Брайан Герберт - Дюна: Дом Коррино

После долгого и скучного заседания, на котором Шаддаму пришлось выслушать лорда Новебрунса и других просителей, император почувствовал усталость. Ему хотелось только одного — удалиться в свои покои и выпить. Может быть, даже сладчайшего каладанского вина, присланного герцогом Лето. Позже можно будет пойти в подземелье дворца, порезвиться в бассейне с наложницами. Хотя надо сказать, что сейчас императору было не до любовных утех.

Император был поражен, увидев, что в покоях его ждет граф Хазимир Фенринг.

— Почему ты не на Иксе? Я же послал тебя туда наблюдать за производством амаля!

Фенринг поколебался, но быстро оправился, улыбнулся и заговорил:

— Хмм-а, я должен обсудить с вами очень важный вопрос. Обсудить лично.

Шаддам опасливо огляделся.

— Что-то не так? Я настаиваю на том, чтобы ты говорил правду. От твоих сообщений зависят мои решения.

— Хм-м. — Фенринг зашагал по комнате. — Я привез вам хорошие новости. Как только они станут известны, нам не надо будет больше хранить никаких тайн. Действительно, об этом должна узнать вся империя. — Он улыбался, огромные глаза его сияли. — Мой император, это само совершенство! У меня нет больше сомнений. Амаль — это все, на что мы могли надеяться.

Ошеломленный энтузиазмом Фенринга, Шаддам уселся за стол и ухмыльнулся.

— Понятно. Что ж, это очень хорошо. Все твои сомнения, как я и предполагал, оказались безосновательными.

Фенринг помотал своей большой головой.

— В самом деле, я внимательно проинспектировал предприятия мастера-исследователя Аджидики. Видел работу аксолотлевых чанов. Я сам попробовал амаль и провел несколько тестов. Все они оказались успешными.

С этими словами он порылся в нагрудном кармане официального фрака и извлек оттуда маленький пакетик.

— Смотрите, я привез это лично вам, сир.

Шаддам не без опаски взял в руку пакет. Понюхал его.

— Пахнет, как настоящая меланжа.

— Да, хм-м. Попробуйте это, сир. Вы сами убедитесь, насколько восхитителен амаль.

Пожалуй, Фенринг был охвачен слишком сильным восторгом.

— Ты хочешь отравить меня, Хазимир?

Министр по делам пряности едва не упал от удивления.

— Ваше величество! Как вы могли подумать об этом? — Он прищурил глаза. — Вы же понимаете, что у меня была масса возможностей убить вас на протяжении многих лет, но я не воспользовался ни одной из них, не так ли, хм-м?

— Да, это правда. — Шаддам посмотрел пакетик на свет.

— Я сам попробую это, если вам станет от этого легче. — Фенринг потянулся за пакетиком, но Шаддам отвел руку.

— Довольно, Хазимир. Мне достаточно твоих заверений. — Император положил на язык немного порошка, потом еще, а затем отправил в рот все содержимое пакета. Пребывая в небесном экстазе, император дождался, когда порошок растворится на языке, вызывая знакомое меланжевое покалывание. Стимуляция оказалась дивной. Шаддам почувствовал прилив бодрости и энергии. Он широко улыбнулся.

— Очень хорошо. Я не чувствую никакой разницы. Это… это не правдоподобно хорошо.

Фенринг поклонился, словно выполнение проекта было его единоличной заслугой.

— У тебя есть еще? Я хотел бы заменить амалем ежедневную порцию меланжи. — Шаддам заглянул в пакетик, словно надеясь отыскать там завалявшиеся крошки чудесной субстанции.

Фенринг отступил на полшага назад.

— Увы, сир, я очень спешил, и мне пришлось довольствоваться только этой малой дозой. Однако, с вашего благословения, я скажу мастеру-исследователю Аджидике, чтобы он приступил к полномасштабному производству искусственной пряности, не опасаясь недовольства короны, хм-м. Думаю, что ваше позволение сильно ускорит процесс.

— Да, да, — сказал Шаддам, махнув рукой. — Возвращайся на Икс и позаботься о том, чтобы в этом деле не было никаких проволочек. Я слишком долго ждал этого часа.

— Слушаюсь, сир. — Фенринг начал проявлять беспокойство, явно стремясь как можно быстрее уйти, но император ничего не замечал.

— Теперь надо найти способ уничтожить пряность на Арракисе, — предался приятным мечтам Шаддам, — тогда вся империя выстроится у моих дверей с протянутой рукой. У них не будет выбора, и все они придут ко мне за амалем.

Погрузившись в размышления, он начал машинально барабанить пальцами по столу.

Фенринг подошел к выходу, низко поклонился и вышел.

Выйдя наружу, лицедел оставался в личине Фенринга ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы отойти подальше от дворца. Еще один тлейлакс остался при дворе, внедренный туда самим Аджидикой, но лицедел был счастлив вернуться живым на Ксуттух.

Шаддам услышал новость, которую хотел услышать, и теперь мастер-исследователь Аджидика мог беспрепятственно продолжать свою работу. Его великий план скоро принесет свои плоды.

~ ~ ~

Когда ты чувствуешь давление ограничений, то начинаешь умирать в тюрьме, которую сам для себя выбрал.

К’тэр привел Ромбура и Гурни в расположенный глубоко под землей квартал субоидов, в обширное помещение со сложенными из грубо обтесанного камня стенами. Когда-то здесь был промежуточный продуктовый склад, но в связи с уменьшением поступления продовольствия многие такие помещения пришли в запустение. В первую ночь, оказавшись здесь вдалеке от посторонних глаз, Ромбур и Гурни обсудили дальнейшую стратегию. Из-за задержки с лайнером у них оставалось меньше времени, чем они надеялись.

Лихорадочным шепотом, сидя под тусклым плавающим светильником, К’тэр рассказал прибывшим о том, как все эти годы занимался саботажем, как тайная помощь Атрейдеса помогла ему произвести несколько тайных взрывов на предприятиях тлейлаксов. Но жестокость завоевателей и негласное присутствие на планете сардаукаров отняли у народа Икса всякую надежду завоевать свободу собственными силами.

У Ромбура не оставалось иного выхода, как сообщить К’тэру печальную весть о смерти его брата Д’мурра, который погиб от загрязненной пряности, но смог продержаться ровно столько, чтобы спасти переполненный пассажирами корабль Гильдии.

— Я… я знал, что с ним что-то случилось, — севшим от волнения голосом сказал К’тэр, не желая рассказывать трагическую историю Кристэйн. — Я говорил с ним в тот момент, когда это произошло.

Слушая рассказ о злоключениях К’тэра, иксианский принц никак не мог понять, каким образом этот террорист-одиночка, этот верный подданный Верниусов, смог продержаться, выжить и сохранить волю к борьбе. Гнет почти свел его с ума, но он продолжал свое дело.