Мария Бычкова - Нф-100: Трое вне времени

- Земля... - выдохнул Дэн, и в ту же минуту победный клич самца-победителя разнёсся по рубке чужого космического корабля.

До последней минуты он не верил, что всё получится. Имея столько минус на один-два плюса, и всё-таки долететь - это чудо. Чувство гордости за себя любимого просто вырывалось из его груди, хотелось сделать ещё что-то более безумное. В эту минуту, Дэн верил, что ему теперь всё по плечу, он не пропадёт, и вообще - он гений.

Землянин злорадно подмигнул ошалевшему инопланетянину, и похлопал снисходительно того по плечу.

- Ну, что, крокодильчик, полетели дальше. Ох, и надерут вам на Земле уши за браконьерство.

Дэн склонился к приборной панели и замер. Только сейчас он вспомнил, что вернулся в прошлое, а не в свой прогрессивный, космический век. И нет на Земле ещё никакого межпланетного комитета, некому будет заступиться ни за истреблённых на Фортуне монстров, ни за него лично. Он сам сейчас для местного населения не лучше инопланетянина. Что уж говорить о космическом корабле.

Чужак закрякал, привлекая внимание землянина. Корабль шёл на очередной виток вокруг планеты, плавно опускаясь. Надо принимать решение. Дэн прекрасно понимал, что там, на Земле, ему нужно будет выживать, плюс предстоит придумать как дать знак Алике и Сане, что он жив и застрял в прошлом. А с чем выживать? С космическим кораблем пришельцев? Их всех сразу запрут где-нибудь в ангаре, и измучают вопросами и исследованиями. А его вообще могут принять за вражеского диверсанта, нацепившего маску землянина. Тогда что делать?

В голове Дэна боролись между собой несколько решений. Чаши весов склонялись то на одну сторону, то на другую, а время останавливаться на чём-то уже пришло, о этом возвещал отчаянно жестикулирующий одной свободной рукой пилот.

- Не кричи, сам вижу, что пора. Идём со мной, - уже знакомым для чужака земным жестом, Дэн поманил пилота за собой.

Шлюзовая камера с тихим свистом открылась, пропуская их в узкий стыковочный отдел. Два яйца висели за обшивкой корабля, надёжно вцепившись в него, но оставляя возможность в любое время проникнуть внутрь. Дэн как-то раз заглядывал в этот отсек, и взял себе его на заметку. Он не был уверен, что яйце-кар способен самостоятельно опустится на планету, и сейчас решил это проверить. Главное следить за реакцией пилота, и он сам всё ему скажет, что можно делать, а что лучше не надо.

Подтолкнув чужака к входным люкам, Дэн сделал вид, что открывает их, краем глаза следя за чужаком. Пилот ничем не высказал своего опасения. Через пару минут вход открылся и в яйце автоматически зажёгся свет. Дэн не стал заходить, а лишь мельком заглянул во внутрь. Следующим его действием стало перетаскивание в яйцо из кухни контейнеров с продуктами, и два, с таким трудом вырезанных из кроватей, одеял. Связанный пилот сидел в углу яйце-кара и флегматично наблюдал за приготовлениями Дэна. Он не возражал, а казалось, просто смирился с уготованной ему участью быть и дальше пленником ненормального землянина.

Прихватив к имеющемуся ружью ещё одно, Дэн на минуту задумался, вспоминая, что ещё можно взять с собой, но махнул рукой и забрался в яйцо.

- Полетели, - кивнул он пилоту на приборную панель и освобождая его руки от пут.

Тот нехотя сел на своё место и начал отстыковку от корабля.

- Стой, - Дэн придержал руку пилота, и сам повторил его действия, но в обратном порядке. Яйцо вздрогнуло, и стыковочные захваты снова вгрызлись в корпус. - Иди отсюда, - он открыл люк и вытолкнул из яйца. - Только не шали у меня, а то Земля за меня отомстит, - как ему казалось грозным голосом и с важным выражением лица, Дэн погрозил чужаку зажатым в руке оружием и поспешил закрыть вход. - А вот теперь поехали.

