Роберт Силверберг - Лорд Престимион

- Отец знает, что на него собираются напасть, - сказала Хозяйка, она произносила слова, словно в трансе. - Но он еще не знает, кто именно. Когда узнает.., ах.., ах...

Она ткнула пальцем в сторону Динитака. Престимион увидел, как Динитак рывком подался назад, словно пронзенный раскаленным клинком. Он пошатнулся, чуть не упал. Деккерет рванулся к нему, подхватил и помог устоять. Но мальчик не хотел, чтобы ему помогали. Отмахнувшись от Деккерета, словно тот был просто надоедливой мухой, он широко расставил ноги, гордо поднял голову и расправил плечи. Руки его свободно повисли вдоль туловища, все тело дрожало. Его ладони то сжимались в кулаки, то снова разжимались, а пальцы напряженно раздвигались в стороны.

С губ Динитака снова сорвался звук, еще более странный, чем прежде. Это был хриплый, тихий, дрожащий звериный вопль, не то рычание, не то вой. Престимиону показалось, что он слышал прежде подобный звук, но где? Когда? Потом он вспомнил: такой же отвратительный, протяжный вой издавал кроккотас, зверь-людоед, сплошные челюсти и когти, который сидел в клетке на ночном базаре в Бомбифэйле. А потом он слышал его от Дантирии Самбайла в туннелях Сангамора, опять рев кроккотаса, кошмарный вопль сдавленной ярости, ненависти и угрозы.

А теперь его издавал Динитак.

- Это отец говорит через сына, - прошептала Хозяйка. - Выплескивает в крике свою ярость по поводу его предательства.

Престимион увидел, как лицо Деккерета побледнело от страха. Он сразу же понял, что подумал молодой человек: что Венгенар Барджазид наверняка возьмет верх в этом столкновении, что его умение обращаться с мысленной машиной, его злобная, беспринципная натура, его яростная решимость одержать победу неизбежно приведут к поражению Динитака. Мальчик может погибнуть у них на глазах.

Но Динитак неоднократно твердил им, что он уверен в победе. И в любом случае, у них не было другого выбора - оставалось лишь идти вперед. Они сами выбрали этот путь, и другого у них нет.

И по-видимому, Динитак выдержал контрудары своего отца.

Ужасающее рычание прекратилось. И дрожь тоже.

Динитак твердо стоял, как и прежде, в глубоком трансе: ноздри его раздувались, глаза были широко раскрыты, но ничего не видели, рот приоткрылся в оскале. Вид у него был странный, но одновременно и спокойный.

Словно он уже миновал зону ужасных бурь и вошел в какую-то неведомую, спокойную область за ней.

Престимион в нетерпении подался вперед.

- Скажи, мама, что происходит?

- Да-да. - Казалось, она сама находится где-то далеко. Слова слетали с ее губ с большим трудом. - Они... сражаются за власть. Никто из них.., не может одолеть другого. Это тупик, безвыходное положение, Престимион.

- Если бы я только мог как-то помочь...

- Нет. В этом нет необходимости. Он держит отца в узде, мешая ему.., мешая ему...

- В чем, мама?

- Поддерживать.., поддерживать...

Престимион ждал.

- Что? - спросил он, не в состоянии больше ждать.

- Поддерживать облако непроницаемости, - закончила принцесса Терисса. На мгновение она вышла из транса и посмотрела прямо на Престимиона. - Отец не в состоянии делать два дела одновременно; отражать атаку сына и поддерживать облако непроницаемости вокруг лагеря прокуратора. И поэтому облако исчезает. Путь для Септаха Мелайна свободен.

***

Эта часть джунглей ничем не отличалась на вид от остальных - такой же рассадник чудовищ. Жара.

Влажность. Песчаная, мокрая, болотистая почва. Заросли манганозовых пальм повсюду. Странные растения, странные птицы над головой, странные маленькие животные, плотоядно глядящие на них из подлеска, тучи угрожающе жужжащих насекомых в воздухе, огромное, неумолимое око солнца над головой, которое, казалось, заполнило полнеба. Океан совсем рядом, слева, и сплошная стена зелени справа. Густонаселенное северное побережье полуострова находилось где-то неподалеку, за деревьями, приветливая земля процветающих гаваней, плодородных ферм, роскошных курортов и прибрежных вилл. Но здесь невозможно было даже представить себе, что подобные вещи существуют. Северное побережье с таким же успехом могло находиться на другой планете.

В этом месте растения и животные были неумолимо враждебными. Кошмарные твари с зубами и когтями притаились повсюду. Снова и снова возникала необходимость покидать безопасные экипажи и выходить наружу с энергобластерами, чтобы расчистить упрямые заросли враждебной растительности с режущими листьями, которые заблокировали путь. И для чего? Зачем? Ради преследования невидимого противника, который исчезал при их приближении, словно клочок тумана?

Сегодня, однако, - сегодня все будет иначе. Так обещала Хозяйка.

- Ты чувствуешь ее присутствие? - спросил Гиялорис. Они с Септахом Мелайном ехали в головном экипаже. Навигорн следовал за ними.

- Да, я ее чувствую.

В последние полтора дня послания приходили к нему и наяву, и во сне. Подобного Септах Мелайн никогда в жизни не испытывал, и даже не думал, что такое возможно: постоянное присутствие Хозяйки в каком-то уголке его сознания, ее тихие обращения к нему, иногда даже без слов, просто прикосновения, которые его успокаивали, утешали, придавали силы.

Сейчас она была с ним:

"Встань до рассвета. Без колебаний иди вперед. Ты находишься на расстоянии удара от врага".

- Что она говорит? - спрашивал Гиялорис - Скажи мне, Септах Мелайн! Скажи! Я хочу знать! - Он напоминал большого, нетерпеливого, слишком дружелюбного дрессированного медведя и все время приставал к нему - Мы действительно уже близко? Почему же мы ничего не видим? Например, дыма от их походных костров...

- Помолчи, Гиялорис, - отвечал Септах Мелайн.

Приходилось быть терпеливым с этим мощным гигантом: у него доброе сердце и благие намерения. - Облако непроницаемости все еще скрывает все, что перед нами.

- Но если Хозяйка говорит, что оно рассеется...

- Помолчи, Гиялорис. Пожалуйста.

- Ты мне кажешься сегодня очень странным, Септах Мелайн.

- Я сам себе кажусь странным. Я не в своей тарелке. Но оставь меня в покое, иначе я не услышу посланий Хозяйки, если ты будешь отвлекать меня своей болтовней.

- Она говорит с тобой даже сейчас, когда ты не спишь?

- Прошу тебя, - произнес Септах Мелайн тоном, в котором слились раздражение, усталость и гнев, и на этот раз Гиялорис надулся, замолчал и отодвинулся на свою сторону кабины.

Они тронулись в путь с рассветом, и теперь, час спустя, солнце быстро поднималось на небе. По-видимому, они ехали по джунглям примерно в северо-западном направлении, хотя все время находились на расстоянии нескольких миль от моря. Их маршрут определяла Хозяйка, она говорила с Септахом Мелайном, стоя рядом с Престимионом на западной оконечности полуострова.