Фрэнк Херберт - Зелёный мозг

Начали появляться мигающие вспышки через ожерелья огней — золотисто-желтые вспышки. Экраны Туеров покрылись помехами, когда завибрировали звуковые барьеры отдаленных сканеров. Начали исчезать огни. Огни исчезали по всему району — целыми группами и поодиночке. Над всей картиной простирался низкий зеленый туман, заполняющий долины, переваливающийся через холмы.

Вскоре стали не видны огни. Остался только зеленый туман. Он продолжал выползать под безличной луной, двигаясь все дальше и шире, пока оставался только он и ничего больше.

Шруилл следил за накопившимися численными аналогами, этими рапортами, лишенными эмоций, которые просто считали, предоставляли выводы явлений, остатки… нули. Не было показаний того, что в подземках и «муравейниках»… на улицах… на местах работы… игр умирал народ.

Нурс сидел и плакал.

«Они все мертвые, все мертвы,» — думал он. Мертвые. Это слово оставляло особое чувство в его мозгу, лишенное личного значения. Это был термин, который, вероятно, мог быть применим к бактериям… или сорнякам. Так стерилизовались площади, куда затем переносили прекрасные цветы. «Почему я плачу?» — Он пытался вспомнить, плакал ли когда-нибудь раньше. «Вероятно, было время, когда я плакал, — думал он. — Но это было так давно. Много… много… много… лет тому назад… плакал… плакал.» Теперь это стало словами, не имеющими значения. «Вот в этом беда бесконечной жизни, — думал он. — При наличии такого огромного количества повторений все теряет значение.»

Шруилл изучал зеленый туман на своих экранах. «Немного переделок, и мы сможем послать туда новый народ, — думал он. — Мы заселим его народом более безопасной формации.» Затем он стал размышлять над тем, где же они найдут этот более безопасный народ. Табло анализа в Шаре показали, что проблема Ситака была лишь одной из многих, которые им предстояло решить. Симптомы отовсюду одинаковые.

Он видел ошибку. В корне ее лежала изоляция одного поколения от другого. Отсутствие традиций и преемственности стало болезнью народа… потому что, казалось, они продолжали общение, несмотря на все репрессии, которые были использованы. Народные пословицы дадут всходы и покажут глубокие подводные течения.

Шруилл процитировал себя: «Когда Бог впервые создал неудовлетворенного человека, Он поместил этого человека за пределами Централа.»

«Но мы создали этот народ, — думал Шруилл. — Как же мы создали неудовлетворенных людей?»

Он повернулся и увидел, что Калапина и Нурс плакали.

— Почему вы плачете? — требовательно спросил он.

Но они не ответили.

Глава 15

Там, где заканчивался последний воздушный путь, транспорт свернул от подземки под горой и пошел по широкому наземному пути по лестеровскому ответвлению. Он вел вверх через старые туннели к диким местам и покинутым селекционерами курортам вдоль почти пустынной дороги, открытой воздушным потокам. Здесь не было сервисного освещения работ, только луна и пучки лучей прожекторов транспорта.

Случайный омнибус прошел мимо них, пассажирские места в нем занимали тихие, задумчивые пары, их отпуск по уходу за потомством закончился, и они направлялись в мегаполис. Если кто-нибудь из них и обратил внимание на этот транспорт, то тут же забыл о нем.

На крутом повороте ниже Голишского курортного комплекса Киборг-водитель сделал ряд настроек своих жизненных систем. Магистрали сужались. Мягкость передвижения транспорта исчезла, турбинный рев взмывал ввысь до почти разрушительных для слуха высот. Транспорт свернул с дороги.

Внутри узкой коробки, которая скрывала их, Гарви Дюран держался одной рукой за скамейку, а другой придерживал Лизбет, когда транспорт нырял и подскакивал на выбоинах и пригорках древней дороги справа от шоссе, прокладывая путь через заслон черной ольхи, и свернул на звериную тропу, которая шла от шоссе вверх через заросли рододендронов.

— Что происходит? — взмолилась Лизбет.

Голос водителя прохрипел через переговорное устройство:

— Мы свернули с дороги. Нет причин для страха.

«Нет причин для страха,» — думал Гарви. Мысль эта показалась такой нелепой, что он должен был подавить смешок, который, как он полагал, был близок к истерике.

Водитель выключил все внешние световые сигналы и полагался сейчас только на луну и свое инфракрасное зрение.

Присущее Киборгам зрение выявило тропу, змейкой извивающуюся в кустах. Транспорт проковылял по ней около двух километров, оставив пыльный вихрь с поднятыми сухими листьями, до той точки, где звериная тропа пересекала дорогу лесного патруля — очищенную трассу, устланную сухими козьими ивами и разбитую от прохождения патрульный машин. Здесь он свернул вправо, как огромный шипящий доисторический монстр, въехал вверх по холму, с шумом спустился вниз по другую сторону вершины, а затем на вершину следующего холма, где и остановился.

Турбины сбавили ход и затихли, а транспорт опустился на свои опоры. Появился водитель, плотная фигура с короткими ногами и блестящими протезными руками, прикрепленными для выполнения данной задачи. Панель отодвинулась, и Киборг начал разгружать груз, без разбора швыряя его вниз через стенку крапчатого болиголова в глубокий овраг.

Внутри своего помещения Иган вскочил на ноги, приложил губы к переговорному устройству и прошипел: — Где мы?

Тишина.

— Это было глупо, — сказал Гарви. — Как по вашему, почему он остановился?

Иган игнорировал оскорбительный выпад. Он, в конце концов, исходил от полуобразованного болвана. — Вы слышите, что он передвигает груз, — сказал Иган. Он нагнулся над Гарви, постучал ладонью по стенке ящика. — Что там происходит?

— Да сядьте вы, — сказал Гарви. Он положил ладонь на грудь Игана и оттолкнул его. Хирург откатился назад на скамейку напротив.

Иган пытался вскочить снова, лицо его потемнело, глаза сверкали, Бумур остановил его, прогремев: — Спокойствие, дружище Иган.

Иган уселся на свое место. Спокойное выражение лица медленно возвращалось на его лицо. — Странно, — сказал он, — как эмоции берут верх, несмотря на…

— Это пройдет, — сказал Бумур.

Гарви нашел руку Лизбет, сжал ее, просигналил: — Грудь Игана — она выгнутая и твердая, как из пласмелда. Я почувствовал это под его курткой.

— Ты думаешь, что он Киборг?

— Он нормально дышит.

— И у него эмоции. Я читаю в них страх.

— Да… но…

— Мы будем осторожны.

Бумур сказал: — Вам бы следовало больше доверять нам, Дюран. Д-р Иган сделал вывод, что нашему водителю не следовало бы двигать груз, если некоторые звуки не являются безопасными.