Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич

– Поздно, – только и смог выдавить он. – Я не успел.

Объединенный Имперский Флот, уповая скорее на внезапность удара, чем на подготовленность к войне, покинул порты своей приписки на полгода раньше, чем Порс предполагал даже в самых смелых своих прогнозах.

Кларисса же была невозмутима. Казалось, происходящее лишь забавляет ее.

– Отчего же? – спросила она.

Порс недоуменно воззрился на нее. Он чувствовал, как внутри вновь закипает самоубийственная ярость, но ему было уже все равно.

Слепо шагнув к хозяйке замка и судеб, он наткнулся на ее оценивающий взгляд.

– Не спешите умереть, смертный, – сказала Кларисса. – Пока мы живы, нет в целом мире ничего, что мы не смогли бы изменить.

Повинуясь ее жесту, слуги один за другим скрылись внутри башни, и Порс остался наедине с бессмертной.

Несколько минут спустя за рифлеными стеклами маяка вспыхнул и начал разгораться неяркий еще в свете дня огонь. Порс смотрел на него во все глаза, ощущая себя мотыльком, которого безудержно манит пламя свечи и нет никаких сил сопротивляться этому зову.

– Порс.

Чей-то голос вывел его из оцепенения. Он с усилием перевел глаза на стоящую рядом женщину с плащом угольно-черных крыльев за сгорбленной спиной.

– Давным-давно, когда град Вавилонский, ныне надежно скрытый на дне океана, был величайшим городом мира, а Зиккурат-до-Небес еще только строился, возводившие его люди и нелюди говорили на едином языке. Ныне одна лишь я, пережившая людей и богов, знаю этот язык. И лишь мне ведомы Слова Призыва, которым не в силах сопротивляться ни одно существо из живших раньше и живущих по сей день. Люди забыли этот язык после Гнева Богов, излившегося на мятежную землю, но память о нем живет в каждом человеческом сердце.

Порс все еще не понимал.

– Я же говорила, что это – совершенно особенный маяк. Свет его виден даже из-за горизонта, и ни одна живая душа не сможет миновать его, пока он зажжен. Кроме того, я намерена петь.

Улыбка ее стала застенчивой.

– Не делала этого бездну лет, – пояснила она. И, видя его недоумение, рассмеялась: – Мой милый Порс! Что вы помните о сиренах?

– Сирена, – выдохнул он. Кларисса отвесила ему насмешливый поклон.

– К вашим услугам, смертный. Бегите. У вас есть еще время.

– Что?! – Ему показалось, что он ослышался.

– Бегите! Ворота открыты. Песнь моя не действует на расу моих слуг, не подействует и на вас. На северной оконечности острова, под приметной скалой, вас ждет лодка. В ней вы найдете то, что вам причитается за нарушенное мною обещание. Да благоприятствует вам ветер! И… – она помеддила, – благодарю.

– За что? – спросил Порс. Все случилось слишком быстро, и он не поспевал за стремительным развитием событий.

– За надежду, – ответила Кларисса и, взмахнув крыльями, легко взлетела на перила, вцепившись в них когтистыми лапами.

– Но вы же еще даже не опробовали их! – вскричал Порс, бросаясь к ней.

– Вы не уверены в творении своих рук? – озорно улыбнулась она.

– Расчеты верны! Я же недаром посвятил этому большую часть своей жизни, – в раздражении ответил Порс. – Но… спешка! Отсутствие возможности для испытаний, наконец, вся странность этого места… И я не знаю…

– Но ведь вы же не пытались убить меня, смертный? – оборвала поток его слов Кларисса.

– Нет! – пылко воскликнул Порс.

– Тогда есть только один способ проверить, преуспели ли вы в трудах своих, – сказала Кларисса.

И шагнула в бездну.

Порс закрыл глаза.

Небо ударило ее в грудь так, что перехватило дыхание, как было каждый раз, когда, гонимая безнадежностью и отчаянием, она шагала в пропасть, стремясь обрести наконец вечный покой и зная, что в конце пути ее ждет лишь еще большая боль, но не забвение.

Уплотнившийся воздух вывернул ее руки до острой боли в лопатках и оглушительно засвистел в ушах. Застонав, она расправила крылья и с усилием взмахнула ими.

Небо бережно подхватило ее, обняло, приласкало и понесло, кричащую от восторга, ввысь в нежных ладонях восходящих потоков.

Хлопок крыльев заставил его открыть глаза вновь.

