Клиффорд Саймак - Театр теней: Фантастические рассказы

—   Не могу,— взмолился шкаф.— Не хотите же вы…

Раздался шелест, и посередине комнаты появилась Максайн.

Она улыбнулась Бишопу.

—   Что происходит? — спросила она.

Шкаф обратился к ней:

—   Он хочет, чтобы я разложил коктейль на составные части. Он же знает, что я не могу этого сделать.

—   Ну и ну,— сказала Максайн.— А я думала, что вы умеете все.

—   Этого сделать я не могу,— сухо сказал шкаф.— Почему бы вам не взять коктейль?

—   Хорошая мысль,— согласилась девушка. Она подошла к шкафу и взяла стакан.— Что с вами? — спросила она Бишопа.

—   Я просто не хочу пить. Разве человек не имеет права…

—   Имеет,— сказала Максайн.— Конечно имеет. А что у вас с рукой?

—   Ожог.

—   Вы уже достаточно взрослый, чтобы не баловаться с огнем.

—   А вы достаточно взрослая, чтобы не врываться в комнату таким образом. Когда-нибудь вы соберете себя точно в том месте, где будет стоять другой человек.

Максайн захихикала.

—   Вот это будет смешно,— сказала она,— Представьте себе, вы и я…

—   Это была бы каша.

—   Предложите мне сесть,— сказала Максайн.— Давайте будем общительными и вежливыми.

—   Конечно садитесь.

Она села на кушетку.

—   Меня интересует самотелепортация,— сказал Бишоп,— Я спрашивал вас, как это делается, но вы мне не ответили.

—   Это просто само пришло ко мне.

—   Не может быть, чтобы телепортировали вы сами. Люди не обладают парапсихическими…

—   Когда-нибудь вы взорветесь. Слишком уж кипите.

Бишоп сел рядом с Максайн.

—  Да, я киплю,— сказал он,— Но…

—   Что еще?

—   А вы когда-нибудь задумывались над тем, как это у вас получается? Пытались ли вы перемещать что-нибудь еще… не только себя?

—   Нет.

—   Почему?

—   Послушайте. Я заскочила, чтобы выпить с вами и немного забыться, а не заниматься техническими разговорами. Я ничего не знаю и не понимаю. Мы многого не понимаем.

Максайн взглянула на Бишопа, и в ее глазах мелькнул испуг.

—   Вы притворяетесь, что вам не страшно? — продолжала она.— Давайте перестанем притворяться. Давайте признаемся, что…

Она поднесла стакан к губам, и вдруг он выскользнул из руки.

—   Ах!

Стакан повис в воздухе над самым полом. Затем он поднялся. Максайн протянула руку и схватила его. Но тут он снова выскользнул из ее дрожавшей руки. На этот раз упал на пол и разбился.

—   Повторите все снова,— сказал Бишоп.

—   Это со мной впервые. Я не знаю, как это случилось. Я просто не хотела, чтобы он разбился, и…

—   А во второй раз?

—   Вы дурак,— возмутилась Максайн.— Я говорю вам, что я ничего не делала. Я не разыгрывала вас. Я не знаю, как это получилось.

—   Но получилось же. Это начало.

—   Начало?

—   Вы не дали стакану упасть на пол. Вы телепортировали его обратно в руку.

—   Послушайте,— мрачно сказала она,— перестаньте обманывать себя. За нами все время следят. Кимонцы иногда устраивают такие трюки. Ради шутки.

Она рассмеялась и встала, но смех ее был неестественный.

—   Вы не пользуетесь случаем,— сказал Бишоп.— Вы ужасно боитесь, что над вами будут смеяться. Надо быть мудрой.

—   Спасибо за коктейль,— сказала она.

—   Но, Максайн…

—   Навестите меня как-нибудь.

—   Максайн! Погодите!

Но она уже исчезла.

Надо забыть о самолюбии. Надо проанализировать факты, думал Бишоп. У кимонцев более высокая культура, чем у нас. Другими словами, они ушли дальше по дороге эволюции, чем мы ушли от обезьяны. А как людям Земли достичь этого?

Дело здесь не только в уме.

Возможно, здесь важнее философия — она подсказывает, как лучше использовать ум, который есть у человека, она дает возможность понимать и правильно оценивать человеческие достоинства, она учит, как должен действовать человек в своих взаимоотношениях со Вселенной.

И если кимонцы все понимают, если они добились своего, разобравшись во всем, то нельзя представить себе, чтобы они брали к себе на службу других разумных существ в качестве щенков. Или даже в качестве товарищей по детским играм. Но это могло бы быть в том случае, если бы игра приносила пользу не их детям, а детям Земли. Они осознавали бы, какой ущерб наносит подобная практика, и пошли бы на нее только в том случае, если бы в конце концов из всего этого вышел толк.

Бишоп сидел, думал, и собственные мысли казались ему логичными, потому что даже в истории его родной планеты бывали периоды, когда переход на новую, высшую ступень развития требовал издержек.

И еще.

В своем развитии люди не скоро обретут парапсихические способности, так как они могут быть губительно использованы обществом, которое эмоционально и интеллектуально не подготовлено к обращению с ними. Ни одна культура, которая не достигла зрелости, не может обрести парапсихического могущества, потому что это не игра для подростков. В сравнении с кимонцами люди могут считать себя лишь детьми.

С этим было трудно согласиться. Это не укладывалось в голове. Но согласиться было необходимо. Необходимо.

—   Уже поздно, сэр,— сказал шкаф.— Вы, по-видимому, устали.

—   Вы хотите, чтобы я лег спать.

—   Я только предположил, что вы устали, сэр.

—   Ладно,— сказал Бишоп.

Он встал и пошел в спальню, улыбаясь про себя. Послали спать… как ребенка. И он пошел.

Не сказал: «Я лягу, когда мне будет надо». Не цеплялся за свое достоинство взрослого. Не капризничал, не стучал ногами, не вопил.

Пошел спать… как ребенок, которому велено идти в постель.

Может быть, так и надо делать. Может быть, это ответ на все вопросы. Может быть, это единственный ответ.

Бишоп обернулся:

—   Шкаф!

—   Что вам угодно, сэр?

—   Ничего. То есть от вас мне ничего не надо. Спасибо за то, что подлечили руку.

—   Ну и хорошо,— сказал шкаф.— Спокойной ночи!

Может быть, это и есть ответ. Вести себя как ребенок. А как

поступает ребенок? Он идет спать, когда ему велят. Он слушается взрослых. Он ходит в школу. Он… Погодите!

Он ходит в школу!

Он ходит в школу, потому что ему надо многому научиться. Он ходит в детский сад, а потом в школу, а потом в колледж.

Он понимает, что ему надо многому научиться, прежде чем он займет свое место в мире взрослых.

«Но я ходил в школу,— подумал Бишоп,— Я ходил в школу долгие годы. Я усердно учился и выдержал экзамен, на котором провалились тысячи других. Я был подготовлен к поездке на Кимон».

Однако будь ты на Земле хоть доктором, по прибытии на Кимон ты становишься всего лишь «выпускником» детского сада.