Ник. Горькавый - Возвращение астровитянки

Вторым важнейшим событием десятого июля должно было стать подписание президентом мира целого ряда уже согласованных в ООН законов: о финансировании межзвёздных экспедиций, о справедливом использовании технологии бессмертия, о свободе гражданства.

Эти законы были острым ножом в сердце проигравших «реалистов», непримиримое крыло которых состояло из реакционных государств и нескольких династий, не согласившихся с новым курсом Южных.

Поэтому Президента мира должны были сегодня убить.

Убийство должно произойти сразу после клятвы, в течение десяти минут. Приняв присягу, новый Президент мира скажет короткую речь и сядет за стол с разложенными документами — подписывать новые законы. После их подписи «реалисты» окончательно проиграют войну за будущее.

Если президента убить до клятвы, то старый Секретарь ООН, умеренный сторонник партии прогрессистов, останется во главе Объединённых Наций до новых выборов, что не устраивало «реалистов».

Зато убийство Президента в первые десять минут его правления автоматически делает новым временным президентом Мондейка, представителя реалистов. А уж он позаботится, чтобы эти законы ушли «под сукно» как минимум на полгода, а в идеале — навсегда.

Поэтому реалисты должны были сегодня убить Дзинтару.

Многократное ситуационное прогнозирование давало самую высокую вероятность именно такого сценария.

Он подтверждался и агентурными сведениями из вражеского стана. Детали будущего покушения были неизвестны, но его факт — несомненен.

Ещё одним убедительным свидетельством подготовки убийства века стали скрытые процессы на мировом рынке акций. Они указывали, что ряд крупных биржевых игроков приготовились извлечь выгоду из последующей паники и обвала курса акций.

Все свидетельства собирались в ситуационную модель, которая приводила к почти стопроцентной вероятности попытки убийства президента именно во время инаугурационной речи.

Поэтому были приняты беспрецедентные меры безопасности. Подписание ключевых законов планировалось сразу после речи Президента именно для того, чтобы сократить длительность наиболее опасного периода.

Никки, взявшаяся лично контролировать безопасность Дзинтары, была за то, чтобы речь вообще отменить, но тут Дзинтара воспротивилась:

— Если они придумают, как меня убить, то сокращение времени большой роли не сыграет.

Никки с этим согласилась, не переставая ломать свою голову и оптоэлектронные цепи своего друга Робби над загадкой будущего убийства.

Пронести в зал оружие или взрывчатку сквозь многочисленные детекторы было немыслимо.

Хотя вдоль стены зала шли столы с напитками и кофейными машинами, яд тоже исключался, потому что никакой еды или воды в течение первых десяти критических минут президенту предложено не будет.

Стена из прозрачной брони вокруг сцены поднималась почти до потолка, оставляя лишь полуметровую щель для свежего воздуха. К потолку, в метре от основной стены и снаружи от неё, было подвешено дополнительное бронированное стекло, которое полностью блокировало оставшуюся щель — так что ни одна прямая или даже рикошетная траектория из зала не могла коснуться Дзинтары, стоящей на трибуне или сидящей за столом.

Эту стеклянную стену можно было взять только выстрелом из танкового орудия.

Но с танками в зал тоже не пускали. Как и с мобильными роботами любого размера и назначения.

Стена задерживала лазерное или микроволновое излучение.

Вентиляционные отверстия внутри стеклянного помещения отсутствовали — чтобы исключить проникновение ядовитого газа.

Дверь на сцену была только одна. Генеральный судья ООН после принятия присяги Президентом должен был выйти в эту дверь и запереть её за собой. Попасть на сцену никто больше не мог — даже четверо агентов службы безопасности, охраняющие дверь за кулисами. Президент оставался в стеклянном бронированном помещении один — вместе с трибуной для произнесения речи и столом, где были разложены документы на подпись.

Несмотря на принятые меры безопасности, которые широко освещались прессой, компьютерное моделирование и данные агентуры давали косвенные, но убедительные доказательства, что «реалисты» по-прежнему готовятся к последствиям убийства Президента.

Никки очень боялась за Дзинтару.

Нельзя недооценивать ум врага. Если реалисты, зная о всех предосторожностях, принятых вокруг Дзинтары, продолжали рассчитывать на благоприятный исход событий — значит, они придумали что-то очень хитрое.

Но что?!

В зал допускались только политики, журналисты и обслуживающий персонал.

В качестве дополнительной меры безопасности на входе в здание ООН было введено психологическое тестирование. Каждый должен был пройти через компьютерный детектор лжи, который не церемонился.

Там был и такой прямой вопрос:

«Принимаете ли вы участие в покушении на Президента?»

Все люди, вошедшие в здание ООН сегодня, совершенно искренне ответили:

«Нет!»

Но кто-то из них искренне соврал.

В огромном фойе сосредоточенно роились дипломаты, чиновники ООН и журналисты.

Скоро должна была приехать Дзинтара, и Никки пробиралась сквозь толпу, раскланиваясь со знакомыми, но стараясь нигде не задерживаться — слишком много было дел у неё сегодня.

Но не задерживаться не всегда удавалось.

Никки неосторожно вышла прямо на престарелого сенатора-«реалиста» Флирля, окружённого стайкой журналистов. Сенатор-южанин был красен и сердит. Увидев Никки, он ткнул в неё пальцем и проскрипел:

— Вот кто борется за уничтожение национальных государств, подрывает основу нашей цивилизации! Вот кто придумал гражданство для династий и эти межгосударственные пенсионные союзы! В результате один человек может иметь географическое гражданство в одной стране или династии, политическое — в другой, а пенсионное — в третьей! Куда катится мир?!

Журналисты сразу нацелили микрофоны и камеры на Никки. Что она ответит?

Никки усмехнулась:

— Я всего лишь борюсь за право людей выбирать лучшее будущее. Надежда базируется на свободе выбора, нет ничего безрадостней безальтернативности. Если граждане решат выйти из-под юрисдикции вашего государства, то это будет не моя, а ваша, политиков, вина. В современном мире государство не должно быть феодалом.

Сенатор нахохлился и клюнул с другой стороны:

— Вы добились легализации наркотиков в Бенилюксе и даже создали свою сеть для их распространения. Вы поддерживаете незаконную деятельность вроде пиратского копирования видеоигр и фильмов. Это вопиюще!