Дмитрий Янковский - Огненный шторм

– Начнем. – Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Начал я очень осторожно, чтобы не повредить сознание Соколовой. В принципе сама телепатическая энергия была лишь бесформенным сгустком, и работать с ним очень неудобно. Поэтому приходилось создавать определенный зрительный образ. Обычно психологическую защиту я представлял как шар с защитной оболочкой, а собственную вторгающуюся энергию как острую иглу. Конечно, я мог бы представить ее в виде молота, разбивающего шар, но так можно было запросто убить человека.

Игла была тонкой и хрупкой, ведь серьезного сопротивления не ожидалось, да и ломать психику Соколовой тоже не было необходимости.

Я приблизился к сверкающей поверхности шара. Она оказалась очень плотной. Итак, девушка поставила защиту. Игла уперлась в одну точку. Внешнее покрытие сферы начало светиться. Я сильнее надавил на защиту, и она на мгновение ослабла. С максимально возможной скоростью игла прошла в шар, и его поверхность сомкнулась. Соколова попыталась поймать меня в ловушку!

Вокруг была темнота. Вдруг я почувствовал поток телепатической энергии, которая стремилась превратиться в зрительные образы. Ну что ж, сыграем по твоим правилам.

Я перестал сопротивляться, и темнота мгновенно исчезла. Загорелся яркий свет. Поначалу он ослеплял, но потом ослабел, и я понял, где нахожусь. Комната, в которой я был в последний раз пять лет назад. Именно та комната, где мы обнаружили Соколову.

– Потянуло в детство, Марина? – громко спросил я, не ожидая ответа.

Прошло несколько секунд. Я обошел каменное возвышение, где тогда лежала Соколова. Все было воссоздано до мелочей. Девушка хранила в своей памяти даже мельчайшие детали. В каменном возвышении остались металлические кольца, к которым она была привязана за руки, когда мы ее нашли. По стенам стекала влага, накапливавшаяся в сыром воздухе. С потолка струился яркий парализующий свет. Он освещал только возвышение и небольшой участок пола вокруг него. Остальная часть комнаты находилась в полумраке.

– Да, не так-то просто забыть все, что здесь когда-то происходило! – из неосвещенного дверного проема, а точнее, просто прямоугольной дыры в скальной породе, раздался голос Соколовой.

Она шагнула к освещенному кругу. Я встал напротив нее с другой стороны возвышения. На ней теперь было облачение высших фобосианских жриц: обтягивающая рубаха из белой, вышитой золотом ткани и свободные штаны из такой же ткани. На поясе у нее висел ритуальный кинжал из особого стекла. Рукоятка и ножны кинжала были сделаны из платины и украшены черными алмазами. Это был классический символ веры фобосианцев. Чернота космоса и окружающая бесчисленные миры сверхъестественная «божественная» энергия.

– Почему ты в таком виде? Собралась драться? – Я только сейчас заметил, что на ней были ритуальные украшения фобосианцев: диадема, медальон и кольца, по три на каждой руке. Они были изготовлены в таком же стиле, что и ножны, и надевались жрецами только перед битвой или особым ритуалом «таруи».

– А вы как думали? – Она вытащила кинжал и выставила его перед собой. – Защищайтесь!

Я рефлекторно выхватил из ножен свой нож. Причем на поясе висели только ножны. Ни кобуры с пистолетом, ни дубинки не было. Я бы, конечно, мог изменить реальность мысленного пространства, навязанного мне Соколовой, но не стал этого делать.

– Брось, Марина. Если бы ты хотела меня убить, то сделала бы это сразу. Ты же могла лишить меня оружия, а потом пристрелить.

– Фобосианцы не убивают беззащитных! – Она произвела ложный выпад кинжалом, но я никак не отреагировал: расстояние было слишком велико.

– Не убивают? А как же Хагеворн? Миллиарды людей, погибших в огненном вихре. Разве это не убийство?

– Это кара, фобосианцы лишь покарали отступников. Смерть неверным! – Она прыгнула на возвышение и нанесла рубящий удар сверху. Я легко отразил его и отступил к стене.

– Почему ты не говоришь «мы»? А только «фобосианцы»?

– Вы слишком проницательны, маршал! – Она отступила назад, и возвышение вновь оказалось между нами. – Ну, ладно. Перед тем как я вас убью, можете узнать, как все было.

– Почему ты думаешь, что убьешь меня?

Я рванулся вперед и, сделав ложный выпад, распорол рубаху Соколовой от левого плеча до правого бока. Девушка отшатнулась. Она посмотрела вниз, на крошечную царапину над своей левой грудью. Если бы я взял немного ниже и ударил чуть сильнее, то Соколова была бы уже мертва. Но мой промах был намеренным.

– Вы пощадили меня? Почему же?

– Хочу послушать твой рассказ о прошлом. – Я вложил нож в ножны и сел на возвышение спиной к ней.

– Ладно. Но вы слишком доверяете мне. – Она тоже спрятала кинжал и села.

Я почувствовал ее учащенное дыхание. И на что она надеялась? Ножевой бой – мой любимый способ устранения противника, и я владел им в совершенстве.

– С чего начнешь?

– С начала. Или почти с начала. – Соколова набрала воздуха в грудь и резко выдохнула. – Представьте себе: темнота и тишина. В течение многих часов. А может быть, дней или месяцев… Я не знала. Когда я очнулась здесь, то обнаружила абсолютную темноту и непроницаемую тишину. Этого света тогда не было. Кроме того, мои руки и ноги были привязаны к этой плите. Одежды на мне никакой не было, но холода я не чувствовала. Я была испугана. Мне тогда было всего двенадцать. Я не помнила, кто я и откуда. В памяти были какие-то смутные отрывки, но ничего четкого. Я лежала здесь, ожидая… Чего? Я не знала. Просто ждала своей участи. Я была беспомощна. Сколько прошло времени – не знаю. По ощущениям – несколько недель. Но руки и ноги не затекли, есть и пить не хотелось, поэтому, возможно, всего пару часов. Очень трудно определить время, когда не слышишь ни одного звука и не видишь ни одного проблеска света. Казалось, даже сердце билось бесшумно. И тут зажегся свет. Внезапно. Он светил мне прямо в глаза, но мне не было неприятно или больно. А ведь в темноте я провела так много времени. Свет завораживал и не позволял отвести взгляд. И тут появились ОНИ. Из ниоткуда. ОНИ были как тени. ОНИ шли или скользили над полом бесшумно, не касаясь его. ИХ было четверо. Были это люди или что-то другое, я не знаю. На НИХ были длинные черные балахоны. ОНИ окружили этот постамент. Некоторое время стояли неподвижно. Никто из НИХ не шевелился, но я чувствовала, чтоОНИ изучают каждый сантиметр моего тела. Потом один из НИХ закрыл мое лицо краем своего балахона, и через мгновение, а может, через много часов, я оказалась в другом помещении. Это был реабилитационный центр фобосианцев. Знаете, что это такое?