Кларисса парила рядом, и ветер развевал ее светлые волосы. Покачивая крыльями, она удерживалась на месте, глядя на Порса в упор.

И улыбалась.

Глаза ее были полны счастья.

– Вот видите, смертный? – задорно крикнула она. – У вас получилось!

Порс кивнул.

– Вы развлекли меня и исцелили от вековой скуки! – кричала Кларисса, а он только кивал в ответ. Спазмы сжали его горло. – Теперь вас ждет долгая дорога. А меня – потеха, равной которой я не видела целые века! Прощайте, человек Порс. И не оглядывайтесь в пути.

Сложив крылья, она скользнула вниз, к далеким облакам.

Больше Порс никогда ее не видел.

Повернувшись, он бросился бежать вниз по бесконечной лестнице.

За его спиной все ярче разгорался огонь маяка, и сирена начала свою пронзительно-печальную песню.

В предзакатный час, когда свет маяка окончательно рассеял тучи над океаном и затмил звезды, первый из броненосцев Армады распорол свое необъятное брюхо о выросшие из драконьих зубов скалы у острова, взорвавшись дымным снопом искр, а несметные полчища бакланов, фрегатов и чаек низвергли с небес первого из воздушных левиафанов, который рухнул в океан, потеряв весь летучий газ сквозь пробоины в оболочке, коим не было числа.

В рифах у острова вздрогнул и зашевелился, распрямляя бесчисленные щупальца, разбуженный песней сирены от тысячелетнего сна Вавилонский Зверь.

Бойня началась, и у людей не было шанса уцелеть в ней.

Порс не видел ничего из этого.

Песнь сирены наполняла его лишь легкой грустью; неподвластный силе ее призыва, он правил утлой лодчонкой, держа курс на запад, и заходящее солнце светило ему, словно маяк, сквозь туго натянутую попутным ветром ткань паруса.

Гибкие тонкие пальцы, покрытые зеленоватой кожей, бережно поглаживали лежащий у него на коленях продолговатый сверток.

В нем, надежно укрытый слоями промасленного пергамента и непромокаемой ткани, ждал своего часа некий меч, который последний его владелец именовал Экскалибуром.

Улыбаясь во весь свой широкий беззубый рот, Порс возвращался домой.

Андрей Дашков

Прежде чем дьявол узнает, или Для чего нужны старые друзья

Юлик вышел из подпольного казино с четким пониманием того, что его жизнь кончена. Как ни странно, он не испытывал ужаса – скорее даже некоторое облегчение (вот почти все и позади), однако не мог решить, чего в этом больше – страха перед жизнью со всеми ее трудностями, большими и малыми, или действительного безразличия по отношению к смерти, свойственного тем, кому уже нечего терять.

Как бы там ни было, на нем висел просроченный долг, весивший пятьдесят штук, и он знал, что люди дядюшки Тао придут за ним со дня на день. Да нет, теперь уже с минуты на минуту. Поскольку у него не было ни малейшей возможности расплатиться, он догадывался, каким будет наказание. Перерезанная глотка, но вначале, чтобы другим неповадно было, – пытка в китайском стиле, что-нибудь с бамбуковыми щепками, например. Город еще помнил последнюю страшную находку – труп человека, который отказался продать дядюшке Тао свой бизнес. Все понимали, кто и по чьему приказу поработал над беднягой, однако следствие, как водится, зашло в тупик. Те, кто хоть что-нибудь знал, молчали как рыбы, а кое-кто из менее молчаливых, по слухам, кормил пираний в домашнем аквариуме дядюшки, большого любителя экзотики. Так что Юлику, возможно, слишком рано показалось, будто худшее уже позади.

Свой единственный оставшийся шанс он просрал пятнадцать минут назад, спустив последние пять сотен в «блек-джек», и теперь у него не было денег даже на метро, чтобы вернуться домой. Вопрос, а стоит ли вообще возвращаться, заслуживал отдельного рассмотрения. Перед посещением казино Юлик заложил побрякушки своей сожительницы, поэтому дома его ожидали в лучшем случае неприятные расспросы, а в худшем – ругань, проклятия, истерика с метанием посуды. Могло случиться даже, что злопамятная сучка наконец выполнит свое давнее обещание и вскроет его консервным ножом. То-то будет потеха, если ребятам дядюшки Тао, прибывшим за клиентом, не достанется ничего, кроме трупа, с которого взятки гладки!