научные законы, законы истории, их нельзя изменить, потому что они существуют объективно. Капитализм в итоге неэффективен, он никогда не мог обеспечить сносным существованием и правами хотя бы большую часть населения Земли. И никогда не сможет. Поэтому он уйдет, исчезнет, и люди никогда даже не вспомнят о том, что вот были какие-то собственники, — Ли перевела дух, — ну я разошлась. Ты хоть что-нибудь понял?

— Не очень, — сказал Рей, — но наверное, я пойму, что ты имеешь в виду. Со временем.

Сидение в темноте стало невыносимым, потом совсем невыносимым, потом Рей спал, потом можно было как-то терпеть, но вот наконец, все закончилось — над ними вспыхнул нестерпимо яркий свет. Предусмотрительный отец Димитри тут же сунул в руки жмурящимся подпольщикам пакеты.

— Вот одежда. Душ — в доме, по коридору направо.

Рей остро ощущал, как воняет его собственное барахло — под мышками рубаха стояла колом от засохшего пота и грязи.

— Идем вместе, чтобы побыстрее! — Ли схватила за руку африканку, и девушки рванули к крыльцу. Священник — он все еще был в нормальной светской одежде — посмотрел им вслед. Достал сигаретку, разжег нажатием сенсора.

— Хочешь? — он протянул портсигар Рею. Тот отрицательно покачал головой.

— Спасибо, — выговорил Рей, вдруг подумав, чем рискует ради них этот человек. Отец Димитри улыбнулся в бородку.

— Все нормально. Это моя работа.

— Скажите, а вы… действительно священник? Или это для прикрытия?

— Ну почему же, конечно, я священник, я рукоположен в русской православной церкви. Было бы неэтично обманывать прихожан, ведь правда?

Рей задумался.

— Я… был в Мексике, — сказал он наконец, — то есть в Техасе, но неважно. Там я видел… Там тоже была миссия, но католическая. Вообще-то они занимались тем, чем обычно занимаются такие миссии — больница там, благотворительность. Но мне сейчас кажется, что они тоже были как-то связаны с колд-зоной. Как вы думаете, это может быть?

— Да, это вполне возможно, — кивнул отец Димитри. Пепел с его сигареты красиво падал по спирали, искрясь разноцветными огоньками. Наноиспарение, вспомнил Рей. Или как-то так.

— А вы… верите в Бога? — спросил он. Вопрос прозвучал крайне глупо. А ответ — достойно и просто.

— Да.

— Но разве… церковь должна вмешиваться в земные дела? — спросил Рей и тут же выругал себя: ну не дурак ли? Ему платят, он и работает.

Работает? Рискует жизнью. За деньги?

— Она всегда в них вмешивалась, — спокойно ответил отец Димитри, — вопрос лишь в том, на чьей стороне.

— Но почему вы на стороне коммунистов? Они же неверующие.

— Да, они неверующие. Но видите ли, я вам сейчас попробую объяснить. Вот есть Евангелие от Матфея, глава двадцать пятая.

Священник сощурился и заговорил торжественно, негромко.

— Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

— Да, я помню вроде бы… я же в детстве ходил в церковь. У меня была очень набожная мать, — вырвалось у Рея, — но ведь коммунисты — они же хотят все отобрать, а церковь у них вообще запрещена.

— Во-первых, конечно, не запрещена, и не была запрещена никогда, это вас кто-то обманул. Коммунисты — за трудящийся народ, они сами часть этого народа, они уважают чувства верующих людей. А во-вторых… Но я думаю, что вам еще предстоит многое узнать о мире и о коммунистах в частности. А я просто ответил на ваш вопрос — почему так. Почему я работаю с ними, хотя сам не являюсь атеистом, а следовательно, и коммунистом. Кажется, ваша очередь!

Девушки уже стояли у крыльца, разговаривая с незнакомым чернявым молодым человеком. Подобранный комплект одежды был Мо тоже великоват, флейки висели мешком, талия была туго подвязана.

— Вот познакомься, это Рей, — сказала Ли, глядя на парня, — Рей, это Кирос, он транспортник… ну в смысле, занимается транспортом в нашей системе. Мы будем переходить границу на Грецию. Это немного дальше, чем Украина, но нас повезут по воздуху. Нам только до Берна добраться надо.

— Довезу в лучшем виде! — пообещал Кирос. Он говорил по-английски с заметным акцентом.

— Давай, Рей, дуй переодеваться, — скомандовала Ли, — а потом Кирос расскажет, как тебя теперь зовут и кто ты такой.

Веселый грек вставил им под кожу новые чипы. Бронированный Лендровер двинулся с места, и вскоре они въезжали на высокую дугу автобана, ведущего на юг, к Швейцарии. Рей щурился, глядя в окно на белые Альпы. Мо была возбуждена и даже чуть подпрыгивала на сиденье. Ли сидела рядом с Киросом и негромко беседовала с ним. Она снова изменилась, казалось, стала старше, жесткий взгляд, уверенный голос. Представить невозможно, что эта девушка бегала с Реем по подземелью и весело болтала о том, о сем.