Он старался не думать о том, что крокдилоиды могут открыть огонь по нему, что свои на подлёте собьют неопознанный летающий объект, и вообще о том, что маленькое на вид хлипкое яйцо не прорвётся через земную атмосферу. Ему уже было всё равно. Тут либо погибаешь и тогда чего уж горевать, либо прорываешься и живёшь. Как живёшь - это уже второй вопрос. Сейчас главное сесть и лучше в России, а ещё лучше за Уралом, там легче приземлится не замеченным. Что бы как-то утихомирить бешено стучащее в груди сержце, Дэн стал напевать себе под нос приходящие на ум пошлые песенки и детские считалки:

Летит, летит ракета

Голубенького цвета,

В ней Дэн - пилот отважный

И груз везёт вам влажный.

... нет, важный...

Яйцо неслось к Земле, вдавливая парня в чужое и неудобное кресло. Становилось не до песен. Грудь сдавило так, что дышалось с трудом, глаза сами собой закрывались, из носа пошла кровь. Он мысленно улыбнулся, прощаясь с Аликой, вспоминая её улыбку, её голос, тело. Стало жалко её, себя и их так и не зачатых детей. Дэну вдруг ужасно захотелось посмотреть на своих маленьких дэнчиков, почувствовать их маленькие ручонки в своей ладони, потискать пухленьких карапузов. Какой-то ещё бред крутился в его голове, пока он окончательно не потерял сознание.

Очнулся он от противного пиканья. Давление почти стабилизировалось, яйцо завершало торможение, и шло на посадку. Предупредительно пищал какой-то прибор, мигая при этом приятным зелёным цветом. Дэн уже понимал, что все эти инопланетные предупреждения не зря, на него неслись горы, увеличиваясь с угрожающей скоростью. Где он находился, в какой части Земли, понять уже не было возможности. Дэн постарался перехватить управление яйце-каром, но тот упёрся и сам завершал манёвр. Ему оставалось только вжаться в кресло и с ужасом ждать окончания полёта.

Удар.

Темнота, опять тошнота, опять гул в голове и спазм желудка. "Где-то это уже было", - подумал Дэна, и то немного, что было в желудке, покинуло его тело.

5.

Начинало темнеть. День становился всё короче, а ночи холоднее. Дэн с тоской смотрел на подёрнутую желтизной траву. То, что он пережил лето, ещё не означает, что он сможет продержаться зиму. Мрачные мысли о предстоящей зимовке развеивал пойманный заяц, болтающийся за его спиной и пучок дикого чеснока за пазухой.

Едва уловимый дымок струился от тлеющих углей. Дэн подкинул веток, раздул огонь, осторожно заглянул в шалаш, и, удостоверившись, что никаких незваных гостей к нему не пожаловало, спустился к реке. Привычно и уверенно снял с зайца шкурку и развесил её на ветвях куста, разделал тушку, всё промыл, нашпиговал чесноком. Затем умылся сам, пытаясь отдраить въевшуюся грязь и сажу из- под ногтей, провёл пальцами по бороде и подобрал выбившуюся прядь волос в косу.

Пока огонь весело плясал под мясом, Дэн лежал на траве и смотрел в сереющее небо. Сколько он уже здесь? Дни он не считал, но точно знал, что уже прошла и весна и лето, начиналась осень. Он привык постоянно поддерживать огонь, каждое утро ходить к камню, где подправлял и обновлял чёрный крест, затем охота, рыбалка, сбор съедобных трав и ягод. Его руки огрубели, лицо загорело и обветрилось, волосы спутались, одежда обветшала и вся изодралась. Но он был жив. Пока жив. А впереди зима. Дэн уже начинал подумывать о том, что бы спуститься в долину и примкнуть к людям, но этот вариант он оставил на самый крайний случай. Пока есть возможность, он не уйдёт от сигнального креста.